Спроси у реки
Шрифт:
– Согласен. Идем дальше. Эта старушенция, – Жарких поставил чашку с чаем на блюдце, достал из кармана куртки телефон и нажал несколько кнопок, – Климова Надежда Ивановна, обо всех Квасовых отзывалась положительно.
Старший лейтенант положил телефон на стол и снова взялся за чашку с чаем.
– Ты про дочку погибшей давай рассказывай. И не с полным ртом, – заметил Посохин.
– Ну, что… На машине к ней никто не приезжал, домой не подвозил – во двор к ним можно легко заехать и тачку есть где поставить. С цветами и конфетами на квартиру
– А бывший муж ее не навещал?
– За год пару раз его видели. То, что это бывший муж старухи поняли сами, поскольку он с Елизаветой по двору гулял. Рябинникова о бывшем муже ни с кем не говорила. Даже не упоминала никогда. Но, не смотря на это, по мнению бабок, она человек довольно открытый.
– Рябинникова их не сопровождала?
– Кого? Бабок? Через дорогу, что ли?
Жарких, с удивлением глядя на Посохина, сделал большой глоток чая.
– Бывшего мужа и дочку, когда они во дворе гуляли.
– А, нет, она с ними не гуляла. Я об этом спросил, шеф. Не сочиняю. Что еще характерно, Квасова к дочери обязательно приезжала хотя бы раз в месяц и оставалась у нее дня три. Приезжала сама, и всегда на своем кроссовере.
– Как праздники проходили у них?
– Цивилизованно. Никакой громкой музыки и танцулек.
– Квасова никогда не скандалила с дочерью?
– Шеф, никого из непосредственных соседей дома не было. Ну, из тех, кто мог что-нибудь через стенку услышать. На людях вели они себя прилично. Никаких свар между ними не наблюдалось.
– Подруги приходили?
– Баба Надя упомянула двоих. Одну зовут Катя, это она с ребенком оставалась, когда Рябинникова на похороны уезжала, вторую – Настя. Считает, что девчонки хорошие, воспитанные. Да, приходили они всегда одни, без хахалей. Катя, когда навещает Рябинникову, обычно приносит с собой торт.
– Ох и важная деталь.
– Шеф, а кто всегда велит обращать внимание на мелочи?! – Жарких пристально посмотрел на Посохина. – Вы сегодня что-то не в духе, Павел Петрович.
– Ладно, ладно. Что еще?
– Ну, материально Рябинникова живет прилично. Одна из бабок в гостях у нее была. Правда, машины у нее нет.
– Такси она часто вызывает?
– Бабки акцент на этом не делали. Даже по их меркам, скорее всего, нет.
– И какое общее впечатление создалось у тебя о клиентке?
– Нормальное. Как сказал участковый, к сожалению, таких нормальных граждан с каждым годом все меньше и меньше.
– Да, народ потихоньку сходит с ума. Вероятно, Серега, уже на нашем веку нормальные граждане перейдут в разряд ненормальных. Морально готовься. Как Воронеж поживает? Я уже года два там не был.
– Задыхается в пробках, чтоб ему… Проще кило навоза съесть, чем добраться из одного конца города в другой. Я сильно скучал по нашему милому Бирючинску. Шеф, что вы, в самом деле, такой мрачный?!
– Зато ты сильно веселый. Нагоняй я сегодня получил недетский.
– За что?
– Обыск у Квасовых
– Вот черт! Получается, я зря ездил?
– Получается, что хрен стоит, а голова качается. Будем работать дальше. Ты согласен с моей версией, что Квасову убили?
– Павел Петрович, согласен целиком и полностью!
– Тогда вот тебе адрес. Если человек не захочет говорить о Стасове, скажешь, что просьба исходит от меня. Человека зовут Бочкарев Валерий Андреевич. Кличка Валерик. Знаешь его?
– По разговорам. Но лично не пересекался.
– Сильно на него не дави. Он этого не любит. Кстати, посмотри, что нам сегодня подкинули. Самарин у себя под дворниками обнаружил.
Посохин достал из папки тетрадный листок, судя по линиям сгиба, сложенный до этого вчетверо, и положил его перед Жарких.
На листе было написано печатными буквами: «Квасову убил Баталин Василий из-за долга в 500 тысяч. Расписку он сжег в мангале».
– А кто это Баталин?
– Один из бирючинских фермеров.
– И что теперь? – с недоумением спросил старший лейтенант. – Это же меняет всю картину.
– Карельскому решать, как все это понимать и что с этим делать. Лично я таким писулькам не доверяю. Хотя проверить все равно придется.
– Так искать мне Стасова, Павел Петрович?
– Искать, Серега, искать. Отрабатываем версию до конца.
Глава 41
К району маслозавода бирючинцы относили с десяток улиц и около двух десятков переулков на окраине города. Валентина Васильевна была настроена излазить их от и до, еще не совсем понимая всей тяжести поставленной перед собой задачи. Она купила в небольшом магазинчике возле церкви полулитровую бутылку минеральной воды и отправилась на поиски велосипедиста.
Неожиданно она вспомнила, что забыла спросить у Посохина про место жительства подруги Стасова – может, это его видел дед Илья – и решила позвонить майору. Ей не хотелось путаться под ногами у полиции.
Телефон Посохина был недоступен. Рыбакова набрала номер Жарких, который ей недавно дал майор, на случай если его добровольной помощнице срочно понадобиться консультация полиции.
– Сергей, это Рыбакова. Можешь говорить? Скажи, пожалуйста, где живет подруга Стасова?.. Сожительница его! Или, как говорят телеведущие, гражданская жена… На улице Танкистов? Это где?.. А, поняла!.. Не знаю. Ладно, хорошо. Так… Да, да. Спасибо… Нет, его я не видела. Потом перезвоню, если что.
Рыбакова положила телефон в карман и открутила пробку на бутылке с водой. Сделав несколько глотков, она задумалась. Как, не заходя в дома, можно искать человека, основной приметой которого является то, что он ездит на велосипеде? Гулять по улицам и смотреть по сторонам? Сесть возле единственного в этой округе магазина и ждать, что рано или поздно искомый человек появится? А зачем ему на велосипеде в магазин ехать, если он живет от него в нескольких метрах?