Сталин. Большая книга о нем

Анискин И.

только новое открытое столкновение между классами могло измерить новое соотношение сил.

Такой проверкой явилось в конце августа восстание генерала Корнилова, сразу обнаружившее,

что за буржуазией по-прежнему нет опоры в народе или партии. Июльский сдвиг имел,

следовательно, поверхностный и эпизодический характер, но он оставался тем не менее вполне

реален: отныне уже немыслимо было говорить о мирном переходе власти к Советам.

Формулируя новый курс, Ленин прежде всего

был озабочен тем, чтоб как можно решительнее

повернуть партию лицом к изменившемуся соотношению сил. В известном смысле он прибегал

к преднамеренному преувеличению: недооценить силу врага опаснее, чем переоценить ее. Но

преувеличенная оценка вызвала отпор на съезде, как раньше на Петроградской конференции, —

тем более что Сталин придавал мыслям Ленина упрощенное выражение.

«Положение ясно, — говорил Сталин, — теперь о двоевластии никто не говорит. Если

ранее Советы представляли реальную силу, то теперь это лишь органы сплочения масс, не

имеющие никакой власти». Некоторые делегаты совершенно правильно возражали, что в июле

временно восторжествовала реакция, но не победила контрреволюция и что двоевластие еще не

ликвидировано в пользу буржуазии. На эти доводы Сталин отвечал, как и на конференции,

аксиоматической фразой: «Во время революции реакции не бывает». На самом деле орбита

каждой революции состоит из частых кривых подъема и спуска. Реакцию вызывают такие

толчки со стороны врага или со стороны отсталости самой массы, которые приближают режим

к потребностям контрреволюционного класса, но не меняют еще носителя власти. Другое дело

победа контрреволюции: она немыслима без перехода власти в руки другого класса. В июле

такого решающего перехода не произошло. Советские историки и комментаторы продолжают и

сегодня переписывать из книги в книгу формулы Сталина, совершенно не задаваясь вопросом:

если в июле власть перешла в руки буржуазии, то почему ей в августе пришлось прибегать к

восстанию? До июльских событий именовали двоевластием тот режим, при котором Временное

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

100

правительство оставалось лишь призраком, тогда как реальная сила сосредоточивалась у

Совета. После июльских событий часть реальной власти перешла от Совета к буржуазии, но

только часть: двоевластие не исчезло. Этим и определился в дальнейшем характер Октябрьского

восстания.

«Если контрреволюционерам удастся продержаться месяц-другой, — говорил Сталин

далее, — то только потому, что принцип коалиции не изжит. Но поскольку развиваются силы

революции, взрывы будут, и настанет момент, когда рабочие поднимут и сплотят вокруг себя

бедные

слои крестьянства, поднимут знамя рабочей революции и откроют эру

социалистической революции на Западе». Заметим: миссия русского пролетариата — открыть

«эру социалистической революции на Западе». Это — формула партии в течение ближайших

лет. Во всем основном доклад Сталина дает правильную оценку обстановки и правильный

прогноз: оценку и прогноз Ленина. Нельзя, однако, не отметить, что в его докладе, как всегда,

отсутствует развитие мысли. Оратор утверждает, провозглашает, но не доказывает. Его оценки

сделаны на глаз или заимствованы в готовом виде; они не прошли через лабораторию

аналитической мысли, и между ними не установилось той органической связи, которая сама из

себя порождает нужные доводы, аналогии и иллюстрации. Полемика Сталина состоит в

повторении уже высказанной мысли, иногда в виде афоризма, предполагающего доказанным то,

что как раз требует доказательства. Нередко доводы сдабриваются грубостью, особенно в

заключительном слове, когда нет основания опасаться возражений противника.

В издании 1928 г., посвященном 6-му съезду, читаем: «В члены ЦК избраны Ленин,

Сталин, Свердлов, Дзержинский и др.» Рядом со Сталиным названы только трое умерших.

Между тем протоколы съезда сообщают, что Центральный Комитет был избран в составе 21

члена и 10 кандидатов. В виду полулегального положения партии имена выбранных путем

закрытого голосования лиц не оглашены на съезде, за исключением четырех, получивших

наибольшее число голосов: Ленин — 133 из 134, Зиновьев — 132, Каменев — 131, Троцкий —

131. Кроме них были выбраны: Ногин, Коллонтай, Сталин, Свердлов, Рыков, Бухарин, Артем,

Урицкий, Милютин, Берзин, Бубнов, Дзержинский, Крестинский, Муранов, Смилга,

Сокольников, Шаумян. Имена расположены в порядке полученного числа голосов. Из

кандидатов удалось установить имена восьми: Ломов, Иоффе, Стасова, Яковлева, Джапаридзе,

Киселев, Преображенский, Скрыпник. Из 29 членов и кандидатов только 4: Ленин, Свердлов,

Дзержинский и Ногин умерли естественной смертью, причем Ногин был после смерти

приравнен к врагам народа; 13 были приговорены официально к расстрелу и бесследно исчезли;

двое, Иоффе и Скрыпник, были доведены преследованиями до самоубийства; трое: Урицкий,

Шаумян и Джапаридзе не были расстреляны Сталиным только потому, что были ранее убиты

врагами; один, Артем, пал жертвой несчастного случая; судьба четырех нам неизвестна. В итоге

Центральный Комитет, которому суждено было руководить Октябрьским переворотом, почти на