СССР: логика истории.

Александров Юрий

Сейчас мы не можем судить о достаточности или недостаточности только духовной мотивации к труду в будущем обществе. Мы не знаем, как будущее общественное бытие повлияет на общественное сознание. Однако уже сейчас имеются показательные факты. Например, то, что советская наука, несмотря на отсутствие эффективных стимулов к труду, достигла общепризнанного в мире высокого уровня, объясняется в частности и тем, что при творческом характере труда возможность заниматься любимым делом сама по себе является достаточно мощным стимулом.

Автоматизированные предприятия будут иметь настолько высокую производительность, что станут абсолютными естественными монополистами. Это обстоятельство исключает возможность их нахождения в частной собственности, так как вся история капитализма доказывает, что абсолютная монополия частных лиц нетерпима для общества. Наиболее убедительно,

пожалуй, звучит эмоциональный довод Ф. Энгельса: “Ни один народ не согласился бы долго мириться с …неприкрытой эксплуатацией всего общества небольшой тайкой лиц, живущих стрижкой купонов” [105] . Монопольное положение в экономике автоматизированных предприятий предопределяет их нахождение в общенародной собственности.

105

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19, с. 221.

Как мы видим, это будущее общество обладает многими признаками коммунизма, как его понимал К. Маркс. Определяющий из этих признаков — общенародная собственность на средства производства.

Коммунизм — не утопия (в современную утопию его превратила убежденность революционных романтиков в скором наступлении эры коммунизма и их стремление всеми способами приблизить это время). Его приход не зависит от воли людей, а определяется законами развития общества, которые носят столь же объективный характер, что и законы природы. Коммунизм неизбежен, потому что невозможно остановить развитие производительных сил человеческого общества. Как возникновение машинного производства принесло победу капиталистическим производственным отношениям, так автоматизированное, а затем и автоматическое производство рано или поздно обеспечит торжество коммунистического способа производства. Человечество не может не развивать свои производительные силы. Следовательно, наступление стадии автоматизированного производства, а вместе с ней и коммунизма, неизбежно.

И, очевидно, господство общенародной формы собственности на средства производства соответствует именно коммунистической общественно-экономической формации.

ВУЛЬГАРНЫЙ КОММУНИЗМ

Так в каком же обществе мы жили?! Вопрос назрел до такой степени, что заслужил восклицательный знак. Наконец, содержание предыдущих глав позволяет ответить на этот вопрос.

Главное — это правильно определить тип существовавшего в СССР способа производства (это еданое понятие, объединяющее производительные силы общества и производственные отношения). Действительно, согласно теории марксизма, “в историческом процессе определяющим моментом в конечном счете является производство” [106] . Автор этого утверждения Ф. Энгельс, выделив слова “в конечном счете”, хотел этим подчеркнуть, что экономика не является единственным фактором, определяющим жизнь общества. Законы общественного развития на практике реализуются лишь как тенденции. Н о эти тенденции, порожденные экономической необходимостью, рано или поздно (даже через семьдесят с лишним лет) обязательно пробивают себе дорогу сквозь массу случайностей. Поэтому способ производства как основополагающий экономический фактор не может не отражаться на всех общественных процессах. В свою очередь, одним из главных признаков способа производства является форма собственности на средства производства.

106

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 37, с. 394.

В идеологической сумятице последних лет появилось множество определений советского общества. Наиболее распространенные из них — государственный капитализм, бюрократический социализм, казарменный социализм (коммунизм). Ни одно из этих определений не выдерживает критики.

Например, по причине отсутствия в СССР частнокапиталистической собственности и слоя ее владельцев неправомерно называть существовавший у нас общественный строй государственным или каким-либо

еще капитализмом. В определении “бюрократический социализм” ошибочными являются и прилагательное, и существительное.

В последнее время предпринимаются попытки объяснить многие черты советского общества существованием в СССР многочисленного и обладавшего специфическими признаками слоя административных работников — бюрократии. Особенно эта теория распространена среди бывших советских, а ныне буржуазных историков, которые, освободившись от “пут” марксизма, оказались не способны, тем не менее, объяснить логику развития советского общества. Между тем по своему содержанию функции советской бюрократии (и ее высшего слоя — номенклатуры) практически не отличались от функций органов управления любой другой страны.

Права и функции советской бюрократии определялись ее местом в системе общественного производства. Ее действия не выходили, да и не могли выйти за пределы, установленные существовавшим способом производства. Безусловно, в силу планового характера экономики и централизованного управления народным хозяйством влияние государственных административных органов на жизнь общества было исключительно большим, однако, это обстоятельство не могло коренным образом изменить классовую структуру советского общества и привести к образованию нового класса, состоящего из высших государственных служащих. Наличие слоя номенклатурных работников нельзя признать в качестве фактора, определившего “лицо” советского социализма.

Представители бюрократии не владели средствами производства. Не существовало никаких законов, закреплявших особое отношение номенклатуры к управляемым ею объектам (подобные законы появились только после начала акционирования и приватизации). Советская бюрократия в массе своей жила на трудовые доходы, а не за счет присвоения результатов чужого труда: какие привилегии имел высокопоставленный совслужащий, кроме относительно высокого (по представлениям “застойных” времен) жалования и доступа к цековскому распределителю? Государственная собственность в СССР эксплуатировалась, пусть не всегда эффективно, в интересах всего общества, а не отдельных его слоев, и ее владельцем действительно был весь (именно весь!) советский народ. Свобода действий советской бюрократии ограничивалась законами, ведомственными и должностными инструкциями. Номенклатура возвышалась над народом, но одновременно и служила ему. Поэтому бюрократия не может рассматриваться в качестве особого класса, и все попытки противопоставить интересы советского управленческого слоя интересам остальных трудящихся несостоятельны. Лишь с началом приватизации у высшего слоя бывших советских управляющих появились свои специфические экономические и политические интересы, и только политика буржуазных реформ превратила часть их в новый эксплуататорский класс.

Привычное название “социализм” также не отражает сути советского общества. Основные черты существовавшего в СССР способа производства были предопределены в далеком 1875 году, когда Маркс на двух страницах своей работы “Критика Готской программы” дал описание основных признаков социализма, вопреки собственному правилу избегать практических рекомендаций, не вытекающих непосредственно из анализа современного ему капитализма. Между тем капитализм XIX века мог предоставить ему слишком мало информации о конкретных чертах будущего посткапиталистического общества. Маркс не располагал известными теперь нам сведениями об эволюции капитализма в последние 120 лет и, главное, о характере проявленной им в этот период тенденции развития.

Находясь в условиях недостатка информации, но вынужденный, между тем, определить свою позицию, Маркс пришел к выводу, что на смену одряхлевшему капитализму после относительно кратковременного переходного периода придет непосредственно коммунизм с его общенародной собственностью на средства производства, отсутствием частной собственности, классов и товарно-денежных отношений, планомерной организацией производства. Вместе с тем в последующих главах этой книги будет показано, что из анализа современного капитализма отнюдь логически не вытекает необходимость обобществления средств производства именно в общенародной форме. При столь оптимистическом взгляде на развитие событий К. Маркс, естественно, не уделил того внимания упомянутому выше “относительно кратковременному переходному периоду”, позже получившему название “социализм”, которого он заслуживал. Как следствие, социализму было отказано в праве считаться особой общественно-экономической формацией, равной по статусу капитализму и коммунизму.