Спящая кукла
Шрифт:
– Так вы полагаете, это была не месть?
– Нет, то, что он сегодня собирался совершить, имело отношение к его планам на будущее, – ответила Дэнс. – Он понимал, что запугать вас невозможно, что вы хорошо понимаете его психологию и что у вас имеется определенная информация о нем, возможно, даже нечто конкретное в записях по поводу его дела. Кроме того, он знал, что вы не успокоитесь до тех пор, пока его не поймают. Даже несмотря на то что вы давно ушли в отставку.
Кэтрин невольно вспомнилась решимость, отразившаяся на лице прокурора во время
Все, что я смогу…
– И вы не побоялись бы помочь нам найти его. Все перечисленное делало вас опасным. А, как он часто любит говорить, «опасности надо убирать с дороги».
– Что вы имели в виду, говоря о его планах? Что у него на уме?
– Это очень сложный вопрос. Мы не знаем.
– Но каким образом вам удалось так точно оповестить меня о его приходе за две минуты до того, как он появился.
Дэнс пожала плечами.
– Благодаря Сьюзен Пембертон.
– Женщине, которую он вчера убил?
– Да. Она работала в фирме Евы Брок.
Понимание блеснуло в глазах старого прокурора.
– Той самой фирме, которая занималась организацией свадьбы Джулии. Он нашел меня через нее? Блестяще!
– Поначалу я думала, что Пелл воспользовался Сьюзен, чтобы проникнуть в их офис с целью уничтожения каких-то улик. Или для получения информации о каком-то готовящемся мероприятии. Я представила себе ее офис. Фотографии на стенах. На некоторых из них запечатлены местные политики, на других свадьбы. Затем я вспомнила, что в вашей гостиной видела фотографию свадьбы вашей дочери. У меня сразу возникла четкая ассоциация. Я позвонила Еве Брок, и она подтвердила, что, да, вы были их клиентом.
– Но как вы узнали, что он маскируется под мексиканца?
Кэтрин объяснила, что Сьюзен незадолго до ее гибели видели в обществе стройного молодого человека латиноамериканской наружности. А Линда сообщила Дэнс об умении Пелла маскировать внешность.
– То, что он решил стать латиноамериканцем, поначалу показалось маловероятным, но, как видите, с Пеллом все возможно.
И Кэтрин кивнула на отверстия от пуль в передней стене прокурорского дома.
Появились Ти-Джей и Рэй Карранео, сообщившие, что новой машины бандита они не нашли.
Вскоре к ним присоединился Майкл О'Нил. Некоторое время он еще с несколькими криминалистами занимался осмотром улицы и двора.
О'Нил вежливо кивнул Келлогу, словно недавние разногласия были полностью забыты. Криминалисты, сообщил он, практически ничего не нашли, только гильзы от девятимиллиметрового пистолета, несколько совершенно бесполезных отпечатков автомобильных покрышек (настолько старых, что специалисты вряд ли смогут определить их марку) и «около миллиона различных следов, которые ведут в никуда». Последнее было сказано с тем мрачным преувеличением, которое у О'Нила всегда свидетельствовало о дурном расположении духа.
Кроме того, добавил О'Нил, охранник дал весьма туманное и нечленораздельное описание преступника и сопровождавшей его девицы – ничего такого, что им уже не было бы известно.
Рейнольдс позвонил дочери, так как Пеллу теперь была известна их с мужем фамилия, и попросил выехать из города до тех пор, пока преступник не будет найден. К ним присоединятся жена Рейнольдса и его второй сын, но сам бывший прокурор уехать наотрез отказался. Он собирался остаться здесь – хотя и согласился переехать в гостиницу под особую охрану полиции – до тех пор, пока у него не появится возможность основательно просмотреть записи по делу Кройтонов, которые должны были в скором времени доставить ему из судебного архива округа. Его решимость помочь следствию в поисках Пелла еще более укрепилась.
Большая часть полицейских уехала, остались двое для охраны Рейнольдса и его семьи и еще двое для сдерживания напора репортеров. Вскоре Келлогу, О'Нилу и Дэнс, стоявшим на душистой траве на лужайке у дома Рейнольдса, уже больше никто не мешал.
– Я возвращаюсь в Пойнт-Лобос, – сказала Дэнс О'Нилу и Келлогу, а затем, обращаясь к Келлогу, добавила: – Если хотите, могу подбросить вас до управления, чтобы вы взяли свою машину.
– Если вы не против, – ответил Келлог, – я поеду с вами в гостиницу.
– Конечно. А ты, Майкл? Хочешь поехать с нами?
От нее не укрылось, что смерть Миллера все еще тяжелым камнем лежит у него на душе.
О'Нил взглянул на Келлога и Дэнс, стоящих бок о бок, напоминая супружескую пару, по окончании вечеринки прощающуюся с гостями у входа в загородный дом.
– Думаю, что пока останусь. Сделаю заявление для прессы, а потом заеду к родителям Хуана. – Он выдохнул облачко пара в прохладный вечерний воздух. – День был нелегкий.
Он смертельно устал.
В свой большой живот он залил целую бутылку мягкого мерло «Вальехо-Спрингс». Сегодня Мортон Нэгл ни при каких обстоятельствах не смог бы поехать домой по запруженным транспортом запутанным дорогам округа Контра-Коста, а потом по не менее сложным развязкам вокруг Сан-Хосе. Нэгл нашел небольшой мотель неподалеку от виноградников, вокруг которых он целый день скитался, и решил в нем заночевать. Он умылся, заказал сандвич у горничной и открыл новую бутылку вина.
Ожидая, пока прибудет еда, Нэгл позвонил жене, поговорил с ней и с детьми, а потом набрал номер Кэтрин Дэнс.
Она сообщила ему, что Пелл попытался убить прокурора, представлявшего сторону обвинения на процессе по делу Кройтонов.
– Рейнольдса? Не может быть!
– Никто не пострадал, – поспешила успокоить писателя Кэтрин, – но Пелл сбежал.
– Вы полагаете, именно в этом и заключалась его цель? Поэтому-то он и оставался здесь?
Дэнс ответила, что считает как раз наоборот. Она полагает, что он намеревался убить Рейнольдса в качестве прелюдии к своему истинному плану, так как боялся прокурора. Но в чем могут состоять его истинные намерения, они до сих пор не знают. Голос у Кэтрин был усталый и разочарованный.