Сталин. Ледяной трон
Шрифт:
В декабре сорок седьмого в течение недели провели денежную реформу. Обмен старых денег на новые интересен некоторыми особенностями. Хозяевам денежных вкладов в сберкассах деньги обменивали по несложной системе: вклады до 3000 рублей – один к одному, то есть новый рубль за старый. Если вклад был больше трех тысяч, первые три тысячи обменивались опять-таки один к одному; остальное: сумма до 10 000 – 2 новых рубля за 3 старых, свыше десяти тысяч – рубль новыми за 3 старых.
Наличные деньги обменивали во всех сберкассах и специальных «выплатных пунктах» уже по
Но в том-то и хитрушка, в том-то и потаенный смысл подобной реформы, что большую сумму мог засветить далеко не всякий. Мешок денег мог безбоязненно принести только человек с честным заработком – скажем, чабан из южных мест, не приученный хранить деньги иначе, кроме как под матрасом в юрте. Или высокооплачиваемый профессор, по экстравагантности характера не доверяющий сберкассам. (А профессора тогда получали зарплату не в пример нынешней – на четырехмесячную могли купить «Победу».)
Догадались? Всевозможные теневые дельцы, спекулянты, взяточники и прочий нечестный элемент в массе своей одним махом терял неправильно нажитые капиталы. Отнести мешок с левыми заработками, конечно, можно, деньги обменяют и слова не скажут – но на заметку возьмут непременно. И какому-нибудь продавцу газированной воды с зарплатой рублей в сто пятьдесят, ежели что, придется из кожи вон вывернуться, чтобы объяснить, откуда он взял миллион, который только что поменял на новые…
Конечно, кто-то, подсуетившись и используя темные связи (это и при Сталине было возможно) свои денежки с грехом пополам отмыл. Но на одного такого живчика наверняка приходилась сотня других, которые этой возможности оказались лишены, И вчерашние состояния теперь не годились даже для обклейки стен – опять-таки могут заметить и взять на карандаш…
В общем, точной статистики по вполне понятным причинам не существует, но нет сомнений, что масса тогдашних «граждан Корейко» лишилась астрономических сумм. Сталинский министр финансов Зверев был умнейшим профессионалом. О нем как-то забыли вообще, хотя этот человек заслуживает памятника…
Немного о зарплатах и ценах, чтобы читатель получил некоторое представление о тогдашних реалиях и возможностях.
Рядовой милиционер получал 550 рублей. Квалифицированный рабочий – около тысячи. Думаю, достаточно этого, чтобы получить некий ориентир.
Теперь – цены.
Автомобиль «Москвич-401» (самого первого выпуска) – 8000 руб.
Фотоаппарат «ФЭД» – 1100 руб.
Радиоприемник «Рекорд» (по тем временам роскошный) – 600 руб.
Радиоприемник «Москвич» (гораздо проще) – 250 руб.
Телевизор стоил дорого – полторы тысячи рублей. Не удивляйтесь, именно телевизор. В сороковых годах вещание ограничивалось Москвой, телевизоров было мало, но это была не «закрытая» услуга для избранных, а доступная всякому, у кого есть деньги. Передачи происходили два-три раза в неделю, по единственному каналу, всего на несколько часов. Показывали спектакли, концерты, кинофильмы.
О товарах, гораздо более необходимых, чем откровенная роскошь в виде телевизора (а впрочем, для упомянутого квалифицированного рабочего это всего полторы зарплаты).
Мужской костюм из чистой шерсти – 1500 руб.
Костюм попроще – 450 руб.
Туфли – 250–300 руб.
Патефон – 900 руб.
Наручные часы – 900 руб.
Теперь – продукты.
Килограмм ржаного хлеба (буханка) – 3 руб.
Килограмм пшеничного – 4 руб. 40 коп.
Килограмм гречки – 12 руб.
Килограмм сахара – 15 руб.
Килограмм сливочного масла – 64 руб.
Литр подсолнечного масла – 30 руб.
Килограмм судака – 12 руб.
Литр молока – 3–4 руб. (в зависимости от жирности).
Десяток яиц (яйца делились на три категории) – 12–16 руб.
Бутылка водки – 60 руб.
Бутылка пива «Жигулевское» – 7 руб.
Цены – до снижения. А снижения тогда проводились регулярно. В 1947 г., после денежной реформы, были снижены на десять процентов цены на хлеб, крупу, макароны, рыбу, мясо, яйца. Водка подешевела на 28 процентов, патефоны и часы – на 30.
1950 год – новое снижение. Хлеб и масло подешевели на тридцать процентов, как и пиво, кожаные ботинки – на тридцать пять, десертные вина – на сорок девять.
1951-й и 1952-й – очередные снижения.
Кстати, те пятиэтажные панельные дома, что повелось называть «хрущевками», в соответствии с исторической правдой было бы вернее именовать «сталинками». Потому что появились они по инициативе опять-таки Сталина. Идея, правда, была целиком и полностью заимствована у французов, которые и разработали сразу после войны проект дешевого панельного жилья, возводимого в самые сжатые сроки. Сталин об этом узнал, вызвал профессора Карасева, не последнего человека в строительной промышленности, и поставил перед ним задачу. Через несколько лет были построены специальные комбинаты для производства «панелек». Но когда их начали строить, Сталин умер, и Никита Сергеевич проворно приписал авторство себе…
В перестроечные времена имела хождение жуткая история о том, как беспутный отпрыск «вождя народов» Василий Сталин из-за каких-то личных счетов злодейски оклеветал (обнес – как говаривали в старину) перед отцом честнейших людей, главкома ВВС Новикова и наркома авиапромышленности Шахурина – и бедных страдальцев долго мытарили по тюрьмам. Ha самом деле все обстояло чуточку иначе. Совершенно иначе обстояло.
Во время войны Шахурин катастрофически не выполнял план выпуска истребителей. А потому приказал… закрыть глаза на качество! Самолеты стали делать по принципу «тяп-ляп». Там, где, к примеру, требовалось по технологии завинчивать шуруп, его вбивали молотком. Истребители выпускали с неисправными бензопроводами. Цифирки выполнения планов моментально стали красивше, и даже перевыполнение обозначилось. Шахурин получил Героя Социалистического Труда.