Сталин и заговор Тухачевского
Шрифт:
С Балтики, после перехода этого флота на сторону революции и расправы с офицерами, Людвиг Беренс перекочевал на Черноморский флот, продолжая заниматься контрразведкой. А когда и там все оказалось потеряно, ибо и этот флот стал на сторону революции, присоединился к противному лагерю, к Добровольческой армии Деникина, потом к войскам Врангеля, оказывая им немалые услуги.
Когда Гражданская война кончилась полным поражением, Беренс бежал с остатками белых войск за границу. Будучи капитаном первого ранга, он обосновался в маленьком провинциальном югославском городке в кадетском училище, выступая в скромной роли преподавателя немецкого языка. Уже к этому времени он имел значительные связи
Один английский журналист, хорошо знавший ситуацию в том регионе по своим многочисленным поездкам, писал:
«Шпионы слетались на Балканы, как мухи на мед. Английские учителя и лекторы, французские фольклористы, прибалтийские бароны, увлекавшиеся фотографией, и гитлеровские „туристы“, проявлявшие живой интерес ко всему, проезжали через Белград, выполняя там какие-то подозрительные миссии. Мало кому из моих товарищей журналистов в той или иной форме не предлагали выполнять секретные поручения. А так как журналист есть журналист, то всякие такие предложения становились быстро всем известны. Один утверждал, что как-то на прогулке к нему обратился английский дипломат Джулиан Эмери с предложением помогать тайной переброске оружия и денег в горные районы одной из балканских стран. Другому корреспонденту, по его словам, предлагали ехать на барже со взрывчатыми материалами, предназначенными для взрыва у Железных Ворот с целью помешать входу в Дунай германских кораблей.
Одна из таких многочисленных попыток завербовать представителей прессы на секретную работу окончилась весьма неприятно для моего коллеги. Однажды знакомый из дипломатической миссии попросил его взять к себе чемодан на хранение. Корреспондент согласился. Через некоторое время ему понадобилось уехать из города по какому-то делу, и он, для большей сохранности, оставил доверенный ему чемодан в британской миссии, а там нашлись люди, которые в большей степени, чем он, заинтересовались содержимым чемодана. Вернувшись, он, к своему ужасу, узнал, что его обвиняют в хранении взрывчатых веществ в британской королевской миссии. В результате этого инцидента его срочно перевели и другое место.
Не только журналисты, но и многие англичане, работавшие на Балканах в качестве инженеров, коммерсантов, технических руководителей и директоров концессионных фабрик и шахт, были завербованы здесь агентами тайной британской дипломатии. Из различных толков, ходивших по всем белградским кафе и ночным клубам, явствовало, что эта тайная организация снабжала оружием людей, которых намеревались впоследствии использовать как английскую опору на Балканах. Вместе с тем оружия не давали тому, кто мог бы повернуть его против изменников своего народа. Это было не только на Балканах, даже в момент падения Франции и поражения в Дюнкерке английское правительство не решилось дать оружие в руки рабочего класса и сельского пролетариата.
Большинство агентов английской разведки были молодые люди из буржуазной среды, и поэтому такая «осторожность» английского правительства их ничуть не смущала».
В том маленьком городке, где Беренс обосновался, в генеральских и офицерских кругах, среди кадетской молодежи, к 1921 г. он имел громкую славу: его рассматривали чём-то вроде нового Томаса Лоуренса (1888-1935), этого знаменитого английского разведчика, известного своими операциями на землях арабов (Сирия, Палестина, Египет, Аравия), а также в Индии.
Но Беренса хорошо знали не только в белогвардейской среде. Его ничуть не хуже знали и в ЧК. Один из разведчиков ЧК, отправленный в Югославию для разложения белой эмиграции, писал о нем в Москву так: «Фон Беренс — по внешнему виду простоватый
«Порой мне кажется, что он уже все разгадал, все рассчитал и, как тигр, готовится к прыжку, а порой — он лишь ради любопытства наблюдает за „мышиной возней“ и посмеивается».
Сам Беренс, потерявший много иллюзий в ходе жизненной борьбы, однажды так сформулировал свое жизненное кредо, ссылаясь при этом на знаменитого поэта Востока Саади: «Со злым будь злым, с добрым будь добр, среди рабов будь рабом, среди ослов — ослом».
Находясь в Сербии, Беренс женился вторым браком на дочери мелкопоместного помещика из Херсона Ирине Жабоклицкой, очень красивой женщине, вдове сотрудника отдела польской разведки.
Используя свои многочисленные связи (в том числе с Канарисом и Альфредом Розенбергом, который тоже был уроженцем Таллина), Беренс установил доверительную связь и с немецкой военной разведкой. После 1933 г. Беренс перебрался в Берлин и стал работать у Розенберга в Бюро иностранной помощи НСДАП. Его лично принял «маленький Одиссей», как называл Канариса Риббентроп. Адмирал сказал, что много слышал о нем хорошего от ныне покойного начальника военной разведки Штейнхауера, что он хочет вернуть его в свое ведомство и поручить ему важную миссию. Беренс согласился, поскольку военную разведку считал более близкой себе. После прохождения особых трехмесячных курсов его вновь отправили с женой в Югославию для выполнения особых заданий (обнаружение там советских разведчиков, выявление связей НТСНП/НТС с иностранными разведками, противодействие образованию патриотических русских организаций из числа эмигрантов и т.п.).
С большим усердием он трудился в Белграде, в небольшом особняке на Крунской улице, постоянно контактируя с немецким посольством и комиссаром гестапо (!) Гансом Гельмом при посольстве. Кто у него только не побывал! Знали сюда дорогу: вождь югославских фашистов Летич, начальник русского отдела тайной белградской полиции Губарев, терский атаман Вдовенко, известный атаман Шкуро, полковник белогврдеец Павский, испанский шпион Чертков, будущий начальник «Русского охранного корпуса» генерал Скородумов (корпусу предстояло действовать как полицейской силе), вождь югославских немцев Янко Сеп.
Гитлер оказывал организации этих фольксдойчей за границей, как «пятой колонне», много внимания. Он обращался к ним в своем воззвании так:
«Вы будете нашими разведчиками, нашими впередсмотрящими! Ваш долг подготовить для армии плацдарм задолго до ее прихода. Ваша задача замаскировать нашу подготовку к нападению. Считайте, что вы на фронте! Для вас вступили в действие законы войны. Отныне вы сама соль, сама суть германского народа. И теперь все зависит от вас, чтобы после победы не нашлось бы такого немца, который поглядел бы на вас косо. Ваша миссия стать в грядущем опекунами в покоренных странах и от имени великого „третьего рейха“ вершить неограниченную власть. Управлять от моего имени теми странами и народами, где вы были преследуемы и угнетены. И, таким образом, наша прежняя старая беда — вынужденное переселение многих миллионов немцев в чужие земли — превратится в величайшее счастье!»