Спортсмены
Шрифт:
И на этот раз Долгушин отлично прошел дистанцию, завоевав в третий раз звание чемпиона СССР на одиночке. Разрыв между победителем п ближайшим из боровшихся за второе место ленинградцев Чувахиным и Жуковым был больше тридцати секунд! Второе место досталось Чувахину.
Через некоторое время участники только что закончившегося заезда одиночников встретились на старте вновь. Но на этот раз уже в двойках парных. Жуков греб в паре с Чувахиным, Долгушин - с Родионовым. И в этом заезде первенствовали москвичи, опередив соперников на 9 секунд.
Однажды читатели спортивной газеты были немало удивлены.
В
А на лыжне он выступал за команду мастеров, от соревнования к соревнованию улучшая свои результаты. В этом же году Александр знакомится с Люсей Мухиной, и она становится его женой...
Целую декаду шли упорные «бои» на Москве-реке за звание чемпиона столицы по академической гребле сезона 1939 года.
Интерес к этим спортивным соревнованиям, как всегда, был огромен.
Сенсацией явилось поражение неоднократного чемпиона СССР А. Долгушина. Почти всю дистанцию лодки Александра и его постоянного конкурента Смирнова шли нос в нос, и только на последних ста метрах ценой невероятного напряжения Смирнов вырвал победу. Это было первое поражение Александра Долгушина на одиночке за последние шесть лет. А через три дня на водной станции ЦПКиО имени Горького началось первенство СССР.
В отличие от прошлых лет в нем участвовали сборные команды спортивных обществ, а не сборные городов. Новый принцип позволил большему количеству талантливых молодых гребцов впервые выйти на старты всесоюзных соревнований и помериться силами с признанными мастерами. За победу боролось около 400 гребцов из 17 обществ. Только в финале встретился Долгушин со Смирновым. Как бы беря реванш за проигрыш на первенстве Москвы, Долгушин значительно опередил Смирнова! Блестяще выступили Долгушин с Родионовым на двойке парной, одержав уверенную победу. Завоевав звание чемпиона СССР 1939 года на одиночке и двойке парной, Долгушин вновь подтвердил, что он находится в расцвете своего спортивного таланта.
Александр стал семикратным чемпионом СССР. Он не проиграл ни одного первенства Союза на одиночке и сделал на трех чемпионатах «золотой дубль», победив одновременно на двойке парной.
Гребля - такой вид спорта, где обычно трудно сравнить результаты мастера и новичка из-за разницы судов почти для каждого разряда. Тем больший интерес представляют соревнования, когда мастера, перворазрядники и все остальные гребцы выступают в равных условиях на учебных четверках - самых тяжелых лодках. Вот почему никогда не упускавший случая помериться силами Долгушин решил выступить в этих соревнованиях на приз открытия гребного сезона, проходивших в Москве 6 мая 1940 года, загребным в четверке «Буревестника», которая и выиграла их, опередив 23 команды.
Восемь дней разыгрывалось первенство Москвы по академической гребле, и с первого до последнего дня в центре всеобщего внимания были блестящие победы А. Долгушина. За это время он установил два новых всесоюзных рекорда на московской воде, из которых один - вместе с Родионовым на распашной двойке без рулевого - улучшил дважды, превысив рекорд ленинградцев Стельпе - Сабриковича 1938 года на 30,2 секунды, а на одиночке вновь
Взрыв оваций вызвала победа в заезде четверок с рулевым.
Команда «Буревестника», ведомая Долгушиным, уверенно обыграла чемпиона СССР - четверку общества «Спартак» с за1 ребным С. Шереметьевым, показав результат 7. 21, 0. На двойке парной Долгушин и Родионов финишировали с результатом 7.12, 0. И, наконец, на одиночке Долгушин улучшил свой результат 1938 года на 15,8 секунды, показав результат 7. 15, 1. Это время было достигнуто при очень плохой погоде, на крутой волне. Интересно заметить, что Долгушин шел на чужой лодке.
Многие годы этот результат, показанный Александром Долгушиным на московской воде, оставался непревзойденным. Улучшить его смог через несколько лет после войны олимпийский чемпион Ю. Тюкалов. Тот факт, что сделать это удалось лишь гребцу, ставшему олимпийским чемпионом, еще раз свидетельствует о том, что рекорд, установленный в 1940 году Долгушиным, был результатом не только союзного, но и мирового значения.
27 июля 1940 года Александру Долгушину присваивается самое высокое спортивное звание, которое может завоевать спортсмен в нашей стране, заслуженного мастера спорта СССР. В этом же году он переходит на тренерскую работу и обращается через газету «Красный спорт» ко всем классным спортсменам СССР с открытым письмом, озаглавленным «Почетный долг».
«Несколько дней назад, - писал Долгушин, - постановлением Всесоюзного комитета физкультуры мне присвоено звание заслуженного мастера спорта СССР. Это почетное звание дорого мне не только и не столько, как оценка моих спортивных достижений, но особенно как оценка моей общественно-тренерской работы по гребному спорту...
Мы не только подготовим сотни и тысячи сильных, выносливых людей, готовых к труду и обороне, но и сумеем «открыть» в низовых коллективах спортивные таланты, свою смену, молодежь, которая уверенно пойдет на штурм мировых рекордов.
Я обращаюсь ко всем заслуженным мастерам и мастерам спорта СССР, к сильнейшим перворазрядникам с призывом: идите в низовые коллективы готовить квалифицированных тренеров-общественников, растите нашу спортивную смену...
Уверен, что мастера спорта откликнутся на мой призыв».
И спортсмены откликнулись. Как и Долгушин, они старательно готовят молодых. Занятия с начинающими увлекают Александра. Кропотливо и настойчиво он растит смену, стремясь пробудить в своих учениках любовь к гребле.
– Это благородный спорт, - горячо говорит он им, - вода, солнце, стремительное движение изящных легких лодок...
Каждое проводимое им занятие, как правило, оканчивается беседой по душам. Александр не скрывает трудностей тренировок и особенно соревнований...
– Гонка требует предельной отдачи, - пояснял он, - нередко мужественные, сильные люди с последним ударом весла падают в обморок. Да, да, я не шучу, - повторяет он, заметив чью-то недоверчивую улыбку, - огромное напряжение воли. Малодушные обречены на неудачу. Бывает так, что сильный гребец проигрывает более слабому только потому, что не может подавить в себе малодушия.