Среди животных Африки

Гржимек Бернхард

В миссионерский госпиталь Китсомбиро близ Луберо между 1950 и 1959 годами девять раз попадали раненные гориллами люди. Лишь шестерым из них требовалось более или менее продолжительное стационарное лечение. Трех африканцев покусал серебристоспинный самец, которого они окружили и хотели убить. У одного была прокушена ляжка, у другого — голень, а у третьего — рука. В другой раз люди окружили молодого черноспинного самца. Один из охотников струсил, побежал, но поскользнулся и упал. Горилла догнал его, укусил за коленку и за пятку, а затем вырвал из голени кусок мускула длиной в 18 сантиметров.

В Кайонзе одного человека из племени банту горилла укусил за зад. Люди из этой деревни до сих пор смеются, когда рассказывают об этом, потому что незадачливый охотник еще долгое время не

мог сидеть. Когда на горилл нападают, защищаются обычно только самцы, но иногда в атаку могут перейти и самки. В Камеруне считается позорным быть укушенным гориллой, потому что там всем известно, что это животное может напасть только в том случае, если человек струсил и побежал.

Итак, мы теперь знаем, что при всей силе и мощи горилла отнюдь не «хитрое и злобное чудовище», каким его клеветнически описывали охотники. А делали они это, верно, оттого, что их мучили угрызения совести. Ведь убийство такой большой человекообразной обезьяны должно действовать на охотника подобно убийству человека. Выражение лица раненого гориллы, его поведение, предсмертный укоризненный взгляд — все это выглядит так невыносимо по-человечески, что это трудно себе простить. И вот тогда убитого стараются изобразить чудовищем, напавшим на невинного человека.

Имеем ли мы на самом деле право допустить, чтобы такие великолепные создания, как гориллы, навеки исчезли с лица земли? Можем ли мы уйти от ответственности за это?

Глава тринадцатая. Горилла среди людей

Все, что кукарекает, когда-то было яйцом.

Африканская поговорка

В 1953 году я проводил перепись горилл, проживающих вне Африки (этих животных было тогда всего 56, а к 1967 году насчитывалось уже 302 равнинных и 12 горных горилл). Вот тогда-то я и услышал, что одна дама в Гаване на Кубе держит у себя в доме взрослого гориллу.

У каждого, кто имеет представление, что такое взрослый горилла, известие о подобном факте вызывает огромное любопытство. Долгое время я никак не мог раздобыть точного адреса этой удивительной дамы. Узнать же окольными путями мне удалось лишь одно: горилла — самка, воспитывающаяся в домашних условиях с самого раннего детства.

Но недавно мне удалось завязать оживленную переписку с хозяйкой гориллы Марией Хойт. В 1926 году ее муж Е. Кеннет Хойт решил покончить с делами в Южной Америке и поехать со своей молодой женой путешествовать по белу свету. Были они и на Цейлоне, и в Алжире, и в Марокко, и в Индокитае, и в Японии, были в Гонконге, изъездили всю Европу и Восточную Африку. Не было места, где бы они жили дольше шести месяцев, пока наконец не прибыли в Западную Африку.

Вот там-то с госпожой Хойт и произошло событие, сыгравшее огромную роль в ее жизни. Было это в 1932 году. Чета Хойт отправилась на грузовике в длительное путешествие из Берега Слоновой Кости по тогдашней Французской Западной Африке, затем через Судан, Нигерию и Чад. Восемь месяцев они были в пути и проделали по плохим африканским дорогам 13 тысяч километров.

Кеннет Хойт еще мальчиком очень увлекался разведением бойцовых петухов. Вот и на этот раз он всю дорогу вез с собой десять несушек этой породы с Берега Слоновой Кости. Вечером, когда усталые путники разбивали очередной лагерь для ночлега, кур выпускали из клеток, и они сразу же бежали к выстланной соломой корзине, в которой и откладывали яйца. Когда им было уж очень невтерпеж, они для этой цели использовали коробку с термосами или что-нибудь в этом роде. Когда к ним подступались местные деревенские петухи, бойцовый петух

Архи немедленно отгонял их прочь.

