Спящая жертвенница или история наступления конца света
Шрифт:
Владана сказала:
– У меня мнительность, я попробовать хочу.
Габриэлла сказала с улыбкой:
– Не вопрос, но имей ввиду на памяти нервной системы могут быть блоки смертью, будет тяжко по началу.
– Если поможет избавиться от страха просто так умереть от инсульта я только за, все равно всех девушек считают тупыми. Я попробую.
Гаяне подержала:
– Я попробую после тебя, может меня тоже так убивают психологически, а я не вижу даже…
Владана искренне заинтересовалась:
– А что будет с теми людьми?
Габриэлла, словно Чикатило улыбнулась и сказала:
– Ой, им будет классно – так шибанёт отдача, мало не покажется. Там у хищного человека даже обморок и потеря рассудка может случиться, но она все равно уже даже людьми не могут считаться. Давайте начнём. За Веру!
Владана и Гаяне поддержали:
– За Верунчика! По коммунистически их!
Владана встала в центре получившегося треугольника, получив указание потом подойти к каждому излучателю и стоя рядом с ним представить что-нибудь или подумать о чём-нибудь, чтобы шли нервные процессы мысли самого человека и те, которые являются лишними или чужими (манипуляторными) были отторгнуты в природном процессе организмом. Два ультразвуковых прибора и один электромагнитный Габриэлла и Гаяне заботливо включили на полную мощность, не жалея электричества, потому что тут необходимо было само поле пробить, а так как сигнал неконцентрированный вреда Владана не получала. Владана стоя в этой полярности ощущала сначала, что ей стало плохо, но понимала, что это фарс, потом резко будто снова инсульт,
Габриэлла проницательно сказала:
– Вижу, стало легче. Но не расслабляемся. Они ещё мстить будут, там же у них умирает кто-нибудь в этом случае и это надо понимать. Тут в любом случае выбора нет или мы, или они, и я думаю мы, потому что нам есть чем защищаться. Если будет конспирация и дискредитация, на людей не обижайся, это эти ублюдки манипулируют, потому человек нелогично будет тебе ставить палки в колёса или ругаться, или оскорблять. Тем не менее это лишь выдаёт их существование. Забавно, что священнослужители их считают бесами и привидениями. Это живые люди, которые нас используют как мясо для совершенствования своего ДНК и продления срока жизни, мол раз они нас сюда подселили на планету они наши хозяева. Щас, размечтались, уже давно оборвались все генетические связи.
Гаяне аж восхитилась и поддержала:
– Отлично, я следующая. Надеюсь все эти ублюдки перемрут там, солитёры мерзкие! За Веру!
Так все девушки развлекались, за одно поправив собственное здоровье, потому что это им и жить то не мешало по существу, а просто захотелось им отомстить этим ублюдкам свою подругу, впавшую в кому и они просто нашли оружие это осуществить, так как поняли, что не всегда молитва помогает, очень маленькая вероятность, так как в нашей психике мы им же и молимся, минуя святых и Бога (этот мир, жизнь, главное не считать человеком, потому что человек не может стать Богом). Но они не верили, что Бог решает за людей все проблемы, а потому смогли дать этим хищным аномалиям отпор, достойный природного удара в гармонии с её же человеку дарами, не отделяя от неё то, что создано руками человека в процессе общения с ней же. А почему они развлекались, а не сожалели? Потому что, во-первых, с той стороны мышления к ним относились вообще, как к скотине на убой, а во-вторых они просто так убивают на Земле этой технологией манипуляции рассудком и психической человека миллионы, что там убить пять-шесть ублюдков? Ерунда, вообще всех надо так на место поставить, начнут умирать и перестанут издеваться.
