Сталин и разведка
Шрифт:
Алексей Фролович Филиппов, бывший издатель «Ревельских известий», «Русского слова», «Кубани», «Черноморского побережья», стал по существу первым закордонным агентом советской внешней разведки еще за 3 года до ее образования. Дзержинский несколько раз направлял его в Финляндию для сбора информации о политическом положении в стране, планах финских политических кругов и белогвардейцев, настроениях матросов и солдат, находившихся в то время в Финляндии.
Филиппов — лично и конфиденциально — доложил Дзержинскому о намерениях правительства Финляндии сохранять строгий нейтралитет, о планах германских войск по захвату российского флота, базирующегося
Свою работу А.Ф. Филиппов выполнял безвозмездно, из чувства патриотизма.
Павел Макаров стал прототипом героя фильма «Адъютант его превосходительства». Прапорщик Макаров с самого начала революции встал на сторону большевиков. В начале 1918 года, по заданию Севастопольского областного революционного штаба, он был командирован с небольшой группой агитаторов в несколько районов Крыма для привлечения добровольцев в ряды Красной армии. Обстоятельства сложились так, что ему пришлось направиться в Мелитополь, где он был схвачен разъездом дроздовцев. Он выдал себя за капитана 134-го Феодосийского полка, был доставлен в штаб. Понравившись командиру дивизии генерал-майору Дроздовскому, был прикомандирован к его штабу, а когда Дроздовский был тяжело ранен и его заменил генерал Май-Маевский, Макаров стал его адъютантом.
Вскоре Май-Маевский принял под командование армию. Павел остался с ним. Через него проходило множество секретных документов, но у него не было связи. Наконец он встретил брата-большевика, имевшего связь с подпольем. Через него удавалось кое-что передавать. Одновременно Павел избрал тактику саботажа: задерживал или уничтожал важные документы, внося путаницу в управление войсками.
После ареста и расстрела брата Макаров тоже был арестован, но ему удалось бежать. После разгрома Врангеля Павел Макаров работал в ЧК, после Гражданской войны написал воспоминания. Во время Великой Отечественной войны был одним из руководителей крымских партизан.
Самая трагическая судьба выпала на долю бывшего штабс-капитана, профессионального разведчика Алексея Николаевича Луцкого.
Алексей Николаевич Луцкий родился в 1881 году в Козельске. После окончания духовной семинарии служил в армии, участвовал в русско-японской войне в составе Восточно-Сибирского полка. Участвовал в революционных событиях 1905 года, чудом избежал военно-полевого суда. В 1906 году он ушел с военной службы, но вскоре вернулся в родной полк. Здесь много времени отдает изучению японского языка, что не осталось незамеченным военной разведкой, которая вскоре посылает его в Токио на стажировку для изучения нравов японской жизни и знакомства с организацией и методами работы разведслужб. Там он установил контакты с рядом офицеров из русского отдела генштаба японской армии.
В 1918 году Луцкий переходит на сторону советской власти и возглавляет спецслужбу Дальневосточного пограничного отряда. В июле 1918 года уезжает из Иркутска на Дальний Восток, но в дороге узнает о японском вторжении. Спасаясь от интервентов, он вскоре попадает в руки колчаковской контрразведки, где его принудили начать службу в колчаковской армии. Находясь при штабе одной из дивизий, он начал собирать разведданные, но его снова арестовывают и отправляют в Харбинскую тюрьму.
31 января 1920 года восставшие рабочие Харбина потребовали освободить политических заключенных, но Луцкий в числе семи других смертников был администрацией тюрьмы задержан для передачи атаману Семенову. Китайский конвой, охранявший семерку, взбунтовался и освободил узников.
Вскоре Луцкий оказался во Владивостоке, где ему правительством Приморья, симпатизировавшим большевикам, было предложено возглавить разведку и контрразведку. 5 апреля 1920 года Луцкий, Лазо и Сибирцев были вновь арестованы японской военной контрразведкой. В мае 1920 года все они были сожжены интервентами в топке паровоза.
Молодая разведка выполняла двуединую роль: с одной стороны, выявляла антисоветские планы зарубежных враждебных сил — правительственных и белогвардейских, с другой — искала пути выхода Советской России из международной изоляции.
Казалось бы, какую опасность могли представлять изгнанные из страны и в буквальном смысле потерявшие почву под ногами белогвардейцы? Но белоэмигрантов насчитывалось около 2 миллионов, они представляли определенную силу и поддерживались международной буржуазией и ее разведками. Многие располагали крупными средствами в иностранных банках. Все они претендовали на руководство контрреволюционным движением в советском тылу.
Эмигрантские деятели создавали блоки, союзы для совместной борьбы против советской власти.
На крайнем правом фланге белой эмиграции в 1920—1921 годах стояли организации, сплотившиеся вокруг константинопольского центра монархистов и церковников и вокруг известного черносотенца Маркова 2-го.
Бежавший с остатками своих войск барон Врангель пытался объединить и возглавить монархическую часть эмиграции. В этих целях он принял руководство антисоветским «Союзом освобождения России».
На правом фланге эмиграции находились кадеты во главе с П.Н. Милюковым. Возглавляемый им парижский комитет выдвинул идею создания единого антибольшевистского фронта с «народными социалистами» и эсерами для продолжения борьбы с советской властью. Парижская группа издавала газету «Общее дело», редактируемую В.Л. Бурцевым.
В Париже обосновался и «Торгово-промышленный комитет», члены которого лишились своих предприятий в России и мечтали об их возвращении. За границей также находились многие деятели разгромленных в Советской России «Национального» и «Тактического» центров.
В эмиграции были и некоторые левые эсеры, а также самостоятельные, не связанные с основными политическими партиями, антисоветские группы, и среди них организация Бориса Савинкова в Польше. Там же, в Польше, обосновались: эмигрантское петлюровское правительство, Белорусская рада, контрреволюционные объединения донского, кубанского, терского казачества.
С середины 1920 по апрель 1922 года в Париже существовал антисоветский «Административный центр», формально считавшийся внепартийной организацией, в которую входили эсеры, некоторые меньшевики и другие эмигранты. Его учредителями были эсеры Чернов, Керенский, Авксентьев, Зензинов. «Центр» пытался вести в Советской России подрывную работу.
Таким образом, к концу Гражданской войны наметилась тенденция к переносу руководящих центров антисоветских движений за рубеж. Белоэмигрантские и иностранные империалистические круги продолжали мечтать о вооруженной борьбе с советской властью, призывали к новой интервенции и войне с советами.