Сталин: арктический щит
Шрифт:
Твердость Оттавы вынудила Белый дом выступить с коммюнике, опубликованном ведущими канадскими и американскими газетами 12 июня. В нем указывалось: «Правительство Соединенных Штатов в настоящее время не предполагает обсуждать вопрос о принадлежности тех территорий в Арктике, которые могут быть открыты (выделено мной. — Прим. авт.) экспедицией Мак Миллана и Бэрда. Вместо каких-либо конкретных инструкций морское министерство предложило участникам экспедиции продвигаться как можно далее, а ставить вопрос о территориальных правах, проистекающих из факта, открытия, как можно позже»50.
Вечером того же дня Чарлзу Стюарту пришлось прокомментировать в палате общин столь важное сообщение. Еще раз подтвердить незыблемость
Явное нежелание Белого дома идти на открытый конфликт с северным соседом из-за еще не открытых, проблематичных земель вынудил Мак-Миллана и Бэрда изменить первоначальные планы. 2 августа они высадились на северо-западе Гренландии в поселке Эта, где базировалась предыдущая, 1923–1924 годов, экспедиция Мак-Миллана. Поступили же так лишь потому, что до отплытия получили официальное согласие Копенгагена обосноваться на территории ее полярной колонии. Такая предусмотрительность вполне оправдала себя. Две недели спустя в Эта-фьорд вошло патрульное судно «Арктик». Находившийся на ее борту инспектор Джордж Мак-Кензи смог удостовериться — американцы не рискнули нарушить только что установленные границы Канады — и отдал приказ повернуть на юг.
8 августа Ричард Бэрд совершил первый, чисто разведочный и опытный полет. На следующий день в воздух поднялись уже оба самолета, Бэрда и лейтенанта Шёра. Взяли курс на северо-запад, однако начавшееся обледенение машин вынудило их вернуться в Эту. Третий и, как оказалось, последний рейс, 17 августа, также оказался непродолжительным. Так и не достигнув цели, Мак-Миллан и Бэрд отказались от мысли использовать самолеты в поисках Земли Гарриса. Авиаотряд возвратили на родину52.
Между тем возникшие еще весной дипломатические споры по поводу принадлежности ряда островов канадского архипелага вынудили Вашингтон занять более определенную позицию. Выразителем ее стал известный юрист-международник Дэвид Миллер, к тому времени проработавший два года в Лиге Наций. В октябрьском номере «Форейн эфферс», неофициальном органе государственного департамента, была опубликована его статья «Политические права на Арктику», в которой он безоговорочно поддержал секторальный принцип.
Миллер признал, что раздел Арктики давно начался. Признал и иное — обостренное внимание к проблеме породило стремление ряда стран использовать полярную область как кратчайший воздушный маршрут, связавший бы Лондон и Токио. Исходным же положением для своих дальнейших, чисто юридически, построений сделал законность прав на Арктику всего пяти стран: Канады, США, Советской России, Норвегии и Дании.
Дэвид Миллер напомнил читателям, что Соединенные Штаты еще в 1916 году в обмен на Вирджинские острова признали суверенитет Дании над всей территорией Гренландии. Кратко остановился на Датско-Норвежской конвенции, подписанной 9 июля 1924 года, согласно которой Норвегия получила возможность заниматься рыболовством в водах восточного побережья этого острова и иметь свои базы на суше в зоне, ограниченной 60°27' и 81° северной широты. Остановился на Шпицбергенском договоре, заметив: «До тех пор, пока Советская Россия не присоединится к нему, Норвегия будет всего лишь осуществлять эффективную оккупацию».
Только затем Миллер перешел, с его точки зрения, к основному. К тому, что и беспокоило всерьез Вашингтон. Счел необходимым указать: «Дальнейшая территориальная экспансия в Арктике будет проводиться лишь Канадой, Советской Россией и США». Потому и посвятил большую часть пространной статьи столкновению полярных интересов лишь этих стран.
