Сравнительное богословие. Книга 5
Шрифт:
Процесс распада Римской империи длился не одно столетие. Византия, а затем и другие более мелкие «продукты» распада империи — многочисленные государства западной Европы — были надёжно и надолго заражены доктриной восточного дуализма, всеобщей «справедливости», эсхатологией конца света и «Страшного Суда». Хозяевам глобального библейского сценария как никогда кстати подошли все эти иллюзии зороастризма — религиозные «тонкости» древнего Востока: рабы получили иллюзию справедливости; «элита» получила «полномочия» на преследование инакомыслящих от имени библейского «Митры», которым стал Христос для верующих; восточное разделение на «добро» и «зло» (дуализм) вошло в библейские каноны именем Христа. Европа погрузилась в средневековый церковный фашизм, в алгоритмике которого всяческие проявления Языка Жизни, не вписывающиеся в «христианский» порядок — назывались «сатанинскими» и «вредными»; а люди, которые не вписывались в «христианский» порядок, поскольку прислушивались к Языку Жизни — назывались колдунами и ведьмами и сжигались на кострах. [165]
165
Огонь
Религиозный «подкоп» под Запад
Можно сказать, что в период 1–4 вв. н. э. зороастрийские «тонкости» вошли в библейские каноны «тихой сапой». [166] Однако для большинства непосвящённых религиозных людей Римской империи (как среднего, так и высшего звена) стереотипы известного им и почитаемого митраизма были настолько близки, что они спокойно перенесли их на предложенного вместо Митры — Христа. Под эти древние восточные стереотипы глобальное «жречество» подбирало конкретные «подходящие» Евангелия, дописывало библейские каноны и формировало религиозные ритуалы.
166
Сапа (от французского sape, буквально — мотыга, saper — вести подкоп) — траншея, применявшаяся в 16 — начале 20 вв. при осаде и взятии крепостей для постепенного приближения под огнём противника к его укреплениям. Во 2-й половине 17 в. для выполнения работ при отрывке траншей (ходов сообщения) в армиях ряда стран появились специалисты — сапёры. «Тихой сапой» — в переносном смысле — скрытно и медленно.
Следует иметь в виду, что образ Митры имеется не только в иранском зороастризме. Митра — один из высших «светлых», «добрых» богов дозороастрийской индо-иранской общности. Образ Митры имеется в индийской мифологии в «Ведах». Скорее всего дуализм, как модель религиозной картины мира — историческая данность, выходящая за пределы индо-иранской общности и в той или иной мере присущая с древности населению, жившему на огромных пространствах к юго-востоку от современной западной Европы. Но самое доступное для людей выражение восточный дуализм получил с началом распространения иранского зороастризма.
Но почему именно митраизм оказался самым «подходящим» для придания Христу образа Бога и становления библейских канонов? Ведь верховным «Богом»-творцом в зороастризме считается Ахура-Мазда.
Во-первых, сыграла роль историческая данность, о которой мы говорили в предыдущей главе: митраизм, как религиозная разновидность зороастризма, был ближе населению римской империи, нежели маздеизм.
Во-вторых, митраизм оказался более удобен с точки зрения предельно допустимой канонизации и догматизации религиозной системы именем самого высшего «Бога» — поскольку сам Митра непосредственно олицетворяет идею религиозного договора между человеком и высшими силами-богами. И при этом сам Митра в зороастризме является непосредственным вершителем посмертных судеб ду— людей — то есть, вершителем высшей «справедливости» по-восточному. Естественно, в условиях крайней необходимости концентрации власти императора и «жречества» Рима над всеми завоёванными территориями (и на длительную перспективу) авторитет Митры с его посмертными «полномочиями» был самым подходящим.
Как мы уже знаем из третьей книги настоящего курса, в I тысячелетии до н. э. были сформулированы основные догматы религиозной системы иудаизма, которые распространялись на иудейскую общность, целью которой «мировая закулиса» поставила мировое «господство» от имени единого иудейского «Бога» Яхве. Так были сформулированы основы Танаха (в христианстве известного как Ветхий Завет), являющегося для верующих иудеев по сути Договором между ними и Яхве со всеми вытекающими из этого последствиями — как пожизненного, так и посмертного характера. Но для «язычников» [167] подобного Договора придумано ещё не было. Помог митраизм, из которого хозяева библейской концепции «вычистили» всё, что касалось активной роли людей в земной жизни, [168] отрицания аскетизма и противостояния агрессии в отношении самих себя. Так получился ещё один библейский Договор для неиудеев — названный впоследствии Новый Завет. Разница между иудейским Договором и «христианским» Договором [169] в том, что первый представляет собой доктрину наступления и порабощения, а второй — доктрину подчинения покоряемых поработителям.
