Сталин. Ледяной трон

Бушков Александр Александрович

2) „§ 1. Лица, получающие разрешения на право въезда в пределы Грузии своих родственников, платят за выдаваемые им разрешения 50 000 руб. (Это грузинскими бонами: 1 миллион равняется 10 руб. золотом.)

§ 2. Правительственные учреждения, возбуждающие ходатайства о выдаче разрешения на въезд лицам, кои по своим специальным познаниям необходимы, платят 500 000 руб…

§ 5. Лица, после 13 августа 1917 г. прибывшие в пределы Грузии и желающие получить право на постоянное жительство в Грузии, в случае удовлетворения их просьбы, платят за выдаваемые им разрешения 1 милл. рублей.

§ 6. Лица, коим к 13 августа 1922 г. исполнилось 5 лет пребывания в пределах Грузии… за право на дальнейшее пребывание в пределах

Грузии платят 1 милл. руб…

§ 8. Право на дальнейшее пребывание в пределах Грузии из лиц, прибывающих в ее пределы после 13 августа 1917 г., имеют:

…3. все члены профессиональных союзов, состоящие в союзе 6 месяцев ко дню издания настоящего постановления;

4. граждане, кои связаны с Грузией деловыми отношениями“.

„Гражданство Грузии теряют: грузинская гражданка в том случае, если она выйдет замуж за иностранца“» (стеногр. отчет XII съезда РКП(б), изд. 1923 г., стр. 159–161).

Таким образом, национал-уклонизм представлял явно выраженный наступательный грузинский шовинизм, могущий превратить Закавказье в арену межнациональных столкновений, могущий воскресить времена меньшевистского господства, когда в припадке шовинистического бешенства люди жгли и резали друг друга.

Товарищ Сталин в своем докладе по национальному вопросу на XII съезде партии дал следующую характеристику грузинского национал-уклонизма:

«Но есть еще третий фактор, тормозящий объединение республик в один союз, – это национализм в отдельных республиках. Нэп действует не только на русское население, но и на нерусское. Нэп развивает частную торговлю и промышленность не только в центре России, но и в отдельных республиках. Вот этот-то самый нэп и связанный с ним частный капитал питают, взращивают национализм грузинский, азербайджанский, узбекский и пр… Если бы этот национализм был только оборонительный, можно было бы еще не поднимать из-за него шума. Можно было бы сосредоточить всю силу своих действий и всю силу своей борьбы на шовинизме великорусском, надеясь, что коль скоро этот сильный враг будет повален, то вместе с тем будет повален и национализм антирусский, ибо он, этот национализм, повторяю, в конечном счете является реакцией на национализм великорусский, ответом на него, известной обороной. Да, это было бы так, если бы на местах национализм антирусский дальше реакции на национализм великорусский не уходил. Но беда в том, что в некоторых республиках этот оборонительный национализм превращается в наступательный.

Возьмем Грузию. Там имеется более 30 % негрузинского населения. Среди них: армяне, абхазцы, аджарцы, осетины, татары. Во главе стоят грузины. Среди части грузинских коммунистов родилась и развивается идея – не очень считаться с этими мелкими национальностями: они менее культурны, менее, мол, развиты, а посему можно и не считаться с ними. Это есть шовинизм, – шовинизм вредный и опасный, ибо он может превратить маленькую Грузинскую республику в арену склоки. Впрочем он уже превратил ее в арену склоки» (И. В. Сталин. Соч., т. 5, стр. 248–250).

Грузинские уклонисты в ряде вопросов общей полигики партии заняли явно оппортунистическую позицию, скатившись к меньшевизму. В аграрно-крестьянском вопросе уклонисты вступили на путь меньшевистской кулацкой земельной политики. Они решительно сопротивлялись проведению большевистской аграрной реформы, ссылаясь на отсутствие в Грузии помещичьего землевладения и опасаясь за судьбы грузинских князей и дворян. ЦК и Ревком Грузии, в которых преобладали национал-уклонисты, тормозили и оттягивали проведение земельной реформы, и, несмотря на двухлетнее существование советской власти, земля оставалась в руках помещиков, князей и дворян.

