Спокойное достоинство безмолвия
Шрифт:
ПОСЛЕДСТВИЯ ВЗГЛЯДА
На второй день Аури проснулась в тишине в идеальной темноте.
Это означало, что день будет поворотный. День для делания. Это хорошо. А то так много всего надо сделать до его прихода! У нее же ничего не готово.
Она разбудила Лисика, свернула одеяло, заботясь о том, чтобы уголки не коснулись пола. Окинула взглядом комнату: шкатулка, листик, лаванда — все в порядке. И постель ее в порядке. Все как и должно быть.
Из Мантии можно выйти тремя путями. Коридор — это на потом. Сейчас — через дверной проем. Дверь —
В Порту каменная статуэтка и моток кружева чувствовали себя как дома. Отважный хрусталик был вполне доволен винным шкафом. Кость от руки и матерчатый мешочек чувствовали себя так уютно, будто сто лет тут лежат. Старая черная пряжка немного потеснила смолу, но это нетрудно было исправить. Аури подвинула пряжку в сторону, чтобы все было культурно.
Огляделась и вздохнула. Все было в порядке — кроме большой латунной шестерни. Шестерня приводила ее в отчаяние.
Аури взяла хрусталик и положила его рядом с шестерней. Нет, это совсем не помогло, только хрусталик расстроился. Отваги в нем на десятерых, но он совершенно не создан для углового столика! Аури поспешно поцеловала его в качестве извинения и вернула хрусталик в шкаф для вина.
Она взяла тяжелую шестерню обеими руками и отнесла ее в Мантию. На самом деле, это было неслыханно, но сейчас Аури просто не представляла, что делать. Она поставила шестерню на узкий каменный выступ на стене напротив своей постели. Развернула ее так, чтобы дыра на месте выпавшего зуба смотрела точно в потолок. Так, будто шестерня тянулась вверх своими куцыми ручонками.
Отступила назад, посмотрела и вздохнула. Да, так лучше. Но все равно, место совершенно неподходящее!
Аури умыла лицо, и руки, и ноги. Тоненький обмылочек благоухал солнцем, это заставило ее улыбнуться. Потом она натянула свое второе любимое платье — там карманы были лучше. В конце концов, сегодня же поворотный день!
В Порту она надела через плечо свой холщовый собиральный мешок и кое-что положила внутрь. И карманы набила до отказа. Прежде чем уйти, Аури еще раз оглянулась в Мантию, на медную шестерню. Но нет. Если уж та хотела пойти с ней, надо ей было смирно оставаться в Порту. Ишь, гордая какая!
В Тамбуре Аури с удивлением обнаружила, что зеркало расстроено. Встревожено даже. Не очень-то благоприятное начало для дня. Но все равно, только дурак станет нарочно не обращать внимание на такие вещи. А Аури далеко не дура.
Кроме того, зеркало было с ней уже довольно давно, и Аури разбиралась в его привычках. Оно хотело переехать, только для начала надо было его успокоить. Утешить. Укрыть. И вот Аури, невзирая на то, что она еще даже не причесана, взяла Лисика и отправилась в дальний путь в Подводы, и медленно подошла к своей новооткрытой двери, разглядывая фрески над головой.
Ненадолго задержалась в гостиной, огляделась. Мелкая неправильность по-прежнему никуда не делась, как крохотный хрящик, застрявший в зубе. Она бы ее не так беспокоила, если бы все остальное тут не было таким, почти кругло идеальным.
Однако кое с чем торопиться попросту нельзя. Это Аури знала точно. Кроме того, прежде всего следовало позаботиться о зеркале. А это означало — укрыть. Поэтому она стала подниматься по безымянной лестнице, пританцовывая из стороны в сторону, чтобы не наступать на ненадежные ступеньки. И сквозь пролом в стене вошла в Засвалку.
Внутри Аури открыла ящик в платяном шкафу. Простыни она трогать не стала, а вместо этого сунула руки в карманы. Нащупала гладкие грани отважного хрусталика. Нет. Коснулась изгибов доброго каменного солдатика. Нет. Плоский черный булыжник? Нет.
Тут ее пальцы нащупали пряжку, и она улыбнулась. Достала ее и бережно положила в ящик. И подняла верхнюю сложенную простыню. Простыня была гладкая и сливочная на ощупь. Бледная, как слоновая кость. У нее…
Тут Аури остановилась, глядя на пряжку, чернеющую в ящике. В животе лежал камень. Она не отсюда! Нет, все казалось вполне разумным. Да, конечно. Но Аури же знает, чего оно стоит, когда что-то кажется, а?
Она нехотя положила простыню обратно в ящик, провела пальцами по ее идеальной белизне, гладкой, чистой, новенькой. В ней был намек на зиму…
Но нет. Есть все-таки разница между истиной и тем, что нам хочется считать истиной. Вздохнув, Аури достала из ящика пряжку и запихала ее поглубже в карман.
Оставив простыню там, где она была, Аури отправилась обратно в Мантию. Теперь она шла медленно, не трусила и не подпрыгивала. Спуск по безымянной лестнице немного ее повеселил. Ее путь шатался, как пьяный, когда она перемахивала с одного безопасного места на другое.
Ступенька качнулась у нее под ногой, и Аури замахала руками, как ветряная мельница, чтобы не упасть. И, стоя на одной ноге, склонила голову набок. Может, это место называется Кувырк? Нет, оно для этого слишком лукавое!
А зеркало в Тамбуре тревожилось по-прежнему. Поскольку ничего другого Аури не оставалось, пришлось принести одеяло со своей постели. Стараясь, чтобы одеяло не коснулось земли, она накинула его на зеркало, потом развернула зеркало лицом к стене. И только тогда его стало можно передвинуть к противоположной стене комнаты и поставить напротив заложенного кирпичом окна, куда ему так отчаянно хотелось.
Аури вернула одеяло в Мантию и умыла лицо, и руки, и ноги. Вернувшись в Тамбур, она поняла, что время потрачено не зря. Она еще никогда не видела свое зеркало таким довольным. Улыбаясь себе самой, Аури принялась вычесывать из волос колтуны, пока волосы не окутали ее золотистым облаком.
Однако когда Аури заканчивала причесываться и подняла руки, чтобы собрать свое облако волос за спиной, она вдруг немного пошатнулась — голова внезапно закружилась. Когда головокружение миновало, она сходила в Сверчеек и хорошенько напилась воды. Она чувствовала, как холодная вода струится по ее внутренностям, не встречая никаких препятствий. Она чувствовала себя совсем пустой внутри. И желудок был как пустой кулачок.
Ногам очень хотелось сходить в Аппелькорт, однако Аури знала, что яблок там не осталось. И он ее там все равно не ждет. Он будет только на седьмой день. Впрочем, это и хорошо. А то у нее нет ничего подходящего, чтобы с ним поделиться. Ничего такого, что хотя бы отдаленно смахивало на настоящий подарок.