Сравнительное богословие. Книга 5
Шрифт:
Это — некоторые социальные факторы управленческого и волевого превосходства женщин над мужчинами, но есть и объективный фактор. Мы уже знаем, что у девочек (девушек) первой объективно развивается такая компонента психики, как интуиция — в результате чего они лучше ощущают жизнь, чем мужчины, у которых объективно первым развивается интеллект (разум). Иначе говоря, женщина может знать правильное решение жизненной ситуации интуитивно, но не может объяснить «почему» так надо поступать. А мужчина, пока не поймёт «почему» он так должен поступить, не будет следовать предложенному ему решению. [544] Поскольку в обществе с «господством» нечеловечных типов строя психике (с доминированием «животных» инстинктов) как правило происходит остановка в развитии как мужчин, так и женщин на стадии юности: у мужчин интеллект так и не развивается до необходимых жизненных надобностей и интуицию они не обретают к моменту полового взросления; а женщины, «богатые» интуитивно так и не обретают необходимый уровень интеллекта, чтобы иметь возможность объяснять мужчинам необходимость того или иного решения, которое они ощущают интуитивно.
544
Нормально, если к моменту полового взросления интеллектуальные и интуитивные возможности мужчин и женщин сравняются — до необходимого жизненного уровня: мужчины разовьют интуицию, а женщины интеллект.
По вышеописанной причине в обществе с «господством» «животного» типа психики (каким было и остаётся индусское религиозное сообщество) женщины по управленческим возможностям превосходили и превосходят мужчин, поскольку
545
Современная западная субкультура «постоянных наслаждений» способствует закреплению такого перекоса и усугублению безволия общества, которое «живёт прямо сейчас», наслаждаясь в угоду своим «животным» инстинктам. И эту субкультуру поддерживают все СМИ. Ясно, что самым главным культом такой субкультуры является изощрённая «эротика», которую «с удовольствием» копирует обыватель.
Таковы психологические истоки субкультуры почитания женского начала. [546] Но, по описанным только что причинам (превосходства физической силы мужчин над женщинами) два начала — мужское и женское — часто конфликтовали друг с другом, что естественно отразилось на религиозной культуре. Эту конфликтность можно наглядно увидеть в шактистской субкультуре индуизма. Но прежде чем её рассмотреть, обратимся к «образу» богини индуистского шактизма. Поскольку восточный дуализм — достояние религиозного мировоззрения всего Востока и в частности, всего индуизма, то в женской ипостаси шиваизма он не мог не найти своё отражение. Так у «светлого» Вишны была супруга Лакшми (богиня удачи и процветания). Но культ Лакшми не обрёл такого масштаба как культ супруги Шивы. У «тёмного» Шивы — тоже есть «тёмная» супруга. Но вот обожествление женского начала — более принято в среде «тёмных» богов. [547]
546
В наше время содержательно мало что изменилось: «господство» женской воли над мужским интеллектом — основная характеристика современного состояния как Запада, так и Востока.
547
И это не случайно: древние чувствовали «апокалиптичность» (эсхатологию) интеллектуального матриархата, но на Востоке эта «апокалиптичность» легко ложилась в древнюю космогонию и поэтому воспринималась за объективное течение жизни.
Женщина даёт жизнь новому поколению, заботится о нём и оберегает. Женщина лучше мужчины интуитивно чувствует опасности и выходы из трудностей в пределах заботы о семье и несколько шире круга семьи (племя, род, клан, каста). Но женский интеллект и интуиция в «животных» культурах уступают мужскому интеллекту и интуиции (если бы они нормально развивались) в принятии решений государственного, цивилизационного и глобального характеров. Поэтому если руководствоваться женской интуицией и ограниченным мужским интеллектом, характерных для «животных» культур — то действительно больше подходит молиться демонам или богу смерти, поскольку правильного выхода из тупика развития государства, цивилизации и глобальной цивилизации женщины как правило указать не могут. Поэтому, давая жизнь, женщины — без помощи интеллектуальных и интуитивных качеств мужчин (которые могут быть нормально развиты лишь в Человечности) — могут и погубить тех, кому они дают жизнь вместе с собой. Именно поэтому оба пола должны заботиться о скорейшем переходе человечества к «Человечному» типу психики во избежание неправильных решений в отношении будущего.
