Сталь и пепел. На острие меча

Львов Вадим

А тут еще мятеж в Москве. Когда Артем о нем в первый раз услышал, думал, что всё. Это конец всему. Но, как выяснилось, не так был страшен черт, как показалось ранее. Мятеж подавили менее чем за сутки, арестовав и уже расстреляв большинство зачинщиков. Мятежную вторую гвардейскую бригаду в полном составе перебросят из Подмосковья в Сибирь встречать китайцев. Честно говоря, предательство таких высокопоставленных людей, как Ляхов и его окружение, шокировало Артема. Чего им не хватало? Не зря в штабе шептались, что во всем виноват беглый нацлидер Молчунов. Сидит, сука, в своей Боливии и воду на Руси мутит. Несмотря на то, что мы здесь деремся на два фронта. Мол, завербовали Ляхова еще давно, когда он особистом

служил. Скрытый «молчуновец» оказался ставленник беглых олигархов.

Почему Стрельченко не расправился с Молчуновым? Не успел или не захотел? Может, Молчунов откупился? А теперь втихаря гадит… Да хрен бы с ней, с большой политикой, если бы не первый приказ из Москвы после подавления мятежа: начать наступление на Хабаровск. И войти в него не позднее, чем завтра. Пшеничный вновь бросил взгляд на карту. Черт, где-то должна быть зацепка. Лисья нора, куда пластуны могут протиснутся.

— Раз по земле нельзя, попробуем по воде. — Кологрив усмехнулся. — Вряд ли нас там «косые» ждут, майор. Их пограничная охрана, так, чепуха на постном масле. Катера с КПВТ. Для наших амурцев — это семечки. Основная проблема — батареи. Держат протоки под прицелом. Сунемся без поддержки — покрошат в миг.

— Вы серьезно, господин генерал?

— Нет, Пшеничный, я здесь прикалываюсь над тобой!!! — заорал Кологрив. — Сказал, и по воде пойдете! Приказ был такой — ворваться в Хабаровск. Ворвемся — удерживать его не надо. Пошумим немного, потом свалим.

— Показуха? Для высокого начальства?

— Нет, Пшеничный! Боевая операция. С вами пара съемочных групп пойдет. С центрального телевидения. Будут снимать весь ход операции.

«Это точно конец. Живыми оттуда не выбраться», — подумал Артем.

— Господин генерал. Там же китайцев как грязи…

Неожиданно Кологрив хлопнул себя ладонями по коленям.

— Поверил про десант на набережную Хабаровска?! Значит, и «косые» поверят. Десант из штрафников будет. Билет в один конец. Пластуны Тунцзян будут брать. На той стороне.

— Цель?

— Босяцкий набег. Высаживаетесь, наводите шороху, обязательно наш флаг над центральной площадью. Телевизионщики это все снимают, затем сваливаете. В городе легкая пехотная бригада из мобилизованных и полк пограничников. С ними придется повозиться. Пока китайцы поймут, что удар в другом месте, вы уже должны закончить. Из хороших новостей — бронетехники и тяжелой артиллерии у китайцев в том районе нет. Уже все израсходовали.

Артем понял. НОАК слишком резко начала войну, не думая о потерях. В итоге потеряла множество современной техники за неполные две недели войны. Особенно пострадали авиация, флот и бронетехника. И хотя старья у них было еще полно на базах хранения, эффективность возможностей китайской армии резко упала. То же самое можно сказать про Генштаб НОАК, и так не блиставший изяществом и оригинальностью своих действий. От Владивостока до Читы китайцы перешли к классической войне на истощение, бросая в лобовые атаки массы плохо обученных резервистов из вчерашних крестьян и сковывая ответные действия русского командования. Тем самым обеспечивая свой грандиозный обходной маневр через казахстанские степи и удерживая стратегическую инициативу.

