Стаф IV: Охотник за тенями
Шрифт:
Оценщик работал быстро, провел над телегой каким-то маготехническим прибором, похожим на КПК с толстой антенной, и огласил вердикт.
В итоге сдал добра почти на сто тридцать тысяч. Впрочем, данная сумма оказалась далеко не рекордная. Самым результативным пока оставался Рыжий Лис и Гарпия, те с командой умудрились припереть за один раз почти на триста. И держали марку, во всех смыслах данного слова. Впрочем, завидовать ему никто не спешил, наоборот, пребывали в предвкушении, так как и сами, сделав по четыре ходки, заработали почти по сотне на нос. И как сообщил мне довольный Зюгерман:
— После смены с тобой
А я разве против?
Хотелось, конечно, им предложить еще доспехи и оружие. Но… Осторожность взяла вверх.
Предварительная разведка маршрута, затем вновь исследование дома, крали время безбожно. Но меня никто не погонял, Никодим недовольства не выказывал. Хотя в любом случае за первые восемь часов перед обедом, я натаскал ценностей за пять рейсов почти на четыреста пятьдесят тысяч. Самый дорогой предмет пока — глобус. Тот потянул один на шестьдесят тысяч. Еще почти полностью обставил берлогу добротной мебелью, не забыл и про напитки, и про еду.
Так что, если бы не всякие возможные неприятности, то можно было думать — жизнь удалась.
Еще бы найти тварь, которая постоянно нет-нет и выла под руку.
3-2
– 2 -
— Нет, ты представляешь, Стаф, нам пытаются втюхать это дерьмо, как обед! — Быкан с ненавистью потыкал вилкой в гречку, обильно сдобренную тушенкой, когда я с подносом устроился напротив здоровяка за длинным столом.
На реплику одногруппника только плечами пожал. Вообще, заметил за собой еще одно стремительно развивающееся качество. Старался говорить очень мало, в основном по делу, больше слушал и отслеживал реакции окружающих. Раньше же не только пытался поддерживать беседу, но и сам ее завязать. Столько пустых словес произносил. Зачем? А черт его знает. Социализация, мать ее.
— Да, ладно тебе, будто голодаешь. Натащили сегодня столько — за неделю не съедим, это если жрать в три горла будем, и нам еще с десяток человек на довольствие поставят. Не хочется халявы — купи. Деньги есть. Поэтому нормально все, — ответил Джек, но как-то лениво, дежурно, я бы сказал. Видимо, надоело подобное нытье.
Как понял, у качка-профессора часто доминировало обостренное чувство, нет, даже не справедливости, а некой подозрительности, что все вокруг пытаются его обмануть. И он оказывался в большинстве случаев прав. Но раз за разом отчего-то воспринимал такое положение вещей, как некое исключение из правил, эдакий нонсенс, а не четко прослеживающуюся и сложившуюся закономерную систему.
Вывод напрашивался сам собой, если привлекать подобного человека к делам, всегда нужно понимать, что при любом раскладе он останется недовольным оплатой, так как будет смотреть не на то, сколько он сделал, а сколько кто-то заработал. Ровно по анекдоту про слепую девочку, любящих родителей и пельмени, сколько ни дай, а будет по тексту: «Представляю, сколько вы себе наготовили!». Впрочем, это обычное явление. Перекуем, если понадобится.
— Нормально, не нормально, это они продукты с земель так списывают, а нам такое, как мертвым припарки! Никакого роста! Только брюхо набить! — не сдавался здоровяк, — Уверен, выжиги в по бумагам проведут, как местные. Наварят на нас деньгу немалую.
— Не из твоего же кармана вытащат, — задумчиво влился в общую беседу Зюгерман, — Забей, везде так. Меня больше другое интересует…
Дальнейший разговор я не слушал — сосредоточился на ужине. Отказавшись возле раздачи от предложенного официанткой «положенного» пайка, взял за деньги пюре из корня вывортня, подлив и котлеты из свина, салат из местных локационных помидор, пару кусков хлеба оттуда же и черный сладкий чай. Конечно, порция получилась двойная, но почти триста сорок марок все же дороговато. Если бы не отсутствие времени — Альфред должен был ждать, то жарил бы сейчас шашлык и запекал местный картофель.
Проголодался зверски, и чувствовалась усталость. Нет, не физическая, а моральная. Хоть ничего особенного за вторые восемь часов смены не произошло, но необходимость постоянно держаться настороже выматывала. Бдительности старался не терять, предварительно разведывал в активном маскировочном режиме особо подозрительные участки по маршруту и по возвращении из приемки приходилось вновь проверять территорию рядом с особняком, и непосредственно его. Пару раз настолько надоело — хотел наплевать на все, только на остатках морально-волевых справился с ленью.
И время терял — тут пять минут, там. На выходе час, а то и пару.
Никто, к немалому удивлению, не появился, не напал. Все тихо, спокойно, даже как-то непривычно. За исключением продолжавшей преследовать меня воющей твари, которую даже специально и ждал, и искал. Уделил время, решив зарядить «Яростью Льда» гадине. Та, будто почувствовав скорой финал, поспешила убраться подальше, и больше не донимала, и не отсвечивала. Рассмотрел лишь смазанную тень вдалеке, теряющуюся в вечернем дождливом сумраке.
Сейчас продумывал с какого дома начинать мародерство завтра. Решил отправить к чертям очередность и выбрать самый на вид богатый дом — огромный трехэтажный П-образный с черепичиной крышей в башнях и башенках. С небольшим прудом на «приусадебном» участке, живописным садом с парой тенистых беседок и с десятком различных хозяйственных строений на территории.
Стала понятна и строка в договоре про семьдесят процентов обязательного сбора. Изначально хотелось ругаться матом — даже для того, чтобы из разграбляемого особняка вывезти весь металл, позолоту, утварь, частично мебель и остальное, помеченное бледно розовым цветом на мини-карте, в одиночку и на единственной небольшой телеге потребовались бы дни и дни. Соответственно за рейс пришлось бы зарабатывать пять — семь тысяч максимум, никакую норму не закроешь с такой прибылью. Но оказалось все проще.
Мерилом выступала именно ценность доставленных в приемку предметов от общей приблизительной суммы «товаров», а не их количество или масса. Поэтому «выбивал» все наиболее дорогое — это и книги в кожаных переплетах, холодное оружие, драгоценности, даже каменная плитка от камина в огромном зале отчего-то была очень востребована, и стоила дороже нежели золотые изделия. Понять систему приоритетов, на какую ориентировался «Искатель V» было совершенно невозможно. Уточню, скорее всего на моем уровне развития. Например, два одинаковых прямых меча, похожих друг на друга, как братья близнецы, с атакой на пятнадцать стоили по-разному. Один три тысячи, а второй — двести двадцать марок. При этом находились они рядом, то есть крио на них воздействовало одинаково.