Безоговорочно принимая и поддерживая принцип секторального раздела, Дэвид Миллер отметил, что следует согласиться с претензиями Канады на провозглашенный его полярный сектор, простирающийся от 60 до 141 меридиана. Заявил Миллер и о правах Соединенных Штатов на полярные территории, заключенные в пределах 141 и 169 меридианов — строго к северу от крайних восточного и западного пунктов побережья Аляски. Наконец, определил он и сектор Советского Союза: на востоке — от 169° западной долготы, то есть от стародавней,
В Москве сотрудники Наркоминдела прочитали статью Миллера с облегчением. Еще бы, ведь она по сути фактически защищала национальные интересы СССР. Впервые авторитетом видного американского юриста и позицией государственного департамента США подтверждали те самые права страны советов на значительную часть Арктики, которые и выражали ноты 1916 и 1924 годов.
6
В Москве еще в 1922 году, в связи с захватом В. Стефанссоном острова Врангеля, усвоили предельно простую истину. Чтобы подтвердить законность владения какой-либо полярной территорией, необходимо обязательно присутствовать на ней. По терминологии международного права — «осуществлять эффективную оккупацию». Делать то же, что и другие приарктические страны54.
Не обладая еще необходимым флотом ледового класса, воздушным транспортом для проведения «эффективной оккупации» в любой форме, пусть даже минимальной, арктического побережья и прилегающих к нему территорий — исключение пока составляли только Новая Земля и остров Врангеля, Советский Союз вынужден был изыскивать иные способы для подтверждения своих прав на полярные области. Ведь в противном случае их можно было очень скоро потерять.
Именно поэтому Москве и пришлось за неимением иного принять проект капитана Брунса. Тем более что события лета — осени 1925 года показали несомненное — авиация еще не стала надежным транспортным средством для Арктики.
14 августа 1925 года, спустя неделю после нотификации Норвегией своего вступления в права на полное владение Свальбардом, в Осло состоялось необычное собрание. Руал Амундсен рассказал о своем предстоящем перелете со Свальбарда на Аляску. К мысу Барроу, а если повезет, то и далее, в Ном. На дирижабле, который он только что получил в подарок от Италии. Еще недавно носившему фабричный номер Н-1, но уже переименованному в «Норге», а честь страны, флаг которой он понесет в Арктику. Возглавит решающую для раскрытия последних тайн планеты экспедицию сам Амундсен. Пилотами корабля станут создатель воздушного корабля У. Нобиле и Я. Рисер-Ларсен. Кроме того, на борту будет находиться и Л. Элсуорт, вновь субсидировавший отчаянное предприятие своего друга55.
Между тем с Аляски пришло сообщение, которое вполне могло помешать грандиозному плану норвежского полярника. 22 августа норвежская шхуна «Мод» завершила свое семилетнее плавание-дрейф. И проводивший все эти годы непрерывные океанологические исследования Харалд Свердруп, двоюродный брат капитана Отто Свердрупа, поспешил сделать сенсационное сообщение. Наблюдения за приливными волнами, в основном Чукотского моря, привели его к выводу, что его американский коллега Роллин Гаррис ошибался. Ни материка, ни крупного архипелага, ни даже какого-либо большого или незначительного по величине острова в зоне недоступности быть никак не может56.
И все же Амундсен не отказался от своего намерения. Не отменил полет через Ледовитый океан. Счел необходимым проверить утверждения и Гарриса, и Свердрупа. Установить окончательно: существует или нет гипотетическая земля между Аляской, Северным полюсом и побережьем Восточной Сибири.
Твердое решение Амундсена воспользоваться дирижаблем окончательно убедило комиссию Горбунова в правильности принятого не так уж давно решения, а Брунса вынудило резко ускорить работу над принципиально новым вариантом своего проекта. В феврале 1926 года, когда на Свальбарде началось сооружение эллинга для «Норге», записка об организации транссибирского воздушного пути поступила в Москву. Ее сущность на этот раз сводилась не к общим, хотя и оригинальным суждениям, а к тщательно просчитанным финансовым выгодам для той страны, которая воспользуется таким маршрутом.