Девушки были в курсе, что и на Земле есть люди их пешки, которые на них работают и считаются духовными праведниками, а дьяволов настоящих живыми система не оставляет, потому что это их предатель, знающий правду и выбравший противостояние, это как солдат бросившийся на колья врагов ради отвлечения внимания от остальных и против таких людей настраивают всё общество, чтобы поддерживать покорность стада. Так они и начали путь противостояние с этой угрозой помимо обычной жизни, потому что опыт Веры им позволил понять, что если они проявят безразличие к ним, то тоже впадут в кому или будут мертвы. Да и кто бы поступил иначе и выбрал бы смирение с этим в здравом уме?
Стояла мрачная цитадель отбросов и изгоев общества – исправительная колония в одном здании и тюрьма строгого режима по соседству, от которой веяло мраком и порабощением человека, порабощённого неведомо кем и пошедшего на преступление. От полуразрушенной, хоть и с целыми стенами которые давно не ремонтировали здание тюрьмы кричало нищетой и смрадом, словно от старых носков, что так веяло внутренней политикой нашего правительства не только в отношении тюремщиков, но и народа в целом. Если бы это были руины здания – это было бы просто истинным обликом его нынешнего состояния. Айрат Мухаметов Эрикович в тюремной камере вспоминал, как его голым поставили мыться, что было чем-то вроде процессии посвящения. Так людям объясняли, что они просто выблядки недостойные жизни, которые сорвались и прежними никогда уже не станут, что некоторым зрелым мужчинам даже напоминало армию и помогало на это реагировать риторически. Однако Айрат в этом отношении не был таким бравым, его искренне душила печаль, а тревога и гнев ломили его спину, иногда отдавая в солнечное сплетение яростью на эти обстоятельства. Это общество, эту жизнь. Он не понимал, где реальная причина слома его существования, потому и злился беспомощно на тот мир и эту жизнь. Словно людоед в своём логовище он в этой тюремной камере, будучи пока что один, но ожидая прибытия компании, был яростным, набычившимся хищником, который был готов ко всему. Хищник в ошейнике, в полосатой пижаме, униженный сломленный, но ещё способный укусить – таким Айрат был в этих обстоятельствах. Он конечно не мог себя простить и не мог думать иначе, как во всем виноват только он, что больше винить и некого. Он не сдержался, он был не прав, он потерял человеческий облик и все на этом – он больше ни на что не имеет в этой жизни права, он проиграл эту игру, жизнь кончена, больше нет спасения. Если бы он ещё ограбил кого, убил кого просто так, но нет – он насильник. Его бы простило это общество будь он кем угодно, но насильник – это все уже, это животный самец, не сдержавший низменного инстинкта и проявивший его противоестественно. Он даже сам себя простить за это не мог, не мог оправдать, он мог только беспомощно страдать в этой агонии собственной совести, постепенно теряя волю, рассудок и остатки человеческой гордости без возможности исправить эту ошибку. Тут в камеру привели троих и все – все места заняты, коллектив сформирован. Айрат надеялся, что полиция и охрана им на разболтала за что он сидит, но в страхе перед этим фактом мужчина побледнел и немного его потряхивало от сильной тревоги. Один из вошедших, интеллигентный азиат статного и несколько гордого внешнего вида спросил, явно узнав в Айрате близкую народность, но понимая, что сам гораздо статней по родословной, с чем было связано некое пренебрежение в речи при обращении к Айрату:
– Привет, мужик. Как звать?
– Айрат – робко ответил тот.
Другой, услышавший его имя, на вид стандартной внешности средней полноты мужчина в возрасте, блондин с лысиной на башке и носом картошкой, напоминающий реально заядлого криминалиста с опытом и стажем тоже к нему обратился:
– Айрат! Айрат! – кричал в голос мужчина, заставив Айрата вздрогнуть. – неси-ка сюда наволочки! Да поторапливайся!
Айрат остолбенел, а последний мужик, на вид свеженький и смазливый
– И зачем это надо? Ты его пугаешь.
– От него веет насильником. Я просто хотел ему немножко кишечник прооперировать – сказал мужик и уже было хотел того в фарш начать избивать прямо в камере, но азиат остановил его, схватив за руку:
– Даже если у тебя отличное чутьё и, допустим, ты прав, зачем из-за ничтожества сидеть в одиночке и проливать срок отсидки? Опомнись!