Генерал армии Усольцев и главком восточного ОСК понимали, что кампания окажется бездарно проваленной в ближайшие пару недель, если не удастся перехватить инициативу и сбить активность НОАК. Вариант перехвата был только один. Много мелких укусов — на крупные операции у Лисицына сил не было. Запутать противника, заставить нервничать, ошибаться, вынудить перебросить часть элитных войск из Средней Азии сюда, на Дальний Восток. А там, глядишь, и войска с Западного направления начнут прибывать. А пока надо изворачиваться. Голь, она, как известно, на выдумки хитра. Генерал-полковник

Лисицын яростно бомбил Москву шифрограммами с просьбами разрешить применить электромагнитное оружие, но Генштаб был категорически против. Причины этого были главкому неизвестны, но приказ есть приказ. Осталось применять тактику «комариных укусов».

Амурскую пластунскую бригаду с трудом выдернули из-под Благовещенска и снова на вертолетах перебросили под Хабаровск. Слава богу, обошлось без древних птеродактилей «Ми-6», напугавших Артема в предыдущий раз до потных подмышек. Перебрасывали на трех «Ми-26» и десятке «Ми-8МВТ-5» из бригадного вертолетного полка. Пару раз патрулирующие воздушный коридор «МиГи» сцеплялись с китайскими истребителями, пытавшимися пробиться к пятнистым тушам вертолетов. Ощущение не из приятных, прямо скажем, когда видишь яркие вспышки на небе и горящие обломки самолетов на земле. Летишь и молишься на пилотов — сам ничего сделать не можешь. Повезет — не повезет. В тайге сильно доставала мошкара и сырость от начавшихся дождей. Когда дождь — мошкары нет, но сыро и противно. Потом появляется мошкара, а сырость не уходит. Так что с дождем — оно лучше. Еще с Кавказа Артем выучил пластунскую хитрость — дождь в делах помощник. И следы смоет, и врага поможет врасплох застать.

— Господин генерал-майор, разрешите? — в палатку засунул голову адъютант Кологрива — лейтенант Чепиков.

— Чего тебе?

— Прибыли из штаба корпуса.

— Зови давай…

В палатку, откинув противомоскитный полог, вошли трое. Одного, подполковника Никиту Еременко из штаба двадцать девятого армейского корпуса, Пшеничный уже знал по боям за Белогорск. Двумя другими оказались моряк, среди дремучего леса выглядевший очень странно в черной морской пилотке с «крабом» и якорем на предплечье камуфлированной куртки. И еще девушка. Настоящая такая, симпатичная весьма девушка в аккуратном пятнистом комбинезоне и с короткой, но толстой косой, лежащей на правом плече. Артем отметил миловидное личико и прекрасные изогнутые брови. Довершал облик берет без кокарды неопределенного цвета, который она сжимала в руке. Рука была маленькой, но крепкой. Что Артему бросилось в глаза, так это темно-вишневый лак для ногтей, смотрящийся здесь еще более неуместно, чем облачение моряка.

— Капитан второго ранга Суслов! — представился, козырнув, моряк. — Амурская отдельная дивизия речных кораблей ТОФ [69] .

— Журналист Жамнова Виктория! — неожиданно громко выкрикнула девушка, улыбаясь. — Прикомандирована к штабу двадцать девятого корпуса.

«Зубы как жемчуг», — неожиданно подумал Пшеничный. Девушка разозлила его. Здесь кровь, люди гибнут каждую минуту, а она, красотка, стоит здесь с отличными зубами и утренним маникюром.

— Что вы кричите, Вика? — улыбнувшись в ответ, спросил Кологрив.

69

В советское время — сорок девятая отдельная дивизия речных кораблей ТОФ, до этого — Амурская флотилия. При Стрельченко дивизия была восстановлена и частично перевооружена.

— Да слегка контузило под Белогорском. Когда двадцать первая танковая бригада Авдеева фронт китайский рвала после ракетного удара. Как рядом жахнуло!!! Думала, все перепонка лопнула. Но ничего, даже крови не было, репортаж отработала на отлично! — И девушка задорно подмигнула генералу.

«Ни фига себе! Девчонка-то боевая», — удивился Артем.

Генерал задал еще пару вопросов Жамновой и интеллигентно перепоручил заботу о ней подскочившему Чепикову. Мужчины остались одни.

— Что скажет флот? — Первый вопрос генерала, как и ожидалось, достался моряку.