Спустя тысячелетие(изд.1997)
Шрифт:
— Ну что ж. Назвался груздем — полезай в кузов. Придется тебе, Никита, лететь в космос. Вместе полетим.
Диофант понял все с полуслова и перевел разговор Демокриту. Тот сошел со своего возвышения и горячо пожал руки звездонавтам. И тотчас бегом бросился прочь.
— Куда он? — удивился Галлей.
— За взлетолетом, чтобы быстрее доставить вас к космоплану.
— Почему же он не послал за взлетолетом кого-нибудь?
— У нас это не принято. К тому же он первоклассный бегун и не упускает возможности потренироваться, — объяснил Диофант. —
В палатке проводилось сразу несколько операций. У импровизированных операционных столов, точнее возвышений, трудились, кроме Галлея, еще несколько местных врачей.
Прооперированные лежали тут же. Женщины делали все, что могли, чтобы помочь пострадавшим. Особенно тяжело было им, когда приходилось ухаживать за детьми. Каждый нуждался в ласковом слове, прикосновении женской руки.
Иоланта и Надя были рядом, слаженно работали, помогая друг другу. Внезапно Иоланта прислушалась и указала Наде на полог палатки. Надя не сразу поняла, что Иоланта предлагает ей выйти. Зачем? Подышать свежим воздухом. Здесь, в палатке, стоял слишком тяжкий запах крови, лекарств и ощутимого во всем человеческого страдания. Надя послушалась молчаливого совета и выглянула из палатки.
Над площадью снижался знакомый дискообразный аппарат.
— Что такое? Почему взлетолет? — в тревоге спросила она и увидела идущего к ней Никиту.
— Вот такое дело, — начал он чуть смущенно. — Снова в космос. Только лететь туда на этот раз мне придется без тебя…
— А я? — спросила Надя.
— Расти Никитенка. С вами душой остаюсь. Электромагнитная энергетическая связь будет, потом и радиосвязь наладим.
— Я с ума тут сойду.
— А ты математику вспомни. Всегда тебе помогало. Бережной уже звал Никиту во взлетолет.
Из палатки слышался голос Галлея, просившего Надю помочь при очередной операции.
Вязовы обнялись. Никита зашагал к взлетолету, Надя скрылась в палатке.
Никитенок, как взрослый, простился с отцом, потряс его большую руку и важно вернулся к детишкам, которых опекал.
Вместе с ними он жадно смотрел, как плавно отделяется от свободной от развалин части площади дискообразный аппарат, как, чуть накренившись, пролетает над разрушенными домами города.
Никитенок, убедившись, что взлетолет улетел, важно произнес:
— А кораблик лучше.
Удивительно, но маленькие островитяне поняли его.
Глава 5
ИСПОЛНЕНИЕ ПРИГОВОРА
Истинный друг познается в несчастье.
Снова толпы бурундцев собирались на площади Синей травы. Но на этот раз их не сгоняли туда дубинками — наоборот, стражи Урун-Буруна грозились побить ими каждого, кто решится пойти к памятнику. Но люди шли, и дубинки их не останавливали.
Майда вместе с Андом и Эльмой тоже шла туда, где должна была решиться судьба их племени. Об этом и сказал Анд, взойдя на пьедестал конной статуи древнему полководцу.
Он обратился к толпящимся бурундцам с вопросом: как дальше жить? Под гнетом ли старого вождя, Урун-Буруна, и лысого обманщика Жреца — или призвать на царство Весну, дочь вождя вешних, чтобы мать и дочь скрепили мир и дружбу между обитателями двух берегов реки-кормилицы?
Взбешенные такой речью, Урун-Бурун, взъерошенный, с растрепанной бородой, и сопровождающий его лысый Жрец угрожающе поднимались на пьедестал, грозя Анду кулаками.
Анд закончил свою речь призывом:
— Нет-нет кровавому Урун-Буруну! Нет-нет жадному Жрецу!
Оттолкнув Анда, Жрец возопил, призывая на головы смутьянов гнев Божества, которое вновь явится, чтобы наградить бурундцев, — день и ночь возносит он о том моления. И Божество вернется, и отдаст бурундцам ненавистных предков, и повелит содрать с них шкуру! Смерть Анду-предателю, продавшемуся вешним!
Урун-Бурун неодобрительно посмотрел на Жреца. Не понравилось ему что-то в выкриках злобствующего соратника.
Урун-Бурун был угрюм и на Анда посмотрел с неожиданным для него выражением укора в глазах. Он перевел их на толпу, отыскав в первых рядах Майду, которая очень заботилась, чтобы не затолкали Эльму, беспокоясь о будущем своем внуке.
Толпа негодующе рокотала. Слышались выкрики:
— Да-да, Весна-дочь! Да-да, Весна-мать! Нет-нет Жрецу и вождю!
Наиболее разъяренные смяли бородатых стражей и взбирались на пьедестал, чтобы разделаться с неугодной властью.
Жрец в отчаянии закричал, клянясь собственной кожей, что беседовал с Божеством и оно откликнулось на его мольбу и летит сюда. Надо ждать его!
Пена выступила на губах у Жреца. Он, указывая на небо, где раньше других увидел серебристое пятнышко, и догадавшись, что это могло быть, вдохновенно лгал, рассказывая о своем общении с Божеством.
Тысячная толпа разом запрокинула головы. Расправа с былыми правителями была отложена.
Все яснее становился в голубом небе серебристый диск, который вскоре стал с луну величиной, а потом еще больше, зависнув над домами-башнями и выбирая место для посадки.
Как ни густа была толпа, но люди шарахнулись в стороны, чтобы освободить часть площади для приземления аппарата.
Он плавно опустился на синюю траву.
Все замерли в молчании. Беззвучно открылась затейливая дверца. В ее проеме показалась грузная фигура Бережного. Он не спеша спустился на траву.
Следом за ним сошел и Никита Вязов, озираясь вокруг.
Анд, стоя у конной статуи, издали делал знаки прилетевшим, прося подняться на пьедестал.
— Что-то уж больно парадно встречают нас, — заметил Бережной.
— А главное, мы о своем визите вроде не предупреждали, — заметил Вязов.
— Ну что ж, назвались груздями, лезем в кузов, — засмеялся Бережной, направляясь к памятнику, — авось с внучкой там увидимся. Не зря остановку здесь сделали. Дорогу к озеру покажут.