Как и положено в шиваизме (шактизм — матриархальная разновидность шиваизма), главная богиня шактизма принадлежит к «тёмным» силам: опять налицо восточный дуализм в индусском исполнении. Действительно, «образ» богини Дэви (и её различных воплощений) восходит к древней восточной индийской демонологии. Демоноборчество — одна из главных функций богини в индуизме. [548] Изначальный архаичный образ шактистской богини: чернокожая (что говорит о её индийском, а не «арийском» происхождении), с клыками и красным от крови языком и губами, с ожерельем из отрубленных голов и рук. Но противоречие изначально чисто демонической «тёмной» индийской богини (неудобно выдвигать на первый план культ совсем «тёмного» божества) было сглажено впоследствии: когда начал формироваться классический индуизм, нашли компромисс между «аборигенными» верованиями и ведийско-брахманической традиции, которая привлекла «на свою сторону» богиню — что объяснили необходимым союзом с ней её почитателей для борьбы с асурами. [549]
548
Опять это не случайно. По описанной в предыдущей сноске причине женский ум и интуиция могут привести общество лишь к губительному своекорыстному демонизму — если оба пола не выйдут в Человечность. Демонизм основан на волевом стяжательстве людей в угоду улучшения своего «благосостояния» без согласования решений с Богом. Поскольку женщина лучше, чем мужчина, чувствует жизнь (при нечеловечных типах психики обоих), то, руководствуясь животными инстинктами, она будет направлять свою интуицию и возможности мужчин на стяжательство «любой приемлемой ценой» жизненных ценностей под нужды семьи, клана, касты, не заботясь о более высокий социальных организациях: таких как государство, цивилизация, глобальная цивилизация. Но это и есть демонизм местного масштаба, культу чего в индуизме уделено большое место.
Но есть демонизм глобального масштаба: это стяжательство глобального уровня, чем занимается «мировая закулиса» — тоже под руководством женской нечеловеческой интуиции.
549
В зороастризме символика образов наоборот: там ахуры — «светлые» божества, а в индуизме асуры — «тёмные».
Эволюция асуров и дева в Индии происходит параллельно с эволюцией ахуров и дэвов в Иране, только с противоположным знаком: индийские дева — благие духи (как иранские ахуры), а идийские асуры — демоны (как иранские дэвы).
В VIII в. н. э. включение богини в индуистский пантеон закрепляется в Дэвимахатмья (Величание богини), первом санскритском тексте, описывающем её происхождение, историю, подвиги. [550] К этому времени богиня под именами Кали («Чёрная») и Друга («Удалённая») рассматривается как супруга Шивы. С этого момента формируется шактизм, выражающийся в предпочтении женской энергии как «высшему божественному принципу», развивается идея превосходства шакти (женского энергетического начала) [551] над энергией Шивы или любого другого бога, что приводит к возникновению образа Махадэви (Великой богини).
550
Из почитания женского начала возник тантризм. Почитание богинь-матерей восходит к древнейшему периоду (протоиндийская цивилизация). Корни его, бесспорно неарийские и относятся к глубокой архаике.
Ведийской религии и мифологии идея активного женского начала была чужда. Женские персонажи вед, за редким исключением, схематичны и невыразительны. В индуистский пантеон богиня Дэви вошла как супруга Шивы в период оформления индуизма как пуранической религии. Махадэви (Великая богиня) пуран как бы вобрала в свой образ множество богинь-матерей, от персонажей высокой «жреческой» религии до народных сельских культов. С тех пор её значение возрастало. Она известна
До настоящего времени богини сохраняют большой диапазон своих проявление — от активного творческого принципа до низовых сельских культов. В период оформления пуран в них широким потоком вливались тантрийские представления, связанные с признанием верховным божеством женского начала и с употреблением специальной магической и ритуальной техники.