Тов. Орджоникидзе 25 января 1923 г., подводя итоги кулацкой земельной политики уклонистов, писал:

«Наркомзем за два года своего существования

не имел ясного представления, что делается в нашей деревне. Иначе как же произошло, что в уездах самые крупные землевладения до сих пор остались нетронутыми и там продолжают сидеть б. князья-дворяне…, помещики живут в своих старых поместьях – дедовских имениях. Крестьяне же по-прежнему находятся в полной экономической зависимости от своего старого доброго барина-князя… В Борчалинском уезде по докладу председателя исполкома тов. Шабанова дело обстоит не лучше. Старые царские генералы, бывшие князья Абхази, Тумановы, графы Кученбахи сидят в своих поместьях и крестьянам даже не разрешают проводить дороги через „свои“ имения. К нашему позору, почти у каждого из этих господ на руках соответствующие грамоты от какого-либо советского чиновника из Наркомзема, охраняющие их неприкосновенность и покой… Такая же безотрадная картина в Сигнахском и Душетском уездах, где сиятельнейшие князья Абхази, Мухранские, Андрониковы, Чолокаевы живут припеваючи в своих барских домах, издеваются над крестьянами и советской властью» (С. Орджоникидзе. Существующим безобразиям в деревне надо положить конец со всей решительностью, «Заря Востока» № 182 от 25 января 1923 г.).

Грузинские уклонисты открыто отстаивали правооппортунистическую позицию и в вопросах внешней торговли. Известен факт, когда уклонисты требовали денационализации батумских нефтяных резервуаров и сдачи их в концессию империалистическому нефтяному концерну «Стандарт-Ойль».

Известен также факт экономической ориентации национал-уклонистов на Запад, их ориентации на дешевый константинопольский товар.

Национал-уклонисты усиленно добивались открытия в Тифлисе или Батуме частного банка по предложению капиталиста-авантюриста Хоштария. Этот банк должен был явиться отделением Оттоманского банка, фактически филиалом англо-французского капитала.

Вся эта ориентация на капиталистический Запад в случае своего осуществления превратила бы Закавказье, и в особенности Грузию, в придаток иностранного капитала.

Грузинские уклонисты занимали явно либерально-примиренческую позицию по отношению к грузинским меньшевикам.

Как известно, в начале советизации Грузии была объявлена амнистия меньшевикам, которые не замедлили воспользоваться ею в целях организации нелегальной и полулегальной борьбы против советской власти.

Кавказское бюро ЦК РКП(б), во главе с т. Серго Орджоникидзе, поставило задачу беспощадной борьбы с меньшевиками как путем развертывания идейно-политической работы против меньшевистского влияния, так и путем репрессий против меньшевистских контрреволюционеров.

Группа уклонистов решительно воспротивилась тактике беспощадной борьбы с меньшевиками и подменила политику разгрома меньшевиков политикой «мирного преодоления и переработки» меньшевистских контрреволюционеров.

Для того чтобы правильно оценить грехопадение грузинских уклонистов, их либерально-примиренческое отношение к меньшевикам, достаточно только вспомнить, что собой представлял воинствующий грузинский меньшевизм на протяжении всей своей истории.

С самого начала своего зарождения грузинский меньшевизм, во главе с Жордания, фальсифицировал и приспосабливал марксизм к буржуазному национализму и буржуазному демократизму.

В годы первой русской революции (1905–1907 гг.) грузинские меньшевики в союзе с либеральной буржуазией боролись против победы буржуазно-демократической революции, против революционно-демократической диктатуры рабочих и крестьян.

В годы реакции грузинский меньшевизм выступал как крайне правое крыло ликвидаторов. Жордания и грузинские меньшевики отказались от требования демократической республики, чтобы сохранить союз с буржуазией. Грузинские меньшевики были самыми активными «строителями» столыпинской «рабочей партии».