– Да, я полагаю, что ты прав, да и спина в пояснице заболела что-то, пойду прилягу лучше.
Так все участники беседы разбрелись и разлеглись по койкам в бетонной камере с решётками, и кто размышлял о содеянном. Кто мечтал о воле вольной, а кто-то перебрасывался словами, отвлекаясь от агонии собственной совести – у всех свои дела в этом заточении, даже в такой агонии безысходности изгои оставались живыми. Вообще это правила выше закона природы – в любых обстоятельствах, в любой жизненной ситуации главное сохранить свою жизнь.
Глава 4
Виолетта была на данный момент этим днём единственным очевидцем, знавшем тайну и дорогу к тому промышленному зданию, которое кишело заговорщиками и неизвестными людьми с приблизительно ясной для неё целью – устранением тех, кто мешает или познаёт правду о существовании системы. Но что это за система? Она не раз уже слышала и от других людей это понятие «система» и если одни имели ввиду «общественную систему Российской Федерации», то иные говорили о неизвестной системе, которая тем не менее фигурировала везде и всюду на Земле. Так на чём же она держится? Ей нужна была информация, но она никак не могла её найти. Вообще она даже понятия не имела что делать в этих обстоятельствах. Она решила пока залечь на дно и надеяться, что интереса у преследующих её прошлым днём фанатов она не вызовет, зная об этом. Она вышла в подъезд, чтобы выбраться на прогулку и развеяться, как вслед за тем на лестнице послышался грозный топот мужских ботинок, и мужчина явно был не один, а из её квартиры послышался топот маленьких ног. Виолетта остолбенела от такой ироничной альтернативы – идти туда где топот настоящий или в квартиру к тому, что неведомо топает? Виолетта поняла, что эти мужчины так или иначе её ищут и поднимаются к ней забыв о том, что она не так беспомощна, хоть она и женщина, как им хотелось бы и как он рассчитывают. Виолетта тысячи раз была в более сложных ситуациях и обстоятельствах и по старой памяти помнила некоторые способы самообороны на больших расстояниях, нетрадиционные для общества и запрещённые для разглашения, но для инициации требовался, как минимум ядерный коллайдер, а у неё его не было. Тем не менее она пришла к выводу, что бояться ей нечего и вопреки всему все же задрожала да так, словно весь дом от землетрясения дрожал или словно сам дом её потряс немного, предупредив об опасности. Мол: «Эй, тут опасно, надо испугаться и спрятаться от них, не будь глупой…». Виолетте ничего не оставалось, кроме как послушать собственный рассудок и отправиться в квартиру, поспешно закрыв дверь на все замки и посмеяться над собственной трусливостью. В дверь начался стук и крик:
«Сука! Мы знаем, что тут живёшь! Выходи и не будет хотя бы больно, шлюха любопытная! Глупышка. Тупее некуда. Зачем надо было в это лезть?»
