Сталин и контрразведка
Шрифт:
В ночь перед парадом были расчехлены и зажжены кремлевские звезды и убрана маскировка с мавзолея Ленина.
По рассказу коллеги автора по службе в органах военной контрразведки, участника Парада в 1941-м, полковника в отставке — Бойко Алексея Филимоновича, торжество началось ровно в 8:00.
Командовал парадом командующий МВО генерал Павел Артемьев, а принимал его маршал Семен Буденный.
Торжественный марш войск открыли курсанты артиллерийского училища. С развернутыми знаменами, под боевые революционные марши, исполняемые оркестром штаба МВО под управлением Василия Ивановича Агапкина — автора
Потом двинулась конница, знаменитые пулеметные тачанки, прошли танки Т-34 и КВ-1. В параде принимали участие батальоны курсантов Окружного военно-политического училища, Краснознаменного артиллерийского училища, полк 2-й Московской стрелковой дивизии, полк 332-й дивизии имени Фрунзе, стрелковые, кавалерийские и танковые части дивизии имени Дзержинского, Московский флотский экипаж, особый батальон военного совета МВО и МЗО, батальон бывших красногвардейцев, два батальона Всеобуча, два артиллерийских полка Московской зоны обороны, сводный зенитный полк ПВО, два танковых батальона резерва Ставки, прибывшие к 7 ноября из Мурманска и Архангельска.
Вопреки традиции проведения парада, речь произнес не принимающий парад, а сам Сталин. Он сказал:
«Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!
Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!..»
Во время парада по линии военной контрразведки и других служб были приняты беспрецедентные меры безопасности — у всех солдат, участвовавших в параде, даже у тех, кто сразу же после парада отправлялся на фронт, были изъяты патроны. Из танков и артиллерийских орудий изымались снаряды. Ни один немецкий самолет не достиг нашей главной Площади, хотя, как было сообщено на следующий день, на рубеже города силами 6-го истребительного корпуса и зенитчиками ПВО Москвы было сбито 34 немецких самолета.
Еще шли тяжелейшие бои на подступах к Москве, но многие офицеры и генералы понимали, что Москва не покорится нацистам и скоро блицкриг превратится в затяжную войну.
Конечно, большая работа в обеспечении безопасности парада была проведена армейскими контрразведчиками во главе с Виктором Семеновичем Абакумовым.
Это был период зарождения и активизации союзнических уз, и в первую очередь между руководителями Великобритании и СССР — У. Черчиллем и И. Сталиным. Когда на Красной площади еще шел парад, мимо мавзолея проплывали парадные коробки красноармейцев и грохотали гусеницы наших танков, именно в этот день Черчилль направил личное послание Сталину.
В нем говорилось:
«Чтобы внести в дела ясность и составить планы на будущее, я готов командировать генерала Уэйвелла — главнокомандующего в Индии, Персии и Ираке, для встречи с Вами в Москве, Куйбышеве, Тифлисе или в любом другом месте, где Вы будете
Мы сообщали Вам в моем послании от 6 октября, что мы готовы объявить войну Финляндии, Венгрии и Румынии в настоящий момент. Это было бы лишь формальностью, ибо наша широкая блокада уже действует против них. Мои соображения говорят против этого потому, что, во-первых, у Финляндии много друзей в Соединенных Штатах, и было бы более благоразумным принять во внимание этот факт. Во-вторых, что касается Румынии и Венгрии, то эти страны полны наших друзей; Гитлер подавил их и воспользовался ими, как слепым орудием. Но если счастье обратится против этого головореза, то они легко смогут снова перейти на нашу сторону.
Объявление войны Великобританией оттолкнуло бы их и произвело бы впечатление, что Гитлер является главой грандиозного европейского союза, сплоченно противостоящего нам. Прошу не подумать, что мы сомневаемся в пользе этого шага из-за недостатка рвения или товарищеского отношения. Наши доминионы, за исключением Австралии, против этого. Тем не менее, если Вы сочтете, что это было бы действительной помощью для Вас и имело бы смысл, я снова поставлю этот вопрос перед кабинетом.
Я надеюсь, что наши поставки вывозятся из Архангельска с такой же быстротой, как они туда поступают. Небольшой грузопоток начинает теперь также идти через Персию. Мы будем перекачивать наши поставки по обоим путям, напрягая до предела все наши усилия. Прошу Вас обеспечить, чтобы наши техники, следующие с танками и самолетами, имели бы полную возможность передать это вооружение Вашим людям при наилучших условиях. В настоящее время наша миссия в Куйбышеве оторвана от этих дел. Она хочет лишь помочь. Мы отправляем это вооружение с риском для себя, и мы весьма желали бы, чтобы оно использовалось самым лучшим образом. Вероятно, необходимо Ваше распоряжение.
Я не в состоянии сообщить Вам о наших ближайших военных планах более того, что Вы в состоянии сообщить мне о Ваших, но прошу Вас быть уверенным, что мы не будем бездействовать.
С целью удержать Японию в спокойном состоянии мы отправляем в Индийский океан свой новейший линейный корабль «Принц Уэльский», который может настигнуть и уничтожить любой японский корабль, и создаем там мощную эскадру линейных кораблей. Я настоятельно прошу Президента Рузвельта увеличить свое давление на японцев и держать их в страхе с тем, чтобы не был блокирован Владивостокский маршрут.
Я не стану тратить слов на комплименты, ибо Вы уже знаете от лорда Бивербрука и г-на Гарримана то, что мы думаем о Вашей борьбе. Будьте уверенным в нашей неустанной поддержке.
Я был бы рад получить непосредственно от Вас сообщение о том, что Вы получили эту телеграмму».
Сталин не только получил это послание Черчилля, но и на следующий же день — 8 ноября 1941 года, несмотря на занятость и тревожность на советско-германском фронте, ответил британскому премьеру четким личным посланием, исполненным собственноручно: