Сталь и пепел. На острие меча
Шрифт:
— А что нам даст выдача Ямщикова русским?
— Хотя бы фактор внезапности. Его арест заставит наших заговорщиков метаться и дергаться.
— Вы не боитесь, что информация, попавшая в руки русских, окажется мм… слишком уж конфиденциальной и взрывоопасной. Более того, они смогут, получив такую информацию, вертеть нами как угодно.
— А я вообще не понимаю, в чем смысл этого заговора, — промямлил явно выбитый из колеи вице-президент.
Пирс вздохнул. «Говорить или не говорить? А, черт с ними, скажу», — решил он.
— Есть у меня мысли по этому поводу, господа.
— Что-то результаты этого блестящего плана получились фатальные.
— Да, сэр. Никто не ожидал внутреннего фактора. Мятеж на юге сломал заговорщикам всю игру. Его они никак не ожидали. Переброска восемнадцатого воздушно-десантного корпуса в Европу была полностью сорвана, а третьего армейского задержана. Первая дивизия морской пехоты должна была сражаться на Камчатке и Сахалине, а не штурмовать Сан-Диего. К тому же надеялись на помощь Ляхова и Ямщикова. В разгар боевых действий от них требовалось устранить Стрельченко и его соратников и мягко свернуть активность русских. Только здесь тоже что-то не сработало. Скорее всего, по той же причине событий на юге США.
— Это здесь при чем?
— Видя, что их план летит к черту и они уже не успевают перебросить войска через океан и остановить накатывающихся на Европу русских, они стали активизировать так называемую московскую группу Ляхова и Ямщикова. Во время этой активизации русские и стали что-то подозревать. Где-то Ляхов и Ямщиков ошиблись, и русские приняли меры предосторожности. Покушение на Стрельченко провалилось, а мятеж преданные диктатору части подавили быстро.
— Я даже знаю, где они ошиблись, — вдруг зло заметил Хаузер. — Когда «иваны» впихнули Бургессу и Леннону дерьмо про ложный план прямого удара на Берлин. Вопреки данным агентурной, космической и электронной разведки. Именно с подачи Бургесса Миллер сделал те выводы, которые привели к окончательной катастрофе наших войск в Европе.
— Похоже на то. Русские раскусили игру «московской группы» и, стянув верные части, подавили мятеж в зародыше. Ляхов сбежал в Белоруссию, Ямщиков — на Ближний Восток, под крылышко Доу и Фриделя.
— А мы оказались в дерьме по уши, — закончил фразу вице-президент. — Вот, мать вашу, якобинцы хреновы! Надо ведь принимать какое-то решение. Согласованное.
Роберт Пирс чуть помялся и сказал:
— Отдать Ямщикова русским. Но сделать это под нашим контролем.
— Как вы это собираетесь сделать, Пирс? Переговоры о мире еще идут, наши войска в Германии и Исландии пока еще дерутся с русскими.
— Я туда отправлюсь лично, господа.
Хаузер покачал головой:
— Смело, но глупо. А если это ловушка Москвы? Вообще все это одна большая ловушка?
— Не согласен. Русским эта война нужна
— Может быть, — сказал вице-президент. — Но соваться в Восточную Европу целому министру внутренней безопасности ради какого-то русского изменника — это уже слишком. Вы носитель государственных секретов такого уровня, что становится страшно.
— Мне, господин вице-президент, становится страшно от другого. Что пятьдесят тысяч наших парней во главе с генерал-лейтенантом Коуном окружены на Эльбе. И живы пока, потому что с русскими перемирие. Еще столько же парней из флота и морской пехоты смотрят на «иванов» через прицел в Исландии. Переговоры, как вы знаете, могут сорваться в любой момент, и тогда нас ждет бойня, господа. Спасти остатки корпуса Коуна из окружения мы можем, только применив ядерное оружие. Русские в долгу не останутся, удар по Диего-Гарсии тому пример. «Иваны» в Исландии дорого продадут свои жизни — тоже факт. Там гвардейские десантные части, их для этого готовят — действовать в отрыве от баз снабжения. Если мы не договоримся с Москвой сейчас и не возьмем тех, кто всю кашу заварил, я не гарантирую, что этот мир будет существовать.
— То есть вы, генерал Джонсон, за поездку Пирса в Словению.
— В Словакию, сэр, — автоматически поправил вице-президента Пирс.
— Однозначно. Я бы и сам полетел, если бы общался напрямую с русским руководством.
Вице-президент обошел обширный кабинет по кругу.
— Хорошо. Летите, Пирс. Но вы должны понимать всю опасность ваших действий. Кого вы оставите за себя?
— Мистера Пистоне, он мой первый заместитель. Но я надеюсь обернуться за двадцать четыре часа. Но мне нужен частный самолет, господа. Учитывая связи заговорщиков, вы должны понять, о каком уровне секретности идет речь.
Все посмотрели на шефа Национальной разведки. Хаузер коротко кивнул своей массивной и обритой, как бильярдной шар, головой.
— Самолет будет. Не из ЦРУ, не из военной разведки или АНБ. Привлечем одну небольшую канадскую компанию. Офис национальной разведки один раз пользовался их услугами. Десять лет назад.
— Вы уверены, Роберт, что глава русской разведывательной службы лично приедет на встречу?
— Да. В разведке нет понятия «доверие», но предыдущие встречи с мистером Блиновым оставили впечатление о нем как о человека слова. И мистер Джонсон абсолютно прав. Мы, как и русские, уже наделали столько ошибок и балансируем на грани всемирного апокалипсиса. Другого выхода, кроме личного контакта, я не вижу.
— Это если русские согласятся, — проворчал Хаузер.
— А что им остается, сэр? У них положение не намного лучше нашего. А в стратегическом плане — гораздо хуже. Мира ни с нами, ни с китайцами они пока не заключили. Любая затяжка времени означает слишком большой риск для Стрельченко.
— Осталось пригласить этого Блинова.
— С этим проблем не будет, сэр. Среди множества пороков главы Службы национальной безопасности глупость и трусость не значатся. Он примет приглашение и приедет.