Среда обитания
Шрифт:
Старший лейтенант доложил коротко и четко.
— Молодец, — похвалил Корнилов. Потом несколько секунд помолчал, обдумывая что-то. — На днях я приеду. Жди. — И повесил трубку.
Аристарх Антонович Платонов, хоть и был, по словам своего однофамильца со станции обслуживания, похож на генерала, работал в конструкторском бюро старшим инженером. И, по словам сослуживцев, коллекционировал иконы. Корнилов решил съездить к нему сам.
Жил Платонов на улице Зверинской, в большом старинном доме. Его квартира под номером шесть оказалась на третьем
У дверей шестой квартиры лежал чистый половичок, на самой двери был привинчен красивый крючок, чтобы хозяйка могла повесить сумку с продуктами, а потом уже спокойно доставать ключи. Игорь Васильевич дотронулся до крючка и покачал головой. Просто и удобно. Надо бы перенять опыт. Он позвонил три раза. Он всегда звонил три раза. Куда бы ни приходил. Привычка эта осталась у него с детства, когда они с отцом и матерью жили в коммунальной квартире. На маленькой медной пластине, прибитой к дверям, было написано: «Бубновым — 2 зв., Корниловым — 3 зв.». Люди, имевшие общий интерес, звонили один раз.
За дверью послышались неторопливые тяжелые шаги и неразборчивое мурлыкание. Корнилову показалось, что человек напевает какой-то цыганский романс. Щелкнул замок, дверь приоткрылась. На подполковника смотрел хитрый, сощуренный глаз.
— Вам чего? — спросил довольно бесцеремонно обладатель хитрого глаза и наклонил голову так, что бы видеть Корнилова и вторым глазом. Голос у него был басовитый, с начальственными нотками.
— Мне товарища Платонова.
— По какому делу?
— По общественному, — усмехнулся Игорь Васильевич.
— А, наконец-то! — сказал Платонов и, сняв цепочку, впустил в прихожую подполковника. — Я уже трижды к вам заходил. Хочу поставить дополнительные батареи...
Перед Корниловым в красно-голубом халате стоял невысокий кряжистый мужчина лет сорока пяти. Подполковника поразило лицо Аристарха Антоновича — все в глубоких складках-морщинах, словно порубленное шашкой. Странное сочетание самодовольства и хитрости наводило на мысль о том, что с Платоновым надо держать ухо востро.
— Аристарх Антонович, я из милиции. Подполковник Корнилов...
Платонов чуть выпятил нижнюю губу и с недоумением снова начал разглядывать Корнилова. Потом произнес в растяжку:
— Вот как! Из милиции? А я-то думал... — О чем он думал, Платонов недоговорил.
Игорь Васильевич протянул удостоверение. Аристарх Антонович предупредительно поднял руку.
— Нет, нет! Что вы! Я вам верю. — И читать, что написано в удостоверении, не стал. Но Корнилов был готов поклясться, что Платонов и так успел разглядеть все, что там значилось.
— Вы надолго?
Подполковник улыбнулся. На такие вопросы ему еще не приходилось отвечать.
— Да нет, надоесть вам не успею...
— Я просто думаю, где нам удобнее поговорить, — сказал Платонов и обвел глазами прихожую. Наверное, прикидывал, а нельзя ли ею и ограничиться. Но в огромной прихожей, завешанной иконами, кроме маленького
— Пройдемте, товарищ.
В этом «пройдемте» не было и намека на шутку.
Идя за хозяином в комнату, Игорь Васильевич успел решить, как ему держать себя с Аристархом Антоновичем: «О том, где погиб этот Олежек, рассказывать я ему не буду. Если узнает, что он в церковь за иконами залез, насторожится. Кто их знает, что за отношения у них были!»
Комната, в которую привел подполковника Платонов, была похожа на музей. Три стены ее, как и в прихожей, были увешаны иконами. Только иконы здесь были красивее и, как показалось Игорю Васильевичу, более древние.
— Прошу вас, — Аристарх Антонович кивнул на большое кожаное кресло. Корнилов сел. Платонов устроился напротив.
— Аристарх Антонович, никого из этих людей вы не знаете? — спросил подполковник, раскладывая несколько фотографий на журнальном столике.
Платонов чуть привстал с кресла и с любопытством наклонился над карточками. Потом стал брать по одной и, повернув к свету, внимательно и подолгу разглядывать. Подчеркнуто внимательно. Потом почмокал губами и, вернув фотографии на прежнее место, сказал:
— Нет. Никогда не встречал. Никого.
В это время зазвонил телефон. Аристарх Антонович встал, подошел к письменному столу, на котором стоял аппарат. Плотно приложив трубку к уху, он молча слушал несколько секунд, потом проворчал чуть раздраженно:
— Слушаю, слушаю. Ты не мог бы позвонить через полчаса?
Наверное, звонившего не устраивала отсрочка, потому что Платонов сказал:
— Позвони завтра утром. — И с гримасой недовольства обвел комнату рассеянным, скучающим взглядом. Но неожиданно он преобразился. — Шестнадцатый век? — почти крикнул Аристарх Антонович в трубку. — Ты в этом уверен? Обязательно, обязательно! Приеду сегодня же. Я на тебя надеюсь. — Улыбнувшись, он положил трубку, и лицо его, только что выражавшее неподдельный интерес, опять окаменело.
Он подошел к креслу и хотел опять сесть. Но Игорь Васильевич встал и развел руками:
— Эти мужчины на фотографии — весь мой интерес, Аристарх Антонович. Простите за беспокойство...
— А как же... — Платонов недоуменно пожал плечами. — Почему вы пришли ко мне? — Он справился со своим недоумением и спросил почти сурово: — Почему вы считаете, что я должен знать кого-то из них?
— Эти люди подозреваются в спекуляции. В скупке и перепродаже произведений искусства. Вы, как человек, коллекционирующий иконы, могли с кем-то из них встречаться.