Средиземное море
Шрифт:
Слово «пират» (по-латыни pirata) происходит в свою очередь от греческого peirates, с корнем peiran («пробовать, испытывать»). Смысл этого слова, таким образом, «пытать счастья на море». Этимология слова свидетельствует, насколько зыбкой была с самого начала граница между профессиями мореплавателя и пирата.
Пираты – любители и профессионалы – подстерегают свою жертву у морских путей. Если желанная добыча не кажется слишком сильной, ее берут на абордаж среди бела дня.
Как я уже говорил, первые успехи в подавлении пиратства принадлежат полулегендарному царю Крита Миносу, который для борьбы с пиратами основал (а в сущности изобрел: ранее даже не существовало такого понятия) национальный военный флот. Благодаря ему и некоторым его предшественникам средиземноморская торговля на некоторое время стала относительно безопасным занятием. Когда держава Миноса погибла под натиском ахейцев, море снова превратилось в место кровавых схваток и самых невероятных происшествий.
В VI веке до нашей эры самый предприимчивый пират Эгейского моря Поликрат владеет более чем сотней больших и малых судов. Он организует первый в истории морской рэкет: греки и финикийцы должны платить ему определенную сумму, чтобы обезопасить свои суда и грузы от нападения и грабежа, а моряков спасти от смерти, которая угрожает им при малейшем сопротивлении. Доход от пиратского предприятия столь велик, что Поликрат строит на острове Самос дворец, одно из чудес света той эпохи. Для его украшения и установки статуй и памятников в городе тиран-пират поступает так же, как намного позже будут поступать папы, короли и князья Ренессанса: он приглашает из разных стран самых известных художников и ученых и осыпает их золотом. Если нужно, он похищает их.
– Хочу, чтобы меня лечил лучший врач – Демокед.
Один из капитанов-пиратов похищает Демокеда из Афин, привозит его на Самос, где врач живет в роскоши, буквально купаясь в золоте. Знаменитый лидийский поэт Анакреон сам является ко двору (иного слова и не подберешь) Поликрата.
Но всему приходит конец. В 515 году до нашей эры морская мощь Поликрата слабеет, и персидский флот подходит к берегам Самоса. Тиран-пират яростно сопротивляется, но попадает в ловушку врага. Наместник Кира в Лидии предлагает Поликрату пакт о ненападении. Привыкший к своей роскошной жизни сатрапа, Поликрат, желая сохранить себе рэкет, соглашается приехать на континент для подписания договора. Он схвачен и распят на кресте.
Но пиратская деятельность в Средиземноморье не угасает со смертью Поликрата.
Примерно четыре века спустя, в 78 году до нашей эры, из Афин в направлении Родоса отплыло грузовое судно с пассажирами. Оно проходило мимо островка Фармакус неподалеку от нынешнего побережья Турции. Ветер ослабел, паруса безжизненно повисли, единственным звуком на судне был скрип четырех тяжелых весел в уключинах. Вдруг рулевой (он орудовал двумя рулевыми веслами, укрепленными на корме по каждому борту) позвал капитана и указал на темное, быстро растущее пятно слева
Ветер окончательно стих. Пиратские суденышки росли на глазах. Они шли на веслах без мачт и парусов, но пассажирам казалось, что они буквально летят по воде. На каждом судне ритмично взлетало и опускалось по десять пар весел.
Капитан отдал негромкий приказ. Паруса спустили, а весла уложили по борту. Бегство представлялось бессмысленным. Вскоре дюжина загорелых пиратов с кривыми кинжалами за поясом уже расхаживала по палубе захваченного судна. Каждый пассажир молча протягивал сумму, которую пираты показывали на пальцах. Главаря пиратов сопровождал капитан судна, выполнявший по необходимости функции переводчика. Можно было подумать, что производится сбор таможенной пошлины, а капитан получает комиссионные. Но он знал, что сопротивление равносильно смерти, и хотел, чтобы дело закончилось мирно.
На корме – лучшее место на судне – сидел молодой, холеный пассажир в слишком элегантном для морского путешествия одеянии.
Он читал и нарочито, даже как-то презрительно, не обращал внимания на происходящее. Вокруг него толпились почтительные слуги. Подойдя к поглощенному чтением пассажиру, главарь пиратов прокричал хриплым голосом несколько слов. Молодой человек даже не поднял головы. Пираты потянулись за кинжалами, но один из слуг обратился к капитану:
– Имя моего хозяина Гай Юлий Цезарь. Я его врач.
Капитан перевел, и лицо главаря пиратов немного изменилось. Имя Цезаря было ему неизвестно, но то почтение, с которым его произнесли, наводило на мысль о больших деньгах.
– Я хочу назначить за него и его слуг приличную цену, – сказал он капитану. – Сколько они стоят?
Капитан пожал плечами. Любое сотрудничество имеет свои границы. Пират повернулся к своим людям:
– Сколько?
– Не меньше десяти талантов, – сказал один из них.
– Нет, – возразил главарь. – Этот тип презирает нас. Тем хуже для него. Двадцать талантов.
Капитан перевел. Тогда молодой человек соизволил прервать чтение.
– Скажите этому человеку, что он не знает своего ремесла. Я стою не менее пятидесяти талантов.
Не станем терять времени на выяснение соответствия означенной суммы с современным денежным курсом, поскольку мы даже не знаем, шла ли речь о серебряных талантах или о талантах золотых. Как бы там ни было, выкуп огромный, и тщеславный Цезарь сам назначил его. Главарь пиратов долго комедию не ломал.
– По рукам. Деньги на борту? Нет? Тогда сюда.
Цезарь с прислугой перешел на борт одного из суденышек, и его доставили на берег. Ему пришлось провести в грязной пиратской деревушке тридцать восемь дней, пока два доверенных лица собирали выкуп, что, как известно, требует времени. Говорят. Цезарь сочинял поэмы и занимался физическими упражнениями, мерялся силами с пиратами в беге и бросании камней. Он повторял им, что вернется и покарает их, распяв на кресте, но его слова вызывали у пиратов приступы хохота. Угрозы не мешали делам, и все произошло по правилам. Узнав, что выкуп находится у некоего милетского адвоката, который готов передать его пиратам, они переправили Цезаря с его слугами по указанному адресу и получили деньги.