СССР при Брежневе. Правда великой эпохи
Шрифт:
На период нашей истории между «хрущевской оттепелью» и «горбачевской перестройкой» приходятся в аккурат четыре последние советские пятилетки: восьмая, девятая, десятая и одиннадцатая. Все одни имеют свое лицо и свои особые внутренние ритмы. Каждая из них внесла свой неповторимый вклад в реализацию советского проекта. Как уже отмечалось, из всех этих пятилеток самой удачной советской пятилеткой считают восьмую. Что ж, мы видели, что Советский Союз, несмотря на «косыгинскую» реформу, в годы ее проведения действительно добился многого. Но признать ее самой удачной (тем более единственно удачной советской пятилеткой) факты не позволяют. Во-первых, самыми успешными советскими пятилетками были те, в ходе которых мы сумели превратить свою отодвинутую на обочину истории страну в мировую сверхдержаву, т. е. первые четыре пятилетки. Если уж нужно выделить одну, самую-самую, то я бы без смущения и колебаний назвал самую первую. Ведь она была первой не только в нашей, но и в мировой практике. И то, что за 4 года и 3 месяца
В том, какие разрушительные силы разбудила реформа 1965 года, мы уже разобрались, но положение в 1970-е годы осложнялось не только ее негативными последствиями. Имелись и другие факторы, к которым приходилось приспосабливаться. Перво-наперво резко возросла внешняя угроза. Помните, Бисмарк наставлял своих политических наследников ни в коем случае не допускать ситуации, когда бы Германии пришлось бы сражаться одновременно на два фронта – на Западе и на Востоке. В Первую и Вторую мировые войны это требование было нарушено, обе войны «великолепная германская военная машина» проиграла. К началу десятой пятилетки в аналогичную ловушку попалась и наша страна. Виноват в этом, конечно, был не только Хрущёв, рассоривший из-за своих эгоистических политических целей народы двух стран – СССР и Китая. Большая доля вины лежит и на «прогрессивной общественности», т. е. той части интеллигенции, которая с пеной у рта выступала против нормализации отношений с нашим великим соседом ценой хотя бы частичной посмертной реабилитации Сталина. Всякие антоновы-овсеенки, сахоровы и прочие мстили диктатору, а отомстили всей приютившей их стране.
Раскол великого евразийского блока Советского Союза и Китая вызвал растущее противоборство двух стран. До некоторого момента оставались надежды, что ситуацию удастся выправить. После отставки виновника раскола Хрущёва они стали обретать реальные черты. Но тут вмешалась либеральная интеллигенция. Сорвав планы преодоления хрущевского волюнтаризма в освещении личности Сталина, они подготовили почву для еще большего осложнения взаимоотношений между двумя странами. И когда на границе двух стран загрохотали пушки, Советский Союз оказался в ситуации, когда война грозила прийти не только с Запада, но и с Востока. Причем Америка открыто декларировала, что не потерпит агрессии СССР против Китая и вмешается. Нетрудно догадаться, на чьей стороне. Это резко изменило расклад сил на международной арене и заставило руководство нашей страны изыскивать колоссальные средства, которые должны были пойти на укрепление огромной сухопутной границы с Китаем. Эти средства не могли возникнуть из воздуха: их приходилось изымать из фондов развития науки, перевооружения промышленности, подъема сельского хозяйства. Склонен утверждать, что американо-китайское сближение конца 1960-х годов стало главной причиной срыва хозяйственной реформы 1965 года. Сработала своеобразная историческая закономерность: как только большевики-коммунисты пытались проводить сбалансированную экономическую политику (в том числе даже с применением рыночных механизмов), их усилия срывались враждебной деятельностью извне. Так было не только в этот раз, но и прежде, когда мирная передышка 1918 года и попытки наладить сотрудничество с буржуазией были разрушены интервенцией, а реформы нэповского времени были задушены экономической блокадой.
Имелось еще одно внешнеполитическое обстоятельство, имевшее крайне негативное воздействие на экономику СССР. Им становится кризис в Польше, спровоцированный недостаточным внимаем польских социалистов к социальной сфере. Резкое ухудшение материального положения вывело людей на улицы. Приведем цитату из интересного документа, хранящегося в Архиве президента РФ. Это аналитическая записка А. Александрова Брежневу, направленная генсеку 22 декабря 1970 года. В записке отмечалось: «…Мы все равно столкнемся в итоге польских событий с некоторыми новыми задачами в плане внутреннего развития. Какие практические выводы можно было бы сделать в связи с этим. Мне кажется, главное состоит в следующем. Не ослаблять заботы о постоянном (в разумных пределах) повышении материального благосостояния самых широких масс трудящихся (в первую очередь рабочего класса) как генеральной линии партии. Польские события – веский аргумент в пользу такой нашей политики»53.
Генеральную линию подправили быстро. Чтобы в СССР не повторилось того же самого, что и у наших «братьев»-славян, необходимо было в планах девятой пятилетки предусмотреть существенный рост благосостояния населения. Наиважнейшая цель, поставленная XXIV съездом КПСС, состояла в обеспечении значительного материального и культурного уровня советских граждан. Понятно, что эти благие цели на практике отрывали от задач развития экономики средства. Весьма и весьма немалые средства! Помимо этого, польский кризис заставил советских лидеров изыскивать немалые средства для оказания помощи нерадивым союзникам – допустить возникновение еще одной (помимо Китая) точки напряженности непосредственно на советских границах (теперь уже западных) было совершенно недопустимо.
