СССР без Сталина. Крах сверхдержавы
Шрифт:
После XX съезда КПСС Хрущёв настойчиво навязывал всем братским компартиям свой антисталинский курс как «истинно ленинский». На проводившихся в 1957 и I960 годах совещаниях представителей коммунистических и рабочих партий обсуждались вопросы единства и принимались совместные резолюции. Но становилось ясным и другое: поступаться своими принципами будут не все. Наибольшее неприятие «линии XX съезда КПСС» стало проявляться у коммунистов Албании и Китая.
Вот что вспоминал Энвер Ходжа, первый секретарь Албанской Партии Труда (АПТ):
«…на совещании 1960 года наша партия открыла огонь по ревизионистской группе Хрущёва, которая всеми способами пыталась подчинить себе всё международное коммунистическое движение, все коммунистические и рабочие партии мира и увести их на свой путь измены.
…ХХ
276
Ходжа Э. Хрущёвцы. Воспоминания. Л., 1993. С. 3–4.
По мнению АПТ, Хрущёв подрывал марксистско-ленинское сотрудничество:
«Хрущёв и хрущёвцы оказали неоценимую услугу мировому империализму и непосредственно поставили себя ему на службу. Того, чего на протяжении целых десятилетий не могли осуществить империализм и его лакеи своей подрывной деятельностью, добились Хрущёв и хрущёвцы всех мастей. Клевеща на Сталина, на Советский Союз, на социализм и коммунизм, они выступали заодно с клеветниками-капиталистами, ослабили Советский Союз, что было мечтой и целью капиталистов. Они раскололи то монолитное единство, с которым боролись капиталисты, навели сомнения на революцию и торпедировали её, чего капиталисты неизменно старались добиться.» Эти враги повели наступление на марксизм-ленинизм во всех направлениях и во всех областях и подменили его реформистской социал-демократической идеологией, расчистив, таким образом, путь либерализму, бюрократизму, технократизму, декадентскому интеллектуализму, капиталистическому шпионажу в партии, одним словом — разложению. То, чего не удалось добиться мировому капитализму, совершила за него хрущёвская клика». [277]
277
Там же. С. 110–111.
В своих воспоминаниях Энвер Ходжа пишет о том, что контрреволюционный мятеж в Венгрии был прямым следствием хрущёвского антисталинизма. В июне и в августе 1956 года Э. Ходжа имел встречи с М.А. Сусловым и предупреждал последнего о кризисной ситуации, которая начала складываться в Венгерской Народной Республике и особенно в Будапеште. По мнению албанского руководителя, там подняли голову реакционные силы, а венгерское правительство своими действиями потворствует контрреволюции. Но Суслов самонадеянно полагал, что «на Шипке всё спокойно». «В том направлении, о котором вы говорите, то есть, что там бурлит контрреволюция,— сказал албанским товарищам Михаил Андреевич, — у нас нет данных ни от разведки, ни из других источников. Правда, враги поднимают шумиху о Венгрии, но положение там нормализуется. Что там наблюдаются некоторые студенческие движения, это правда, но они не опасны, они под контролем…» [278]
278
Ходжа Э. Хрущёвцы. Часть II. Л., 1993. С.25.
Советское руководство заняло примиренческую позицию по отношению к усиливающейся контрреволюции в Венгрии, и вот чем это вскорости обернулось:
«Как рассказывал нам потам наш посол в Будапеште, разъярённые толпы контрреволюционеров вначале направились к медному памятнику Сталину который ещё оставался на одной из площадей Будапешта. Подобно тому, как некогда штурмовые отряды Гитлера набрасывались на всё передовое, так хортисты и другие подонки венгерского общества яростно набросились на памятник Сталину, пытаясь опрокинуть его. Поскольку это им не удалось даже при помощи стальных тросов, которые тянул тяжёлый трактор, разбойники сделали своё при помощи сварочной машины. Их первый акт был символичным: опрокидывая памятник Сталину, они хотели сказать, что опрокинули всё, что ещё осталось в Венгрии от социализма, от диктатуры пролетариата, от марксизма-ленинизма. Во всём городе царили разрушения, убийства, беспорядки». [279]
279
Там же. С.29.
Хрущёв не прощал в свой адрес никакой критики. И в своём отчётном докладе XXII съезду он, что называется, прошёлся «вдоль и поперёк» но «инакомыслящим» албанцам. Прежде всего, Хрущёв отказал албанским коммунистам в праве называться «товарищами». Это означало, что Никита Сергеевич никаких дружественных, доверительных отношений между АПТ и КПСС не потерпит, что АПТ перестала быть братской партией. Этот сказалось уже в том, что делегация от Албанской Партии Труда на XXII съезде не присутствовала. Высокомерный пафос речи Хрущёва сводился к тому, что коммунисты Албании должны покаяться:
«Курс, выработанный XX съездом нашей партии, — это ленинский курс, и мы не можем уступить в таком принципиальном вопросе ни албанским руководителям, ни кому бы то ни было».
Если албанским руководителям дороги интересы своего народа и дело строительства социализма в Албании, если они действительно хотят дружбы с КПСС, со всеми братскими партиями, они должны отказаться от своих ошибочных взглядов, вернуться на путь единства и тесного сотрудничества в братской семье социалистического содружества, на путь единства со всем международным коммунистическим движением». [280]
280
XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчёт. II. С. 109.
Но покаяния не последовало. Наоборот, АПТ через печать ознакомила коммунистов и народ как с обвинениями Хрущёва против Албании, так и с позицией руководства страны в отношении этих нападок. Албанские трудящиеся в многочисленных письмах и телеграммах одобрили политическую линию своей партии.
Тогда Хрущёв в одностороннем порядке разорвал дипломатические отношения с Народной Республикой Албанией.
Сегодня, когда социализм в СССР разрушен, поистине пророчески звучат слова Энвера Ходжи, сказанные в 1979 году:
«Хрущёвцы поощряли привилегии для элиты, открыли путь бюрократии и либерализму в партии и государстве, нарушали революционные нормы и постепенно сумели поселить в умах людей чувство разочарования. Все отрицательные результаты этой своей деятельности они свалили на Сталина. Их двуличность обманула рабочий класс, крестьянство и интеллигенцию и вызвала к жизни диссидентские элементы, до того скрывавшие свои взгляды. Диссидентам, карьеристам и дегенеративным элементам было заявлено, что пришло время «истинной свободы», и эту свободу им принесли Хрущёв и его группа. Так готовилась почва для разрушения социализма в СССР, уничтожения диктатуры пролетариата и установления «общенародного государства»». [281]
281
Ходжа Э. Хрущёвцы. Часть II. Л., 1993. С125.
На XXII съезде закончилась и великая дружба между Советским Союзом и народным Китаем. Разногласия между КПСС и КПК, возникшие и развивавшиеся после печально знаменитого доклада Хрущёва «О культе личности…», подошли к своему финалу.
По установившейся традиции, первое слово от зарубежных коммунистических партий получил Чжоу Эньлай, член Политбюро ЦК КПК и министр иностранных дел КНР. Внешне его выступление выглядело почти стандартным: похвалы в адрес Хрущёва и КПСС, уверения в дальнейшем братском сотрудничестве китайского и советского народов в деле строительства социализма и коммунизма и т. п. Но одновременно прозвучали и твёрдые слова несогласия с некоторыми аспектами так называемого «ленинского курса», проводимого Хрущёвым.