Африканские куры удивительно остро чувствуют опасность. Они быстро и бесстрашно расклевывали не только ядовитых пауков и скорпионов, но даже маленьких змей. При приближении более крупного врага куры предупреждали всех невообразимым кудахтаньем. Слуги, которым было приказано каждый раз выяснять причину «куриной паники», в результате не раз находили опасных змей (либо свисающих с ветки, либо выглядывающих из-под какого-нибудь ящика).

Во Французской Экваториальной Африке, на территории теперешней Народной Республики Конго, Кеннет отправился на охоту за гориллами. Он обещал Американскому естественнонаучному музею в Нью-Йорке привезти для экспозиции взрослого гориллу. В этой охоте приняли участие не только 14 слуг и два водителя Кеннета, но и по меньшей мере 200 жителей окрестных деревень.

Семья горилл была уже заблаговременно окружена местными охотниками на небольшом островке посреди широкой реки. Загонщики начали гнать животных мимо того места, где укрылись охотники.

«Сразу же за самкой с детенышем на руках пробирался сквозь чащу огромный самец, — писала впоследствии Мария Хойт, присутствовавшая на охоте. — В его поведении было что-то прекрасное и благородное, и мое сердце начало бешено колотиться в страхе за него. Точными движениями своих мощных рук он с легкостью раздвигал тяжелые ветки и вскоре исчез из видимости. Но тут я услышала выстрел и сразу же за этим крик Али, оруженосца моего мужа. Он бежал мне навстречу и, размахивая руками, кричал: «Мемзабиб! Большой горилла готов! Мертвый!» К сожалению, на этом дело не кончилось. Вместо одного гориллы, который был нужен музею, было убито восемь штук. В живых остался лишь малюсенький «беби»-горилленок весом всего в четыре килограмма. Он в бешенстве кусался, царапался и колотил ручонками по голой груди схватившего его вождя племени. Мария Хойт подбежала, протянула к нему руки, и, к удивлению всех окружающих, несчастное маленькое существо прижалось к ней и сразу затихло. Мария почувствовала себя обязанной спасти хотя бы этого крошку.

Обезьянка не умела еще ходить. Спустя несколько недель Хойты вместе с Тото (так назвали горилленка) отправились в Париж. Вместе с ними в качестве «дядьки» при Тото поехал молодой африканец Абдулла.

В отеле «Рю де Риволи» в Париже у Тото началось серьезное воспаление легких. Детский врач, которого пригласили для лечения необычного пациента, вкатил в ногу обезьяне здоровую порцию кислорода. В отель доставили переносной рентгеновский аппарат, чтобы сделать снимок дыхательных путей Тото. Здесь же, в номере, поставили кислородную палатку. А в соседнем номере ежедневно совещалось несколько докторов.

Маленького смертника удалось спасти, но он за время болезни до того избаловался, что хотел спать только либо в постели Марии Хойт, либо ее мужа.

Когда Тото разрешили вывезти для поправки на побережье близ Бордо, его сопровождала не только приемная мать, но еще и целая свита из пяти человек. Однако выводить Тото на пляж было далеко не просто: Мария Хойт вечно шла окруженная толпой любопытных, в основном женщин. Правда, было еще неизвестно, кто их больше привлекал — горилленок или красавец Абдулла. Африканец быстро освоился и заигрывал со всеми гостиничными горничными, так что Марии Хойт не раз приходилось спасать его от ревнивых любовников и мужей. В конце концов ей это надоело, и она переехала на частную квартиру. Теперь она избавилась от зевак и спокойно могла греться на солнце с крошкой Тото. Маленькая самочка-горилла стала проявлять повышенный интерес к тряпкам. Одни платья своей приемной матери она явно не любила, а другие ей очень нравились. Из шляп Марии она любила только несколько штук. Тото разглядывала их внимательнейшим образом и нежно дотрагивалась до них пальцами. Те шляпы, которые ей почему-то не нравились, она бесцеремонно срывала с головы своей хозяйки, и в один момент достижения парижской моды превращались в мятые и рваные тряпки.