Сплошные сложности
Шрифт:
Челси прикусила губу, пытаясь справиться с любопытством. Но не смогла.
— Что именно?
— Не ваше дело, мисс Любопытная Варвара. — Он передвинул руки на перекладине поближе друг к другу. — Мы снова говорим о моих делах, а вы все еще не рассказали о ваших.
— Почему когда я задаю вопросы, я «Любопытная Варвара» и вмешиваюсь не в свои дела?
Марк сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, продолжая выполнять упражнение.
— Вторая вещь, о которой все женщины не хотят говорить, — сказал он вместо ответа на вопрос, — это пластическая
— Что? — Челси задохнулась. — С моим носом все в порядке. — Она подняла руку к лицу: — Что не так с моим носом?
— Все так. Моя бывшая сделала пластику носа, но хотела сохранить это в полной тайне. — Марк повернулся к зеркалу. — Как будто каждый, кто ее знал, не обнаружит очевидное, едва взглянув ей в лицо.
Челси опустила руку:
— Нет. Не нос.
— Задница? Жена Карлсона откачала жир из бедер и закачала его в задницу.
— Это называется бразильское подтягивание ягодиц. И нет, я этого не хочу. — Встав, Челси подошла к стойке с гантелями. Какого черта? Почему она боится, что он узнает? Она же не заботится о его мнении или о том, что он примется читать ей мораль. Не после того, как он признал, что занимался сексом с женщиной, боясь, что она превратит его в подушечку для булавок. Челси провела рукой по верхней гантеле. — Я хочу накопить достаточно денег, чтобы сделать операцию груди.
Перекладина со стуком опустилась вниз, взгляд Марка переместился на грудь Челси:
— Вы думаете, что она недостаточно большая?
Нахмурившись, та покачала головой:
— Я хочу сделать операцию по уменьшению груди.
— О, — он снова поднял глаза к лицу своей собеседницы. — Зачем?
Как всегда. Она знала, что он не поймет. Черт, даже ее собственная семья не понимала.
— Мне не нравится большая грудь. Она тяжелая и все время мешается. Трудно найти подходящую одежду, и у меня болят спина и плечи.
Марк встал и взял полотенце, все еще висевшее у него на шее.
— И насколько вы хотите ее уменьшить?
Челси сложила руки на груди:
— Думаю, до полного С.
— С — хороший размер, — кивнул Марк, вытирая лицо.
Ух ты! Она что, в самом деле говорит об операции груди с Марком Бресслером? С мужчиной? И он не вопит по поводу, что она собирается уменьшить грудь?
— Вы не считаете, что это плохая идея?
— Почему вас заботит то, что я думаю? Если у вас болит спина, а вы что-то можете сделать с этим, то вы должны это сделать.
Что ж, разумно.
— Какой у вас сейчас размер?
Челси уставилась на свои туфли:
— Двойной Д.
— Для кого-то повыше это не было бы проблемой, но вы невысокая девушка.
Челси подняла глаза. На Марка, стоявшего в нескольких метрах от нее. Большого и плохого, и почти обнаженного. С завивавшимися влажными волосами на голове. Если бы она не знала его, не знала, каким грубым придурком он может быть, то могла бы оказаться в опасности влюбиться в него.
— Что?
Покачав головой, она отвела взгляд:
— Моя семья не хочет, чтобы я делала операцию. Они все думают, что я импульсивна и потом буду жалеть.
— Вы не произвели на меня впечатление такой уж импульсивной особы.
Челси, приоткрыв рот, снова уставилась на Марка. Всю жизнь ей говорили, что она импульсивная и нуждается в руководстве. Потребность поцеловать его стала еще сильнее.
— По сравнению со всеми остальными в нашей семье, моя жизнь — полный хаос. Совсем неконтролируемая.
Марк склонил голову набок, изучая свою ассистентку:
— Может быть, то, что происходит вокруг вас, хаотично, но вы все держите под контролем. — Уголок его рта чуть приподнялся. — Раньше моя жизнь была такой же. Теперь нет.
— Мне кажется, что вы все прекрасно контролируете.
— Это потому что вы не знали меня прежде.
— Вы были помешаны на контроле?
— Мне просто нравилось, чтобы все было по-моему. — Ну, конечно. — Я потерял контроль над своей жизнью в тот день, когда очнулся в госпитале, подключенный к аппаратам и привязанный к постели.
— Почему вас привязали?
— Полагаю, потому что я пытался вытащить трубку из горла.
Даже глядя на шрамы, было трудно представить, как покалечен и как близок к смерти он был. Марк был сильнее и держал все под контролем лучше, чем ему казалось.
— Операция — это то, чего хотите вы. — Он пожал мощными плечами. — Это ваша жизнь.
— Бо считает, что это расчленение.
— Вы — не Бо.
— Я знаю, но… — Как она могла объяснить это кому-то, кто не знал, что такое иметь близнеца? — Когда вы всю свою жизнь выглядите как кто-то еще, изменить это немного страшно. И странно.
— Вы говорите о груди. А не о лице. — Марк взял трость, стоявшую около штанг. — Но, скорее всего, я не тот человек, который может высказывать свое мнение. Я любитель бедер. — Трость выпала из его руки и приземлилась на ковер с мягким стуком. — Дерьмо. — Марк ухватился за тренажер для равновесия и медленно присел.
Не подумав, что делает, Челси шагнула вперед и опустилась на одно колено. Взяв трость, она подняла взгляд. Лицо Марка было прямо над ней, и что-то темное и напряженное светилось в его глазах.
— Я бы хотел, чтобы вы не делали этого, — сказал он хриплым шепотом рядом со щекой Челси.
— Не делала что?
Он поднялся, возвышаясь над ней:
— Не носились вокруг, обращаясь со мной так, будто я беспомощный.
Челси тоже встала и оказалась так близко, что лишь миллиметры воздуха отделяли кружево ее блузки от груди Марка и темных волосков на ней.
Протягивая руку к трости, он посмотрел Челси в лицо.
Его пальцы обхватили ее ладонь, и от этой теплой крепкой хватки у Челси пробежали мурашки от запястья до локтя.