Несмотря на все эти факторы, результаты девятой пятилетки «провальными» не назовешь никак. За годы ее проведения общий объем капитальных вложений составил свыше 500 млрд руб. Заработало на полный ход более 2 тыс. новых крупных предприятий. Реконструировались и перевооружались действующие гиганты советской индустрии, за счет чего было получено более половины прироста продукции. Среди них может быть назван, например, Волжский автомобильный завод. Он должен был производить не ракеты для освоения космического пространства, не танки и тягачи для армии, а легковые машины для населения. В Сибири и на Дальнем Востоке выросли новые города с современной планировкой. Они превратились в опорные пункты освоения природных ресурсов этого богатого края.
Тем же целям служило возобновление в 1971 году строительства знаменитого БАМа – Байкало-Амурской железнодорожной магистрали. В прежние годы дважды (при Николае I и Сталине) уже начинали ее возведение, но реализовать задуманное не удавалось. Теперь БАМ становился всесоюзной ударной комсомольской стройкой, местом подвига тысяч советских юношей и девушек. Помимо экономического БАМ имел колоссальное оборонное значение (особенно в свете взаимоотношений с маоистским Китаем). Наиболее высокими темпами развивались машиностроение, электроэнергетика, химическая и нефтехимическая промышленность. В целом рост промышленного производства в годы пятилетки составил 43 %. В 1975 году наша страна производила за три дня столько же, сколько царская Россия произвела за самый благополучный для нее 1913 год!
Как уже отмечалось, сельское хозяйство в этот период развивалось в особенно неблагополучных условиях, тем не менее оно все-таки именно развивалось, а не топталось на месте: среднегодовой объем продукции совхозов и колхозов был на 13 % выше, чем в предшествующей, «самой удачной» восьмой пятилетке. Это стало результатом проводимых мероприятий по химизации и мелиорации земель. Колхозам направлялась техника, удобрения, выделялись громадные средства. Труженикам села было выделено 1 млн 700 тыс. тракторов, 449 тыс. зерноуборочных комбайнов, более миллиона грузовиков, 300 млн т минеральных удобрений. На нужды села в годы пятилетки было выделено более четверти всех капитальных вложений в народное хозяйство, что выражается суммой в 131 млрд руб. Очень важно отметить, что в эти годы правительство наконец стало проявлять внимание к нуждам коренной крестьянской России. В марте 1974 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства Нечерноземной зоны РСФСР». Словно в упрек хрущевскому десятилетию, Нечерноземье было названо «второй целиной». Строились дороги, возводились животноводческие комплексы, села благоустраивались.
Десятая и одиннадцатая пятилетки стали для СССР временем сурового испытания на прочность. Многие плановые показатели в это время не только не перевыполнялись, как это часто наблюдалось прежде, но даже не выполнялись. Ощутимо замедляются темпы развития экономики. Впрочем, невыполнение планов и замедление темпов являлось не столько проявлением кризисных тенденций в народном хозяйстве, которые имелись и о которых мы говорили выше, но и проявлением некомпетентности руководящих и плановых органов. Кремлевские небожители и плановики привыкли громко рапортовать о великих свершениях. Они отдавали себе отчет в том, что пора осознать реалии экономического развития и перейти к составлению менее амбициозных, но более обоснованных планов. Брежнев, например, на одном из заседаний партийного руководства так и заявил: «Народу и партии надоедают эти нереальные цифры, – и добавил: – Так, как 12 лет непрерывной критики Сталина надоели, так и это. Люди у нас практичные, грамотные, это знают, и никакая демагогия на них положительного влияния не произведет… Каждый возьмет карандаш, прикинет: а тут у нас что? – это чепуха, это опять надумано»54.
Разумному человеку, человеку, привыкшему мыслить категориями практики и здравого смысла, разобраться с проблемой снижения темпов развития очень просто. Действительно, по сравнению со временем 1970-х годов, в первые годы новой экономической политики, к примеру, отечественная экономика развивалась просто семимильными шагами! Но давайте подумаем, что за этим стоит. Не забывайте, что в период последних советских пятилеток за один только день производилось продукции больше, чем в начальный период НЭПа за целый год! Стартовый уровень в 20-е и даже 30-е годы XX века был гораздо ниже, чем он стал в 70-е годы, вот темпы развития тех лет и выглядели огромными. Это не отменяет трудового героизма наших предшественников, но все же. Чем мощнее становилась советская экономика, тем весомее было уже созданное богатство, тем в меньших процентах к нему выражалось вновь произведенное, хотя в цифровом выражении прирост продукции все равно оставался ощутимым. Если в период восьмой пятилетки 1 % прироста национального дохода выражался в сумме в 1,9 млрд руб., то в годы девятой пятилетки – уже 2,7 миллиарда! В дальнейшем этот тренд сохранился.