Среди ночи
Шрифт:
– А ты не спускайся.
– Не жрамши?
Ге–эй, па–алочки, чу–у–ба–рочки...
– Вот, братцы, семь годов в городе живу, никогда не видал этого... равнина, а?.. будто в церкви, и будто кадила, и дым плавает, а?.. семь годов...
Когда б могла поднять ты рыло...
– Ванька, подари сапоги... ах, сапоги!
– Рылом не вышел... и в лаптях хорош...
Вставай, по–ды–ма–а–айся, ру–у–сский нар–ррод!
Встава–а–ай...
...народ... рооод... ооод...
Встава–ай на вра–га,
...бра–ат го–ло–од–ны–ый!..–
дружно подхватили молодые голоса, и над все так же чуждо, сурово и равнодушно волнующейся равниной поплыло, теряясь умирающими отголосками:
...а а–аат оооо–оодны–ы...
– Товарищи, кабы да отсюда, да гаркнуть всему рабочему люду, да так, чтобы по всему миру слыхать было:
"Пролетарии всех стра–ан, со–еди–няйтесь!" ...аааа... аа... аай...
Когда спустились в полосу тумана, за сапоги снова стала хватать тяжелая липкая грязь, каждый видел в молочно–мутной мгле только спину идущего впереди товарища, и отовсюду беззвучно капали с невидимых ветвей холодные капли.