Средневековая история. Тетралогия
Шрифт:
Потом толкнула дверь.
Не заперто.
Отлично.
Джерисон сидел за столом. В состоянии тяжелого алкогольного опьянения, на что указывали штук восемь винных бутылок. И поднял на Аделаиду затуманенные алкоголем глаза.
— Чего… н-надо…
— Джес, пожалуйста, не гони меня.
Аделаида нашла верный тон. И прежде, чем Джес успел опомниться, упала ему в ноги.
— Джес, я люблю тебя! Я жить без тебя не смогу! Лучше сразу убей, только не гони!
Все бы подействовало. Днем раньше,
Джес был пьян и зол, как черт.
Поэтому вместо поцелуя Адель получила оплеуху. И сильную.
А потом еще пару ударов ногами, когда упала на колени.
Вусмерьть пьяный Джес выбрался из-за стола, пнул женщину на прощание, выдал нечто вроде 'И щоб я т-тебя б-льше н-видел…' и отправился к Рику.
То ли спать, то ли на жизнь жаловаться.
Аделаида полежала минут десять. Потом со стоном поднялась на ноги.
М-да.
Недооценила она свое влияние.
Но что же делать теперь, что делать?
Для начала ей пришлось пролежать несколько дней — пока не сойдут синяки.
А потом… надо искать нового покровителя. И одновременно попробовать еще раз с Джесом?
Надежда у Аделаиды была. Всем в посольстве было объявлено, что она упала ночью с лестницы, вот и расшиблась, бедняжка.
Джерисон приходил, принес ей цветы, про украшения не заговаривал, был отстраненно-холоден и вежлив… может быть еще есть шансы?
Почему бы не попытаться?
Рик предлагал устроить Аделаиде несчастный случай. Не просто попинать, а вообще уничтожить. Физически.
Но Джес уперся рогами.
Аделаида — женщина.
А женщин легко обмануть, запугать, заставить действовать в своих интересах…. В этом нет ничего удивительного.
Да и пусть лучше будет под присмотром. А то кто ее знает…
Единственное, что смог выторговать Рик — это обещание почаще писать и жене и дяде. А если Адель будет виновна и ее вина доказана — никаких противодействий.
Джерисон согласился без споров.
Рик подумал, что плохо настолько не разбираться в женщинах. Но не удивился.
Его отец приучал с детства, что за всяким интересом кроется подвох. С Джесом такого не делали. Вот и выросло…
Альтрес Лорт, узнав о сложившейся ситуации, задумался.
И приказал своим людям собрать все об Аделаиде Вельс. И ее участии в покушении.
Пока ее не убрали — пригодится. Если Его Высочество не клюнул по-хорошему — будем ловить как получится. И точка.
Ну и…
Шута заинтересовала Лилиан Иртон.
Он тоже был не слишком высокого мнения о женщинах. Но признавал, что среди них тоже есть незаурядные личности. А такими можно воспользоваться к своей выгоде.
Жаль, что отчет от Ройса придет так нескоро.
Но Альт умеет ждать.
И
Так что — ждем и планируем. Интрига — как поединок. Должен быть всего один удар, но смертельный. А гоняться друг за другом и тыкать мечами — фи.
А время шло своим чередом.
И Лиля смотрела на снег из окон замка, а Миранда вместе с другими детьми строила снеговиков, снежные домики и снежные фонарики.
Зима Иртона оказалась достаточно снежной, но промозглой. Сыростью тянуло то ли с моря, то ли с болот — Лиля в это не вдавалась. Ей просто было зябко. Как ни отапливался замок.
Мерзли — все.
Но голодать не приходилось. Была рыба, был кое-какой скот, а в централизованном распределении ресурсов были и свои плюсы. И все чаще пастер за столом говорил, что в деревнях молятся за добрую графиню. И все чаще Лиля слышала шепотки по углам, что странности — странностями, а ведь все благодаря ей…
И была довольна.
Да, Иртон ей не принадлежит. На разве это повод жить в свинарнике?
Голодать?
Уморить голодом крестьян?
Нет уж!
Хотя насчет дома женщина изрядно кривила душой.
Она привязалась и к старому замку, который облагораживала по мере сил. И к людям, которые в нем жили. А что уж говорить про Миранду?
Девочка стала ей дочерью.
Когда-то давно, еще в другой жизни, психолог, учивший Алю Скороленок, утверждал, что усыновленных детей никогда не полюбят так, как своих.
Тогда Аля не стала с ним спорить. Была занята. Учила анатомию.
А сейчас…
Она бы просто показала умнику Миранду и сказала короткое: 'Убью, кто обидит!'.
Хотя воспитывать девочку ей это не мешало.
Особенно в одном случае…
Лиля тихонько зашла в классную комнату. По случаю сквозняков, все двери дополнительно занавешивались чем-то вроде тяжелых штор. И за ней Лиля могла простоять пару минут, наблюдая за детьми.
— Кто был основателем Ативерны?
— Элор Могучий!
— Вовсе даже и нет! Дерек Первый!
— Не Элор! Я лучше знаю!
— Дерек! Я уверен!
— Проверим?
Молчание на пару минут, шуршание страниц — и торжествующее:
— Я же говорил, Дерек! А Элор — уже его сын!
И возмущенный голос Миранды.
— Зато я графиня! Прикажу — и тебя на конюшне выпорют!
Вот как?
Лиля вскинула брови и вышла из-за занавески.
— Что здесь происходит?
У Миранды была еще возможность отыграть ситуацию.
Она могла сказать, что шутила, что они просто поспорили. Но вместо этого…
— А чего он! Я — графиня! А он…
— Смеет знать больше тебя? Миранда Кэтрин Иртон — прошу вас проследовать за мной. Этот урок вы попустите.
Она кипела от возмущения. Нет ну что за наглость?