167
«Христианские» проповедники стали называть всех, кто не был «христианином» — язычниками — как только первые «христианские» общины начали свою деятельность в I веке н. э.
168
Что было присуще зороастризму одновременно с всеми иллюзиями посмертной «справедливости».
169
Иудейский Договор (Ветхий Завет) можно назвать первой частью общего библейского Договора между «мировой закулисой» и людьми, приписанный Богу Единому, а «христианский» Договор (Новый Завет) — второй частью того же. Весь общий Договор называется Библия.
Выше мы приводили один из гимнов Авесты «Михр-яшт», в котором есть такие стихи:
1. Сказал Ахура-Мазда Спитаме-Заратуштре: «Когда я создавал Митру многопастбищного, тогда наделил [я] его такими качествами, чтобы был он достоин почитания и восхваления [в такой же мере], как я сам, Ахура-Мазда.
2. О Спитама, губит всю страну человек, нарушающий договор, нанося [этим] такой же удар по всему причастному Арте, как и сто кайадов. [170] Не нарушай договора, о Спитама, ни того, что заключаешь с [представителем] друджевского [мира], ни того, что [заключаешь] с единоверцем, причастным Арте; обоюдный ведь договор: и друджевский и артовский».
170
Кайады — еретики (примечание переводчика).
Принцип, провозглашённый в Михр-яште — об ущербе Арте (зороастрийской правде), наносимым нарушением Договора — вошёл в библейские каноны, что приостановило духовно-нравственный прогресс западного общества почти на 2000 лет. С этого момента догматизация жизни огромного количества «западных» людей дошла до крайностей «святой» инквизиции «за отклонения от веры» и остановила поиск Правды-Истины, ограничив круг интересов людей пределами Договора. Всё, что не было отмечено Договором как библейское «добро» (у иудеев одно «добро», у «христиан» — другое) было объявлено «злом», быть сопричастным которому стало опасно:
— во-первых, под страхом посмертного воздаяния «справедливости» и
— во-вторых, под страхом «святой» инквизиции и её разновидностей.
Особенности двойственности зороастрийского Договора (между людьми и якобы Богом), отражённые в Михр-яште (стих 2) были буквально скопированы в «христианство» и отражены в Новом Завете — с той лишь разницей, что зороастрийцам предписывалось сопротивление агрессии против них, а «христианам» от имени Бога приказывалось кротко терпеть, когда их бьют. Но стереотипы взаимоотношений со «своими единоверцами» и людьми иной веры остались теми же, что записаны в Михр-яште: «Не нарушай договора, о Спитама, ни того, что заключаешь с [представителем] друджевского [мира], ни того, что [заключаешь] с единоверцем, причастным Арте; обоюдный ведь договор: и друджевский и артовский»».
В зороастризме друджевский мир — мир зороастрийской лжи, или «зла»; а артовский мир — мир зороастрийской правды, или «добра». В общую библейскую культуру-концепцию двойные стандарты договора между «добром» и «злом» (иначе между «Богом» и Сатаной, хотя какой может быть «обоюдный договор» между «добром» и «злом»?) [171] вошли:
· Во-первых, как две части Библии (общего Договора), но с разными назначениями и для разных религиозных групп населения:
171
Это стало возможно лишь «благодаря» восточной «тонкости» — восточному дуализму, из которого логически выстроили иллюзию посмертной «справедливости»: в противном случае (не будь у людей такого рода иллюзии) — они никогда не «клюнули» бы на Договор между «добром» и «злом» в этой жизни ради «справедливости» в посмертном суде над душами. Но, как говорится «того обманывать не надо, кто сам обманываться рад»…
— Иудеям было дано «добро» на порабощение народов; [172] «злом» назвали всё, не соответствующее подчинению иудеям.
— «Христианам» было дано «добро» на непротивление «злу».
· Во-вторых, как двойные стандарты Нового Завета:
— «Христианам» дано «добро» на поддержку библейского «добра».
— «Одновременно с этим «христианам» дано «добро» на несопротивление библейскому «злу». [173]
Есть существенная разница между зороастрийским Договором и библейским Договором в конкретном содержании понятий «добро»-«зло». Многое в библейской системе, из того, что было принято для зороастрийцев, оказалось пригодно для иудеев: это сопротивление «врагам», активная жизненная позиция, материальное «обогащение» за счёт непроизводительного труда и пр., что в конечном итоге составило активную часть библейской глобальной социологической доктрины. [174]
172
С обещанием вознаграждения за верность иудейской вере после смерти.
173
В ожидании посмертной «справедливости».
174
Основу чего составляет доктрина «Второзакония-Исаии», которую мы приводили в предыдущих книгах.