551
В действительности под шакти надо понимать превосходство управленческих качеств женщин в обществе с «господством» нечеловечных типов психики — о чём мы писали выше.
С этого момента «канонически» закреплено «господство» женского начала с подчинением мужчин воле женщин. В принципе это так на всём ведическом Востоке и выражено в его культуре (в алгоритмике эгрегоров — в том числе как «законы дхарм» и другие «канонизированные» законы жизни). Именно оттуда, с ведического Востока, его культуры, (как культуры, наиболее точно копирующей в этом смысле культуру предыдущей цивилизации, Атлантиды — как нам видится), [552] и пошла «мода» скрытого матриархата по всему миру. Этот проект распространился и на иудаизм и на «христианство» и на «ислам». [553] А суть культуры восточного матриархата и некоторая конфликтность между мужским и женским началами хорошо описана И.А.Ефремовым в книге «Лезвие бритвы» (это И.А.Ефремов писал про Индию на базе одной из многочисленных индийских легенд: выделения и сноски наши):
552
Скорее всего Атлантида погибла в том числе (кроме причины, вызванной неизбежностью самоуничтожения устойчивого толпо-«элитаризма») вследствие невозможности преодоления доминирования женской демонической воли в принятии судьбоносных решений. А значит, предыдущая цивилизация не вышла в Человечность, оставаясь в одной из разновидностей «животного» типа культуры.
553
Неправильно думать, что в историческом исламе все решения принимают мужчины лишь потому, что женщины не допускаются к мужским собраниям. На собраниях лишь обсуждаются те готовые решения, которые туда вносят мужчины, но принимаются решения — в интимной семейной обстановке.
«Витаркананда остановился. Даярам затаив дыхание старался не упустить ни одного слова. [554] Ему казалось, что старый учёный простыми мазками с немыслимой прозорливостью пишет картину души его, Даярама.
— Ты рассказал о своём образе Парамрати, — продолжал профессор, — и мне стало ясно, что ты полностью в Майе. [555] Красота и ревность — они обе из древней души, отсюда, — гуру постучал по кувшину, издавшему глухой медный звук, — но красота способствует восхождению, а ревность — нисхождению.
554
Витакарнада выступает в романе как гуру.
555
Творческая сила мужского начала — Шивы.
Каждая черта и каждая линия твоего идеала оказывается очерченной заранее, имеет строгое назначение и безошибочно угадывается древним инстинктом — яунвритти. В давние времена сила Рати и Камы, или, по-европейски, Астарты и Эроса, была гораздо больше. [556] Есть закон, ныне забытый: чем сильнее страсть родителей, тем красивее и здоровее дети. У кого из сочетающихся страсть сильнее, того пола и будет ребёнок.
Поэтому древний идеал женщины также включает ещё силу физической любви, совпадая с идеалом материнства и идеалом жизненной выносливости, подвижности и силы. Три разных назначения гармонически слились, соразмерились и уравновесились в облике прекрасной подруги — мечте, идеале, основе для оценок. Вот почему удивляют, а часто и возмущают пришельцев Запада наши идеалы веселой и здоровой чувственности, выраженные в изваяниях и фресках древних храмов.
556
Но культура, основанная на «основном инстинкте» так и доминирует в «животном» обществе по сей день — к стыду мало что изменилось.
