Сражения Космического Десанта
Шрифт:
Интересно, почему орки не взяли мясо?
Что не было присуще оркам, так это расточительность. Обычно они подчищали все. Но не здесь.
— Боевые байки, — сказал капитан магистру Ордена. — Вижу следы. Это сделали орочьи всадники.
— Верно, — отозвался Кантор. — Они не стали бы останавливаться, чтобы забрать мясо. Должно быть, проезжали здесь, убивая всех на своем пути и оставляя трупы тем, кто пройдет позднее.
Теперь Кортес нашел новые следы.
— Похоже, они направляются туда же, куда и мы.
Кортес открыл канал связи с магистром:
— Здесь
Алессио принюхался. В ветре с северо-востока чувствовалась отчетливая вонь орков. Едкий запах. Даже самые опустившиеся попрошайки, не мывшиеся годами и насквозь больные, не источали столь омерзительную вонь, как ксеносы. Кортес отметил и другие запахи. Прометий. Нефтяное топливо. Капитан с уверенностью мог сказать, что оно не из местных запасов. В нем содержалось больше углерода, чем в очищенном имперском топливе.
Ветер вдруг сменил направление, дуя не с северо-запада, а с севера, где видимость блокировалась небольшим холмом.
То, что унюхал капитан, заставило его остановиться.
— Человеческая кровь, — сообщил он Кантору по комлинку. — Свежая. Со стороны гряды к северу от меня.
— В этом районе есть только одно небольшое поселение. Сельскохозяйственная община Зар-Мененда. Ты что-нибудь слышишь?
Кортес напряг слух, но ночь была абсолютно тиха. Если селение и издавало какие-то звуки, холм их все заглушал.
— Мне нужно подняться.
— Сделай это, — велел Кантор. — Брат, на тебе только разведка. Понял? Будь на связи. Мы присоединимся, как только ты выберешь пункт наблюдения.
— Понял, — ответил Кортес. — Выдвигаюсь.
Полевые действия с новым отделением никогда не были идеальными. Кортес старался не думать о превосходных братьях, которых потерял. Неужели и правда минуло всего несколько недель с тех пор, как он прошел через неф реклюзиама, ощущая прилив гордости в груди. Неужели Силези погиб? Правда ли, что он никогда больще не услышит резкий смех Иамада? Алессио был последним живым космодесантником из всей Четвертой роты. Почему он всегда был последним? Так случилось в Калафаксе, и так же при Гамма VI Монсеррат, когда все отделение погибло, и всегда Алессио Кортес возвращался с поля битвы в одиночестве, раненый, но живой.
Сейчас Кантор поставил под его начало четверых воинов, незнакомых Кортесу. Конечно, он видел их и раньше. В братстве из приблизительно тысячи воинов почти все были так или иначе знакомы, и, хотя братья каждой отдельной роты по преимуществу держались друг друга, контакты между ротами были неизбежны и активно поощрялись.
Два члена нового отделения Кортеса — братья Рапала и Бенизар — раньше принадлежали к Седьмой роте Кальдима Ортиса, хоть и служили в разных отделениях. Кортес помнил обоих с зимних боевых тренировок, которые они с Ортисом проходили около двенадцати лет назад в горах к северу от крепости-монастыря. Рапала и Бенизар тогда показали с себя с хорошей стороны.
Два других боевых брата, отданных под командование Кортеса, были ему менее известны. Одним из них был брат Фенестра, спокойный, с тонким лицом уроженец Черной Воды из Пятой роты Селига Торреса. Его холодные темные
Четвертый воин был самым юным. Брат Деогал служил Ордену всего восемнадцать лет и только десять лет как перевелся из Десятой роты в Восьмую. Как и Фенестра, он, казалось, был осторожен с Кортесом, никогда не говоря без приказа и всегда отступая подальше, пока его не подзывали.
— Пригнитесь, — велел им Кортес по комлинку, пока они продвигались наверх.
Ему не нужно было шептать, чтобы не выдать свое присутствие. Внешний вокс шлема был выключен, а без него из-за керамитового забрала не просачивалось ни единого звука, но по связи голос был чистым и резким.
Тяжело было красться в полном боевом облачении, почти так же тяжело, как спокойно стоять. Даже в хорошо смазанном и отрегулированном доспехе керамитовые пластины часто клацали друг о друга. Никуда не пропадало и постоянное негромкое жужжание циркулировавшей энергии. Проведя столетия в силовой броне, космодесантник переставал обращать на это внимание, но шум от этого никуда не девался и мог выдать Астартес врагу, если тот забывал об этой своей особенности.
Через считаные секунды Кортес со своим отделением был на вершине холма и осмотрелся. Перед ними расстилался ночной пейзаж, обширное лоскутное одеяло из полей и пастбищ. При свете дня все они имели разные оттенки зеленого и желтого, в зависимости от выращиваемой травы или злаков. Но через визоры Астартес все представало темно-зеленым, болотного оттенка. Заборы из сетки и каменные стены отделяли территорию с запада и северо-востока, между зданиями в восьми километрах вились две широкие ухабистые дороги.
Это и была коммуна Зар-Мененда, и в ее центре, скрытый от глаз Кортеса рядом больших металлических силосных башен, полыхал громадный костер, отбрасывая зловещие оранжевые отблески на изрытые выстрелами стены.
Там как раз шла драка или, скорее, убийство. Какое сопротивление могли оказать фермеры и их семьи жестоким, кровожадным захватчикам, уничтожившим весь их скот? Вонь зеленокожих стала острее. Как и запах человеческой крови. Напряженно прислушиваясь, Кортес начал улавливать и звуки активности коммуны.
Его основное сердце забилось быстрее.
«Они все еще там», — сказал он себе с ухмылкой. Его пальцы крепче сжали болтер.
Иx было тридцать, массивных зеленых монстров, и каждый весил никак не меньше двухсот килограммов. Кортес выругался. С одной стороны, он был рад, что враги не выставили никаких часовых. Это делало подход к коммуне делом весьма легким. С другой стороны, их пренебрежение к возможной опасности раздражало. Они думают, что уже выиграли эту войну?
Совсем скоро Кортес объяснит им недальновидность подобных заключений.