Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР

Верхотуров Дмитрий Николаевич

В промышленном производстве вообще и в пятилетнем плане в частности и в особенности огромное внимание уделялось точной своевременности работ. Когда над сложным продуктом вроде автомобиля, трактора или самолета работают сотни заводов со своим циклом и ритмом производства, то вопрос о своевременности встает очень остро. Стоит только одному-двум заводам отстать от темпа работ, как останавливается вся цепочка, и конечный продукт не получается. Если в тракторе не будет хватать нескольких важных деталей, то он не сможет даже съехать с конвейера.

Когда же речь идет о строительстве и пуске новых заводов, то вопрос становится еще жестче. Нельзя допустить, чтобы все строительные и пусконаладочные работы велись как придется. Где-то оно идет быстрее, где-то медленнее,

и тогда строительство кончится тем, что тракторный завод войдет в строй, а металлургический будет только достраиваться. Пока последний будет достраиваться, первый будет стоять. В этот момент подшипниковый завод только начали строить. Вот уже ввели в строй металлургический завод, металл пошел на тракторный, но трактора все равно не выходят из сборочного цеха, потому что еще нет подшипников.

В большом промышленном производстве таких узких мест может возникнуть сколько угодно. В те времена затруднения могли возникнуть с самой пустяковой по сегодняшним временам деталью. Например, с теми же подшипниками или с гайками. Известен случай, когда на строительстве авиазавода в Комсомольске-на-Амуре в 1932 году рабочие-монтажники вытачивали болты вместе с резьбой вручную, напильником. На стройке не оказалось нарезных плашек нужного размера. На том же авиазаводе в механической мастерской привод к станкам работал на «березовом ходу», то есть в подшипниках, сделанных из проваренной в машинном масле березы. Это случилось оттого, что на стройку завезли приводные валы без подшипников. Мех для кузнечного горна сделали сами кузнецы из пожертвованного на нужды социалистической индустрии сапога. Эти импровизации весьма показательны. Вот что случается, когда чего-то нет.

Чтобы такого не случилось в масштабе всей экономики, когда целая отрасль не работает из-за прорыва в отрасли-смежнике, требовалось проследить за своевременностью работ. Госплан СССР и ВСНХ СССР потратили немало сил и времени на согласование строек, на согласование работ, чтобы добиться более или менее своевременного пуска и входа в строй предприятий разных отраслей. Ради этого пришлось пойти на такие рискованные шаги, как организация выплавки чугуна на недостроенных заводах. Риск был огромным: любое повреждение оборудования домны могло привести к взрыву, выбросу раскаленного газа, разливу расплавленного чугуна. Жертвы любой такой катастрофы были бы большими.

Ради своевременности хозяйственного строительства, ради пропорций в новом производстве советские хозяйственники, которые были залогом общего успеха, были готовы рисковать. И тем более были готовы любыми средствами, вплоть до принуждения и эксплуатации труда заключенных, придать отстающим отраслям новостроечной промышленности максимальные темпы. 1930 год поставил перед партией необычную задачу – либо всеми силами, всеми средствами ускорить работы, ускорить строительство крупных заводов, либо провалить все дело индустриализации.

Казалось бы, план можно было отменить, переработать там, как-то приспособить к новым условиям. Но отменить, отбросить план было нельзя. Во-первых, это было бы воспринято как отказ от индустриализации и несомненно окончилось бы идейным и политическим поражением Советской власти. Вот выполнение плана было бы лучшей агитацией за преимущества советского строя, советской промышленности, лучшей агитацией в поддержку большевиков. Симпатии массы в таком случае стали бы прочно на их стороне. Во-вторых, пятилетний план был законом, а закон не отбросишь.

В-третьих, принимались во внимание экономические соображения. Если бы было допущено омертвление капиталов в построенных, но так и не заработавших предприятиях, это означало бы банкротство Советского Союза. Это была крайне серьезная проблема. Уже в 1929 году в незавершенном строительстве было сосредоточено 31 % от капиталовложений, и эта доля росла, достигнув на короткое время в 1932 году уровня 76 % [231] . Вслед за экономическим банкротством, вне всякого сомнения, последовало бы банкротство политическое.

Такого Сталин допустить не мог. Потому он решает сделать такой ход: признать первый пятилетний план в принятой редакции как минимальное задание для промышленности – то, что они должны добиться на основе тех средств, которые у них имеются. Положив этот план за минимальное задание, все внимание политического и хозяйственного руководства сосредоточить на максимальном перевыполнении плана. Ориентиром для перевыполнения плана будут контрольные цифры на текущий год. С одной стороны, план сохраняется и остается приверженность Советского правительства и партии курсу индустриализации. С другой же стороны, при его перевыполнении будет достигнута большая равномерность развития хозяйства и будут сглажены возникающие диспропорции между отраслями производства.

231

Калганов А.И. Путь к социализму. Трагедия и подвиг. М.: Экономика, 1990, с. 86.

Это был новый подход к планированию. До этого считалось, что план должен выполняться точно по намеченным цифрам, что не должно быть серьезного недовыполнения и серьезного перевыполнения. Если имеет место быть недовыполнение плана, то тогда нужно подтягивать работу промышленности. А если же имеет место быть существенное перевыполнение плана, то тогда нужно подтягивать работу плановых органов.

Сталин же от такого отношения к планам отказался. Под влиянием необходимости он выдвинул новый принцип планирования. План теперь становится минимальным заданием для промышленности, который должен быть обязательно выполнен при имеющемся оборудовании, имеющейся технологии и имеющихся работниках. Но при этом никто не мешает требовать от рабочих и руководителей производств улучшения работы, отыскивания скрытых производственных резервов, внедрения рационализаторских предложений, внедрения новых, лучших методов производства и добиваться производительности сверх плана. Никто не мешает устанавливать дополнительные планы сверх утвержденного пятилетнего плана, если того требуют обстоятельства или открылась дополнительная возможность. Это будет показателем не провала планирования, а показателем успехов промышленности в своем качественном развитии.

Этот подход был заявлен в выступлениях Сталина и членов Политбюро на XVI съезде партии. Тогда оптимальный план первой пятилетки был объявлен минималистским, а отправной стали все чаще и чаще называть даже и вредительским планом. Сталин эти разговоры поддерживал и поощрял с той целью, чтобы настроить партийные массы на перевыполнение планов. На съезде раздались требования выполнения новых повышенных годовых контрольных цифр. В резолюции «О выполнении пятилетнего плана промышленности» XVI съезда ВКП(б) об этом говорилось:

«Первые месяцы 1929/30 года показали, что хотя рост промышленной продукции значительно превысил задания пятилетки, принятые партией решения по контрольным цифрам текущего года не были полностью выполнены, что поставило под угрозу прямого срыва выполнение всего годового плана промышленности» [232] .

Этой риторикой, расходившейся широко по партийным рядам, Сталин принуждал членов партии лезть из кожи вон, но план перевыполнить. Тех же, кто начинал говорить о том, что план, мол, нереален, что нужно потихонечку и полегонечку развиваться, немедленно зачисляли в минималистов, меньшевиков и вредителей. На фоне разгрома бухаринской оппозиции, на фоне прокатившего Шахтинского дела такие обвинения звучали очень серьезно. И, конечно, партия, как Сталин ожидал, не дала повода обвинить себя в сочувствии меньшевикам и вредителям.

232

КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М.: Издательство политической литературы, 1986, т. 5, с. 147.