Словно в опере, Виолетта уже не знала во что и кому ей поверить, чтобы в этой ситуации остаться в живых: «Вызвать полицию? Там же итак полиция была, тогда что делать?». А тем временем на том самом промышленном здании, следуя инструкциям сообщников по передатчикам обычные служащие посредники совершали обряд устранения свидетеля, выступая как трансляторы-исполнители, выступавшие в качестве точек концентрации мысли для установок бессознательной и безусловной программы на смерть для Виолетты, при этом они не умели перекодировать информацию, так как все испортили бы своим инициаторам, инструкциям которых они следовали через эти передатчики. Это было похоже на магический круг в древние времена, только теперь это делалось технологически и эти люди, не обладая технологической инициацией или даже генетико-колдовской, являвшей собой природное сопротивление человека подобным атакам в естественных обстоятельствах выживания, были лишь марионетками тех, кого они боялись, исполняя их приказы просто ради защиты своих жизней, убивая таких людей, как Виолетта. Так же такие люди часто считались в обществе магами и шарлатанами, целителями или святыми. Обладавшими сверхъестественными силами, которые были просто психическими закодированными в их мозг гравитационными искажениями, позволявшими им оказывать небольшое влияние на природные структуры, таким образом «гипнотизируя» людей, заставляя их верить в свои силы, но все они рабы, так как выбрали покорность и не попытались бороться. Колдунов и шаманов же часто боялись и считали слугами «Сатаны», который в системе являлся просто прообразом смертника, то есть это любой человек, знающий правду о системе и тех, кто представляет собой «Богов», любой инакомыслящий или просто убиваемый системой человек числился или «Христосом или Антихристом» как прообраз жертвы во имя их жизни, мучая души реальных людей этим садизмом, а если человек отказывался от смерти психически и начинал искать спасение, пути выздоровления, то его сводили с ума, сводили о суицида, выжимали все соки его существования ради одной единственной цели – получить добровольный отказ от жизни. Потому что в реальности инициаторы всегда заинтересованы в новых жертвах, им не нужна душа Христа, им не нужна даже душа дьяволов убитых ими тысячами, которые и получили посмертно метку «Сатаны» в этой мясорубке просто потому что выбрали противостояние и не покорились. Тем не менее общество все равно следовало здравому смыслу и этих людей хоть и дискредитировали, но не убивали, по крайней мере граждане и политики. И вот группа из пяти мужчин, трое оставшихся стерегли Виолетту у её квартиры, начали судорожно вспоминать внешность этой женщины, чего было достаточно для того, чтобы человек получил серьёзный концентрированный удар и букет установок на смерть и был обнаружен системой. В Библии эта система должно описывается книгой жизни, в принципе тысячелетия назад, а также для людей на тех планетах она и есть эта фиксация их существования, но для Землян неизбежно – эта система мясопереработки на прокорм душевными энергиями инициаторов, чтобы они дольше жили и быстрее выздоравливали имея недюжинный душевный опыт и психические реальные силы, основанные на порабощении чужого психического мяса и именно мяса, так как им нужна информация ДНК, однако был один недочёт с которым они не смогли справиться даже в современности – это отторжение чужеродной психической и душевной материи организмом, а так же сопротивление рольного мира из-за несоответствия структуры памяти о живом существе, которая и является в понимании людей душой и принадлежит этому миру без технологии, она незрима и именно она нужна для пропитания инициаторам. Виолетта почувствовала дрожь, словно на неё напал невидимый монстр, а в дверь продолжали агрессивно долбиться, и она попятилась назад. Виолетта ощутила жуткую вину и бесправие, что она ни на что не имеет в этом мире права. И не просто ни на что, а вообще конкретно ни на что, даже на существование, даже на жизнь и лишь один выход из замкнутого круга страданий – покончи с собой, однако Виолетта начала смело принимать это новое для неё чувство и забыв об опасности в какой-то неведомой мечте начала свой красивый танец в этих обстоятельствах, включив классическую скрипку в унисоне с фортепиано. В порыве этой мечты она кружилась под музыку и каждый поворот сердце одного из пяти инициаторов преставало биться из-за гипнотической отдачи, с точки зрения психиатрии, так как Виолетта не поддалась смети и начала в этом состоянии танец. Однако цепная реакция от столь серьёзного психического удара по Виолетте убила и инициатора на «Небесах» вместе с его марионеткой. Вот почему психически убивать нельзя, если уж убиваешь – нужно в реальности средствами самообороны и нападения. Так и природа избавляла себя от людей «Небес», которые нарушали этой технологией её естественные законы и правила, убивая в ней разнообразие людей в частности на Земле, но так как они в реальности не верили в то, что и природа разумна, они лишь смеялись над любыми позывами это остановить, а танец Виолетты так и нёс смерть садистам, трусам и ошибкам этого мира, защищая женщину от смерти просто так – «по воле Божьей»…