Спонсор на дороге не валяется
Шрифт:
Он не только в данной ситуации, он вообще не мог объяснить свой страх перед Евой – перед семнадцатилетней девочкой! Но и избавиться от этого унизительного чувства не получалось.
Изначально, еще не зная ее, Матиас был ведом лишь любопытством. Марк упоминал, что племянница больна, однако знакомить их не хотел, он тогда вообще никого к Еве не подпускал. А где запрет, там и вызов! Поэтому Матиас сам, окольными путями, пробрался к ней.
И очень быстро пожалел об этом. С тех пор вернуть уверенность в себе толком не удавалось. Он видел, что эта «деточка»
Они уже не раз встречались… вернее, пересекались, потому что общаться с ним Ева не спешила. Видимо, Марк начал больше доверять ей, да и она расслабилась, раз ходила по дому в присутствии посторонних. Иногда она останавливалась неподалеку от Матиаса и смотрела прямо ему в глаза. И было в этом взгляде что-то настолько ненормальное, больное, что мужчину озноб пробирал до костей.
Постепенно он научился игнорировать ее, когда Марк был рядом. Не убьет же его эта малолетка, в самом-то деле! Однако когда другу понадобилось уйти, былой страх вспыхнул с новой силой.
Там какое-то срочное дело с документами. Много времени не займет, а ехать надо прямо сейчас. Ева же не должна оставаться одна. А если с проверкой придут? Это недопустимо, такое нарушение перед отъездом в Россию! Его вообще опекунства лишат!
С этим спорить было невозможно. Матиас согласился. Теперь он сидел на диване и делал вид, что смотрит телевизор, хотя на самом деле все его внимание было сконцентрировано на слухе. Когда Марк уходил, эта гарпия сидела наверху, в своей комнате. Вроде как она изменилась. Ему даже ничего не нужно делать, всего лишь подождать какие-то полчаса!
Он надеялся, что если будет осторожен, то услышит шаги издалека и успеет приготовиться к ее появлению. Он переоценил себя – или недооценил ее. Ева умело использовала ковровое покрытие, поглощавшее звук ее шагов. Ни одной скрипящей доски, ювелирная точность движений! Из-за этого казалось, будто она скользила по воздуху. О ее присутствии в комнате Матиас был оповещен холодным прикосновением ножа к горлу.
Мужчина замер, опасаясь даже дышать. Она… она ведь достаточно психованная, чтобы взять и убить его просто так, ни за что! И ей за это ничего не будет. Максимум – в дурдом отправят. Но разве она этого боится? Разве ему будет легче? Нет, мертвецам все равно!
Ева наклонилась вперед, чтобы получить возможность шептать ему на ухо. Матиас почувствовал, как ее льняные локоны касаются его лица.
– Ты дергаешься каждый раз, когда мы оказываемся в одном помещении, – ее голос звучал холодно и бесстрастно. Как некролог. – Марк это уже заметил, но пока никак не трактовал. Я не хочу, чтобы у него появлялись лишние идеи. Меня есть за что винить справедливо. Я не хочу, чтобы меня обвиняли еще и несправедливо.
– П-прости…
– Нет, ты не понял. Мне не нужна никакая реакция от тебя лично. Мне нужно, чтобы ты правильно вел себя в присутствии Марка. Ты боишься меня?
Признаваться в этом ой как не хотелось. Он, тридцатилетний мужик, боится тощего подростка! А с другой стороны, кто ее знает, почувствует она ложь или нет? Может, она как собака – уже уловила страх!
– Да…
– Напрасно.
Он перестал чувствовать лезвие. Секундой позже Ева вложила рукоять ножа ему в руку.
– На, забирай. Можешь убить меня, если хочешь. Теперь ты сильный, и власть у тебя. Но мне побоку. Ты меня интересуешь. У меня есть на тебя планы. Но они не включают твою смерть.
– Чего? – Матиас возмущенно повернулся к ней. – Какие еще планы?!
Однако девочка не ответила. Она просто стояла и смотрела на него. Хищная у нее все-таки мордашка: скуластая, с огромными бесцветными глазами и бледными губами. Стрекоза прямо!
– Что, так и будешь молчать? – Он очень надеялся, что говорить получается убедительно. – Продолжай, раз уж начала.
– Рано еще. Я сама не определилась с тем, хочу ли тебя использовать. На это может уйти время. Я дам тебе знать, когда выберу момент.
С этими словами она направилась к лестнице на второй этаж. Матиас же не сдвинулся с места, он пытался понять, что только что произошло.
Она настолько наглая или настолько больная? Вот вопрос! Мужчина перевел взгляд на нож в своей руке. Кухонный, но достаточно острый, чтобы перерезать горло. И она могла бы, она очень ловко подкралась к нему! Если бы она реально собиралась это сделать, он бы и пикнуть не успел.
Вот и что теперь, Марку все рассказать? Не вариант. Друг свою племянницу любит и всегда найдет ей оправдание. Да и Матиасу не хотелось выступать в роли кляузника. Тем более что он не был уверен во враждебности ее намерений.
Ай, пускай семейство этой психопатки с ней и разбирается! Марк уже привык, да он и вне опасности. Чуть хуже Вике, хотя… Вроде они поладили после того случая на озере зимой.
От размышлений о Еве мужчину отвлек звонок в дверь. Надо же, Марк очень быстро обернулся, по плану он должен был вернуться минут через двадцать! Или сорвалась встреча? То, что хозяин дома звонит в собственную дверь, как раз не удивляло. Ключи этот гениальный переговорщик может забыть как нечего делать.
Так что дверь Матиас открыл широко и уверенно. И уже увидев, кто перед ним, удивленно моргнул, словно проверяя свое зрение. Его недоверие собственным глазам было объяснимо, потому что человека, стоящего за дверью, он планировал больше никогда не видеть.
– Верена? – наконец смог произнести он.
За это время бывшая жена Марка совсем не изменилась. Хотя много ли времени прошло? Все такая же высокая и спортивная, почти одного роста с Матиасом. При этом не по-женски широкие плечи она удачно маскировала воздушным платьем. У женщины были типично немецкие черты, но в лучшем их проявлении – светлая кожа, немного грубоватое, но очаровательное лицо, светло-голубые глаза и волнистые волосы цвета пшеницы. Видно, к встрече она готовилась, потому что Матиас помнил ее менее накрашенной и вообще пренебрегающей уходом за собой.