Спящий сфинкс
Шрифт:
«Надо же! Так уж и чудесно?» — мысленно съязвил Холден.
— Мы только что беседовали в ее комнате, — учтиво продолжал мистер Херст-Гор, излучая доброжелательность. — И Силия поведала мне вашу историю.
— Вот как? — с вежливым интересом произнес Дональд.
— И знаете, что я подумал? Что вы — будто не указанный в пьесе персонаж. Вас нет в списке действующих лиц, а вы вдруг появляетесь. Такой таинственный незнакомец.
— Странно, но я нечто подобное подумал о вас, — отозвался Холден.
— Мой дорогой друг, неужели?! — воскликнул Дерек. — И что же вы подумали?
— Я представил вас на сцене в роли Мефистофеля, а Торли должен быть Фаустом.
Глаза мистера Херст-Гора сузились.
— Вы, похоже, очень тонко чувствуете некоторые детали, — с невольным уважением проговорил он.
— Я надеюсь, мы все постараемся тонко ощущать разные детали, чтобы разобраться с этим убийством, — бросил Дон.
— Ну да! — Дружелюбно рассмеявшись, мистер Херст-Гор, казалось, пропустил мимо ушей смысл этих слов. — Думаю, с помощью доктора Фелла мы быстро разберемся со всякой мрачной чепухой, со всеми этими дурацкими убийствами и самоубийствами. Все вернется на круги своя, и мир снова будет прекрасен, вот увидите. И знаете, я бы даже сказал…
— Эй! — пророкотал от окна громоподобный бас. Доктор Фелл напомнил о себе еще и резким постукиванием металлического наконечника трости о пол. Совсем как заправский пират, он вращал головой из стороны в сторону и шевелил своими бандитскими усами, грозно раздувая ноздри. — Сэр, я чрезвычайно признателен вам за доверие и хотел бы надеяться, что мир снова будет прекрасен. Меня также радует (гром и молния, действительно радует!), что здесь установилась хотя бы внешняя дружелюбная атмосфера. Ведь в этой уютной маленькой нише, где мы с вами расположились, сам воздух пропитан ненавистью. Сдерживайте свои эмоции, иначе мы зайдем в тупик.
— Вы, кажется, проводили здесь опрос свидетелей? — вмешалась в разговор Силия.
— Есть только один свидетель, которого я хотел бы выслушать, — ответил доктор.
— Да? И кто же это? — поинтересовался Торли.
— Вы, разрази меня гром! — ответил Гидеон Фелл. От грозного пиратского вида не осталось и следа. Старинный друг «второй мамочки» подался вперед, упершись левым локтем в стол. — Там, наверху, — он указал тростью на потолок, — умерла женщина. Ее умертвили с такой изобретательностью, что любой врач в такой ситуации принял бы смерть пациентки за естественную. Непосредственно над нами находится та самая ванная комната, где в аптечке был обнаружен (или не был обнаружен) флакон с ядом.
— Был! — крикнула Силия.
— Нет, не был, — спокойно возразил Торли.
Но Гидеон Фелл не счел нужным обратить внимание на эту перепалку.
— В течение трех последовавших за принятием яда часов — между половиной двенадцатого, когда все обитатели дома разошлись по спальням, и четвертью третьего, когда доктор Шептон осмотрел женщину в первый раз, — мистер Марш был единственным человеком, видевшим жертву, подходившим близко, прикасавшимся к ней и слышавшим ее голос. Если мистер Марш не утаит правды, мы установим истинный ход событий. Но если блистательному мистеру Херст-Гору удалось убедить нашего друга хранить молчание… А у меня есть основания полагать, что это так…
Дерек Херст-Гор издал протестующий возглас, между тем как Торли, выступивший из-за спинки кресла Силии, вышел на середину.
— Я обещал вам рассказать о произошедшем в ту ночь. И я сдержу свое слово, — заявил он.
— Прекрасно! — одобрительно воскликнул доктор и направил палец на Торли: — А теперь опишите всю картину событий снова. Вы вчетвером вернулись от Локи. Что случилось потом?
— Ничего… Мы все отправились спать.
— Нет, нет! Так дело не пойдет! — простонал доктор Фелл, сморщившись и прищелкнув пальцами. — Пожалуйста, поподробнее! Вы же не рухнули в постель прямо с порога?
— Почему? Силия, например, так и поступила, — пожал плечами маклер. — Насколько я понял, игра в «убийцу» очень расстроила и утомила ее. По правде сказать, я и сам не испытывал особого удовольствия.
— Что в это время делали остальные? — настаивал доктор.
— Марго, Дерек и я прошли через галерею в Синюю гостиную. Там уже горел камин и стоял графин с виски. Комната… была уже убрана к празднику, а елку мы собирались наряжать на следующий день.
Холден внимательно разглядывал лица собравшихся. У сэра Дэнверса Локи выражение лица несколько отстраненное и в то же время настороженное. У Дорис, раскрасневшейся явно не от духоты, — расстроенное. Похоже, услышанное лишило ее дара речи. Девушка сейчас вряд ли смогла бы произнести хоть слово, даже в случае крайней необходимости. Член парламента прислонился к стене и опустил глаза. А Силия…
Что, черт возьми, случилось с Силией?! Почему девушка не хотела видеть его? Отчего она даже сейчас отводит взгляд? И какая причина заставила Силию всем своим видом предупреждать: «Держись на расстоянии!»?
Похоже, трюк Гидеона Фелла сработал: казалось, доктор заколдовал Торли, и тот безропотно начал свой рассказ, будто находясь в гипнотическом трансе. Словно наяву перед собравшимися всплывали темные галереи «Касуолла», древние покои, погруженные в холодный полумрак. Еще живая Марго в серебристом платье и двое ее спутников поднимаются в Синюю гостиную, где их ждет графин с виски.
— Прекрасно, мистер Марш, и что же было дальше? — пророкотал доктор Фелл.
— Я включил радио. На всех волнах звучали рождественские гимны.
— Тогда еще один очень важный вопрос — и вы весьма обяжете меня, если не станете иронизировать, — вы были пьяны?
— Нет! — замахал руками собеседник. — Все мы только немного… Мы были трезвы как стеклышко. Впрочем… я таки изрядно выпил.
— Сильно? — сочувственно уточнил друг «второй мамочки».
— Нет, не в стельку, конечно. Но перед глазами немного плыло. И меня раздражало все окружающее. — Он помолчал и добавил: — Забавно: раньше алкоголь веселил меня, а теперь наоборот.
— А ваша жена? — продолжал доктор. — Как она чувствовала себя?
— Марго выпила довольно много, но алкоголь, как ни странно, почти не подействовал на нее, — отозвался вдовец.
— А мистер Херст-Гор?
— А вот старина Дерек как следует нализался. Даже взялся декламировать монолог Гамлета или какую-то чушь в том же духе. Я помню, как он выразил шутливую надежду, что ночью не случится пожара, потому что после такой вечеринки его из пушки не разбудишь.
— А потом? — поинтересовался Гидеон Фелл.