Только на— народ мог создать чудесную легенду, записанную в Брахмавайварта-пуране вишнуистов. Кришна рассказывает своей Радхе о том, как апсара Мохини влюбилась в Брахму. У вечно юной Мохини было все, чем прекрасна женщина: широкие бедра, высокая грудь, круглый крепкий зад, стройная шея и громадные глаза, а волосы её, черные как ночь окутывали её густым покрывалом. Тончайшее золотистое сари не скрывало ни одного из её достоинств, а один взгляд мог приковать к её прекрасному лицу всех обитателей трёх миров. И Мохини загорелась неистовой страстью к Брахме, но он не заметил её, погружённый в раздумье, и прошёл мимо. Мохини была в отчаянии, перестала есть, забыла всех любовников, только и думала о Брахме. Подруга её, тоже прекраснейшая из апсар, Рамбха, посоветовала упросить бога любви и страсти Каму помочь Мохини. Кама привел её на небо Брахмы, и она очаровала его. Однако он быстро охладел и удалил от себя апсару, пытаясь её уговорить отказаться от любви. Мохини молила его не отвергать её, но Брахма сказал, что углублен в созерцание глубин мира и Мохини его не интересует. Тогда апсара разгневалась и прокляла Брахму за то, что он высмеял её, когда она искала у него прибежища любви. Мохиня возвестила Брахме, что его теперь не будут почитать, как других богов. [557] И действительно, высший бог Тримурти не пользуется в Индии до сей поры таким почитанием, как многие, даже низшие в пантеоне божества.
557
Действительно, интеллектуальным раздумьям мужчин, которые не обрели Человечность к моменту полового созревания, как правило всю жизнь мешают животные инстинкты, основной из которых половой — поэтому такие мужчины всегда неосознанно предпочитают женское управление над своей волей. Но именно через половые инстинкты женщины, более «мудрые» благодаря своей интуиции, и управляют мужчинами, которые в свою очередь — занимают ответственные посты в государстве.
Так Брахма, который был «углублён в созерцание глубин мира» и отверг любовные притязания Мохини — в легенде оказался «не пригоден» для женского управления: ведь он не предпочёл «основной инстинкт» высшим управленческим занятиям. Поэтому такой бог в индуистской легенде «выбраковывается» из высших богов: он необычен для «животного» индусского мировоззрения.
Эта легенда ярко иллюстрирует, что установившись в глубокой древности, культура матриархата была закреплена как «обязательная к исполнению» индусами, а кто ей пренебрегал, не отдавая предпочтения воле женщин — того ждал удел мифического Брахмы. И действительно мы знаем, что Брахма в индуистском высшем пантеона Тримурти — высший бог лишь по статусу, но любимые и популярные культы индусы предпочитают Вишну и Шивы.
Брахма, под впечатлением проклятия апсары, пришёл к Вишну, и тот сильно порицал его. Он указал Брахме, что, зная Веду, ему должно быть известно, что он совершил преступление, худшее, чем убийца. Женщины есть пальцы природы и драгоценности мира. Мир Брахмы должен быть миром радости, а он зачем-то укротил свою страсть. [558] Если женщина воспылает любовью к мужчине и придёт к нему, мечтая отдаться, то он, даже не испытавший к ней прежде страсти, не должен отвергать её. Иначе он навлечёт на себя несчастья в этом мире, а после смерти подвергнется карам испорченной Кармы во многих будущих жизнях. [559] Мужчину не осквернит связь с женщиной, добровольно ищущей его любви, даже если она замужем или лёгкого поведения. И Вишну приказал Брахме долго каяться в окружении грешников и подверг его многим испытаниям. Эта легенда, должно быть, создана теми, кто покрывал изваяниями любви и красоты наши древние храмы, и также не понята людьми Запада». [560]
558
Это мифический, религиозный и культурный запрет (под страхом смерти!) на выход в Человечность (индийская цивилизация пока самая безнадёжная и наглядным примером тому её сословно-кастовая социальная организация): лишь Человечный тип психики может обеспечить освобождение людей от страстей, связанных с половыми инстинктами, мешающими выходу цивилизации из катастроф.
559
Всё то же пугало «будущими жизнями» в угоду устойчивости религиозной системы и её ведических «канонов».
560
И.А.Ефремов объективно заблуждался в этом вопросе, он восторгался Востоком и потому был сторонником описанного им подхода к «любви» — чем самым доказал, что и в библейской России и на Западе всё тот же подход, только в другой культурной оболочке.