Среда выживания
Шрифт:
Насколько же они ненавидят нас, если рискнули поднять в воздух откровенный, дышащий на ладан хлам?!
Ситуация резко осложнилась. С одной стороны, чаша весов явно склонилась в сторону людей. Сокрушительные повреждения, причиняемые снарядами импульсных орудий, выводили из строя все новые и новые корабли, но, снижаясь, они открывали ураганный огонь по ударной группе, стремясь подавить сопротивление, обеспечить себе беспрепятственную посадку.
Земля пылала, озеро кипело. Обломки сыпались, как град, причиняя больше ущерба,
Ближайший капонир потонул в ослепительной вспышке. БПМ взорвалась. Зенитный огонь становился все слабее. Клочья сгорающей на лету органической брони кружили, словно огромные черные хлопья пепла, уцелевшие фаттахи резко набирали высоту, расходясь в стороны, перестраиваясь.
Оглушительный рев рушился на истерзанные позиции. Два крейсера эшрангов потеряли управление и падали – их антигравитационные двигатели отказали.
Бестужев инстинктивно присел под защитой оплавленного передового укрепления.
Сокрушительные удары последовали один за другим. На миг все вокруг затопило неистовое пламя, оно рвануло во все стороны от эпицентров крушений, гаснущие факелы огня выбрасывало на высоту нескольких километров, по земле с грохотом побежали трещины, озеро выплеснулось из своего ложа, вода поднялась многометровым валом, сметая чадящие обломки истребителей и хондийских транспортов.
Мир померк.
По забралу боевого шлема стекала липкая грязь. Бестужев пошевелился, проверяя работу систем бронескафандра.
Сервоприводы отвели глухим воем, что-то заскрежетало, левая рука двигалась с трудом, на внутреннем ободе забрала тревожно перемигивались рубиновые искорки.
«Время машин истекло. Наша очередь», – мысль не несла оттенков страха, лишь надрывная злоба, ставшая нормой жизни, толкала вперед, навстречу поредевшим группам выживших хондийских бойцов. Родька прав. Рано или поздно, так должно было случиться!
Шелест электромагнитного затвора потонул в напряженном реве. Вода схлынула, попятилась, волна отлива, уже не сокрушительная, не опасная, устремилась назад, дробясь и пенясь, – берег озера усеивали обломки космических кораблей и боевых машин.
Рассвет не наступил. Небеса затянул плотный и низкий полог дыма, из-за него невозможно определить, скольким кораблям армады удалось прорваться.
Не беда. Их встретит следующая ударная группа, сейчас дуга наступления превратилась в сплошную оборонительную позицию, да и группы подкреплений встанут насмерть, образуют второй и третий эшелоны на подступах к городу.
Душа Бестужева догорала. Он не думал о том, как выжить. Слишком много непоправимых для человеческой психики событий спрессовались в коротком отрезке жизни.
Он выпрямился, окинул взглядом изменившиеся до полной неузнаваемости окрестности.
Вода с шумом стекала назад, в кратер. Обломки двух крейсеров еще виднелись над поверхностью кипящего озера. Кое-где раздавались взрывы, вихрился пар, черными
– Егор? Жив? – в стороне от укрепления, среди искореженных надстроек хондийского транспорта заработал передатчик лазерной связи.
На мгновенье душа сжалась.
Родион?!
Слева появились хондийские бойцы. За ними, утопая в грязи, ковыляла, огрызаясь из крупнокалиберных бионических автоматов, похожая на паука штурмовая машина.
– Цел. – Бестужев заметил удачно приземлившийся фаттах, в голове мгновенно созрел дерзкий план. – Родька, уходи! Прорывайся к нашим!
– Не указывай! – огрызнулся Бутов.
– А ты не тупи! Мы сделали, что могли!
– А сам? Останешься?
Бестужев не ответил, резанул короткой очередью по хондийским бойцам, рывком перескочил через оплавленный бруствер, ринулся к фаттаху.
– Собери всех, кто выжил! Уходите! Это приказ! Я вас прикрою!
В ответ ударил «абакан» Бутова. Он не покинул позицию, остался, прижал огнем хондийских бойцов.
«Проклятье, – метнулась мысль. – Я не хочу его смерти! Не вынесу!»
Смоченные токсином иглы со свистом рассекали воздух, отскакивали от брони, оставляя на ней лишь неглубокие царапины.
Рядом ударил взрыв. Хонди добрались до передовых позиций, заняли укрепление и теперь обыскивали мертвые тела его защитников, собирая и тут же пуская в ход трофейное оружие. Они быстро учились, хорошо понимали, что иглы бионических автоматов не поражают цель!
Издалека, прорываясь сквозь дым, ударил лазерный излучатель. Бестужев не добежал до фаттаха, жалящий луч полоснул по ноге, расплавил броню, перерубил приводы активатора.
Он упал на бок, по инерции прокатился еще несколько метров, замер.
Интегрированное в бронескафандр оружие отказало. Хонди, заметив, что человек пытается отползти, решили захватить его живым.
Бестужев тщетно пытался добраться до люка истребителя. Ползком, на одном усилителе мускулатуры два центнера брони не сдвинуть, его руки лишь загребали липкую грязь, не находя точки опоры.
Над головой звонко ударила очередь.
Кто-то рывком перевернул его.
Родька!
– Держи! – он насильно отдал Бестужеву свой автомат, тут же выхватил пистолет, выстрелом в упор разнес голову хондийскому бойцу. – Как открыть люк?!
– Ты не сможешь. – Егор одной рукой приподнял автомат, кончиком языка дотянулся до сенсора на внутреннем ободе забрала, разгерметизировал шлем, зубами начал стягивать перчатку. – Без нерва не откроешь!
В центре озера, там, где громоздились обломки двух крейсеров, вдруг ударила вспышка.
Бледный свет на миг залил окрестности, он проникал сквозь завесы дыма и пара, не отбрасывал теней, игнорируя препятствия.
Хонди замерли и вдруг в панике побежали назад.
– Что это?! – Бутов невольно попятился, отступил за корпус фаттаха.