Спрут3

Незе Марко

Когда раздался телефонный звонок, она сидела перед экраном телевизора. Протянула руку и взяла трубку. И едва услышала голос Коррадо, вскочила на ноги, будто ее ударило током.

— Где ты находишься?

Вместо ответа он категорическим и несколько таинственным тоном приказал:

— Немедленно приезжай. Жду тебя на автостраде, на станции обслуживания у выезда на шоссе, ведущее к Болонье.

— Да что случилось? Ты здоров?

— Приезжай немедленно, — повторил он и повесил трубку.

Джулия взглянула на часы: одиннадцать вечера. Она быстро накинула

жакет, схватила сумочку и сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

У съезда с автострады, немного не доезжая до кассы, где платят за выезд на шоссе, она увидела станцию автообслуживания и медленно свернула. На площадке почти не было машин. Бензоколонки, окутанные легким туманом, напоминали призрачные человеческие фигуры. Она проехала еще немного вперед, напряженно глядя перед собой, и остановилась. Несколько замерзших автомобилистов укрылись в баре. Заправщики колонок попрятались в застекленные кабины.

В глубине коридора, ведущего к туалетам, Джулия различила чью-то тень. Человек помахал ей рукой, потом выскочил на площадку перед станцией и, прижимаясь к стене, скользнул в машину. Прежде чем поздороваться с Джулией, Каттани оглянулся вокруг, проверяя, не следит ли кто за ней.

Наконец Коррадо немного расслабился. Он обнял ее за плечи и прижал к груди.

— Я люблю тебя, Джулия, — нежно произнес он. — Я не могу без тебя.

— Дорогой мой!

Она была счастлива услышать от него эта слова.

— Мне без тебя было ужасно грустно. — Она не переставая осыпала поцелуями его щеки, глаза, лоб. — Я тоже тебя люблю, — прошептала она, — очень, очень люблю.

На лбу Коррадо была вертикальная морщинка, идущая к переносице — легкая бороздка, оставленная временем и заботами.

— Этого я не желаю больше видеть, надо ее стереть, — сказала Джулия и принялась кончиками пальцев разглаживать морщинку. — Я не хочу больше видеть тебя напряженным. Тебе необходимо пожить спокойно. — И, найдя для него волшебное лекарство, радостно воскликнула: — Ну конечно же! Я знаю, что тебе надо: мы поедем в сказочное место, где ты, наконец, сможешь отдохнуть душой.

Она решила уехать с Коррадо на Семио, маленький островок близ Сицилии, которым уже два поколения владело семейство Антинари. На тот затерянный в море клочок земли, куда банкир отправил отдохнуть и своего сына.

Вновь попав на Семио, Карло с головой окунулся в прошлое, в приятные воспоминания. В детстве он проводил здесь каникулы, с этим островком были связаны самые счастливые минуты его жизни.

При взгляде на большую виллу, высящуюся на вершине горы и господствующую над островом, у него сжалось сердце. Всюду царило печальное запустение. Там, где мальчишкой он гонял мяч, земля была покрыта ямами и промоинами, все густо заросло колючим кустарником.

В доме он осмотрел все комнаты и в одной из них нашел знакомые до боли вещи. Пожелтевшие детские книжки и журналы, лошадь-качалку с проломленной головой, деревянный самолет, который он сам когда-то смастерил.

Взяв хрупкий аэропланчик с треснувшими крыльями, Карло вышел за окрашенные белой краской ворота виллы.

С высохшего рожкового дерева поднялась и улетела стайка воробьев, наполнив воздух протестующим пронзительным щебетом. Банкир хмуро поглядел им вслед. Он был похож на человека, который один-единственный уцелел после бомбежки и бродит в растерянности среди развалин. Солнце палило неимоверно, яркие отблески играли на глади моря, слепя глаза.

Карло не мог взять в толк, зачем отцу понадобилось отправлять его на этот остров. Может, старик хотел избежать встречи сына с теми, с кем он поведет переговоры. Карло вряд ли одобрил бы некоторые знакомства отца.

В самом деле, старик пригласил на обед человека, встреча с которым отбила бы у сына аппетит. Это был адвокат Терразини. Старый лис вновь всплыл на поверхность после непродолжительных судебных неприятностей.

Вскоре Терразини перевел разговор… на остров Семио.

— Я хотел спросить у вас, — сказал он старику, — не согласились бы вы продать мне кусочек вашего прелестного островка?

— Нет, это невозможно, — ответил старый банкир, — не просите меня об этом, Семио — словно герб нашей семьи, его нельзя трогать. А, понимаю! Вы, наверное, хотите построить там один из этих ужасных кемпингов? — Старик еще раз отрицательно покачал седой гривой. — Мне очень жаль, но я вынужден ответить вам «нет».

— Нет так нет, — примирительно сказал третий персонаж, сидевший с ними за столом — высокий церемонный толстяк. — Во всяком случае, это была счастливая возможность вас познакомить. — Он жадно отправил в рот кусок омара: — О делах мы еще поговорим, всему свое время.

— Совершенно правильно, — отозвался старик, обращаясь к толстяку. — Вы, господин бухгалтер Биацци, попросили меня принять адвоката Терразини, и я, не колеблясь ни минуты, согласился; вы всегда знакомили меня со стоящими людьми. — Старик повернулся к Терразини и, указывая на четвертого человека, обедавшего вместе с ними, сказал: — Нас тоже познакомил Биацци.

Четвертого звали Тано Каридди. Лощеный молодой человек, одетый чрезвычайно тщательно. Для сицилийца слишком высокий. Черные, как вороново крыло, вьющиеся волосы, а в глазах сверкает недобрый огонек. Их взгляд — жесткий и невероятно пристальный, словно он хотел пробуравить насквозь все, на чем ни остановится. Выражение лица говорило, что мир — это игрушка, созданная для его личного удовольствия. Услышав, что речь зашла о нем, он изобразил на бесстрастном лице некое подобие улыбки.

Старик положил свою руку с крючковатыми пальцами на плечо красавчика и пояснил:

— Сказать по правде, поначалу он произвел на меня не очень приятное впечатление. Но Биацци настаивал, говорил, что ручается за него. И теперь я не имею никаких возражений. Тано стал для меня просто незаменим.

— Вы преувеличиваете, — отозвался Тано.

Когда Биацци и Терразини собрались уходить, последний вернулся к прежнему разговору.

— Дорогой Антинари, — сказал он таким тоном, будто на что-то намекал, — если вы вдруг передумаете насчет острова, дайте мне об этом, пожалуйста, знать.