Средство против шарлатана
Шрифт:
— Возможно, это правда, любимая, — печально произнес Понс, — но он умер молодым.
— Как он умер? — дрожащим от страха голосом спросила Франческа.
— От лихорадки. После того как покинул королевство. Говорят, это была жестокая смерть. Очень жестокая. Он заплатил за свои ошибки.
— Это нам пришлось платить за его ошибки, — возразила Хоана. — А также его несчастной вдове и детям, которых он бросил, когда его преследовали представители закона. Он разрушил все дела, оставил семью без гроша, как тебе прекрасно известно, муж. Что бы ни случилось
— Хоана! — воскликнул муж. — Ты не должна…
— Я должна выговориться, иначе захлебнусь от ярости. Хайме, я потеряла сына, который был мне так же дорог, как ты или твой отец. Не понимаю, как в мире, где погибло столько хороших людей, такой человек может жить и процветать.
— Мы не знаем, процветает ли он, мама, — заметил Хайме. — Возможно, он просто слабый человек, а его угрозы пусты.
— Он угрожал Лоренсу смертью. Это была пустая угроза?
— Если папа расскажет нам, что же все-таки происходит, мы поможем ему бороться, — беспомощно произнес Хайме.
— Любимая, может, вам с Франческой лучше уйти, — предложил Понс, — а мы с Хайме поговорим.
— Нет, — ответила Хоана, — на кону наши жизни и жизни наших мужей. Мы останемся, верно, Франческа?
У Франчески был такой вид, словно она готова была бежать прямо сейчас, но она кивнула, и ее глаза наполнились страхом.
В этот момент в комнату вошла служанка.
— Простите, госпожа, — шепнула она, — но кто-то принес письмо для господина.
— Спасибо, Клара, — спокойно ответила Хоана. — Отдай письмо и подожди, возможно, понадобится ответ.
— Да, госпожа, — испуганно ответила девушка. Все слуги в доме слышали об угрозе, нависшей над головой их хозяина, и ожидали беды в любую минуту.
Понс сломал печать и прочел письмо, затем сложил его и передал сыну.
— Кто его принес, Клара?
— Нищий, господин. Он зашел через дверь кухни. Кухарка велела ему подождать, пока вы не прочтете письмо.
— Хорошо. Скажи кухарке, чтобы она отвела его на кухню и накормила. Там должно быть много еды. Мы почти не притронулись к превосходному обеду, который она приготовила. А теперь иди.
Как только служанка вышла, Хоана попросила:
— Прочти мне письмо.
Хайме взглянул на отца, и тот кивнул.
— Конечно, мама. «Достопочтенный…
— Только письмо, — нетерпеливо перебила мать.
— Да, мама. «До Дня Всех Святых еще есть время. Если вы и ваша семья хотите жить, заклинания необходимо произнести сегодня вечером. За час до повечерия принесите тысячу золотых мараведи в дом Мариеты в Сан-Фелью. Подойдите к двери со стороны реки. Она будет открыта. Если вы кому-нибудь об этом обмолвитесь, то сильно пожалеете». Не подписано.
Отец и сын уставились друга на друга, не говоря ни слова. Франческа откинулась на спинку
— У нас в сундуке есть тысяча золотых мараведи?
— Это большая сумма, — заметил сын.
— Знаю. Так есть в сундуке тысяча мараведи?
— Нет, — ответил Понс. — За последние три недели прибыли три партии высококачественной английской шерсти, и мы также купили всю шерсть, имеющуюся на местном рынке. Денег нет. Конечно, у нас осталось достаточно, чтобы прожить, пока не будет продана шерсть, но тысячи золотых мараведи у нас нет.
— Значит, человек, написавший это письмо, не знает о содержимом сундука, иначе бы понимал, что ты не можешь прямо сейчас предоставить ему эту сумму.
— Верно, — кивнул Понс. — Вероятно, этот человек не из наших доверенных работников.
— И не Хайме.
— Хайме! — вскрикнула Франческа. — Как вы, его мать, можете…
— Это было бы не в первый раз, когда один из членов семьи обманул тех, кто во всем ему доверял. Я не верила, что это мог быть Хайме, но мне все равно отрадно, что моя уверенность в невиновности сына еще больше укрепилась. И поскольку золота у нас нет, мы не можем повиноваться тому, кто написал это письмо. Значит, этот выбор нам делать не придется.
— А мы не могли бы занять эти деньги, отец? — спросил Хайме.
— Могли бы, но тогда мы не переживем зиму. Проценты погубят нас, и каждый су, заработанный в течение года, придется потратить на то, чтобы отдать долг.
— Верно, — согласилась Хоана, — мы трудились, как рабы, чтобы разделаться с долгами твоего дяди. И незачем опять нам влезать в долги. Что еще можно сделать?
— Мы могли бы убежать! — дико вскрикнула Франческа. — Туда, где этот злодей нас не найдет. Я хочу, чтобы мой ребенок появился на свет и чтобы у него был отец. Неужели у нас нет денег, чтобы сегодня же вечером покинуть город?
Все заговорили наперебой, но их прервал спокойный голос Хоаны.
— Разумное предложение, но, возможно, нам удастся придумать что-нибудь получше. — Воцарилась тишина. — Если предложений больше нет, я предлагаю обратиться за помощью.
— К кому? — спросил отчаявшийся муж. — Сам епископ не сумел защитить Лоренса.
— А вы просили его? Вы сказали ему прямо, что нашему сыну, студенту его семинарии, угрожают смертью? Или вы полагали, что он будет в безопасности за стенами собора, а епископ сам догадается, что за опасность ему грозит, когда уже слишком поздно?
— Ты меня прекрасно знаешь, дорогая. Это все моя вина.
— Ты сделал то, что счел нужным, но не надо винить епископа. Он могущественный человек. Я попрошу у него не молитвы, а стражников.
— Еще я поведал обо всем врачу, хотя не сказал ему, где Лоренс. Я думал, что в семинарии он в безопасности.
— Тогда снова пошли за врачом. И если он не сумеет помочь, мы пойдем к епископу, пусть даже и в праздник. Мы не станем сидеть взаперти, рыдая и ожидая, пока кто-нибудь нас не погубит.