Сталинские соколы. Возмездие с небес
Шрифт:
На обратном пути получили сообщение, что аэродром взлета практически захвачен и нам нужно следовать на аэродром Бояры. Удивительно, но все вернулись обратно.
После короткого отдыха и подготовки самолетов на новом аэродроме несколько пар, остальные самолеты оказались не готовы из-за постоянного перебазирования, отправили сопровождать бомбардировщики в район между населенными пунктами Бобруйск и Осиповичи. Бомбовым ударом пикировщиков Люфтваффе тщетно пыталось помочь нашим окруженным солдатам.
В бою мне удалось сбить один Як, возможно, летчик был новичком и не смог оказать должного сопротивления, позволив прицельно расстрелять себя с хвоста.
27 июня группу спешно переводят на полевой аэродром Пуховичи. Нас все время бросают из одного пекла в еще худшее. Кажется, что русские повсюду. Два звена оставили для сопровождения Ю-87 на Смоленск. Пикировщики должны сделать точную работу – наметить цели, а если получится, то и подавить узлы противовоздушной обороны русских в коридоре, где пройдут ночные Ю-88. Взлетели в 12.45 и, встретившись с бомбардировщиками, пошли в район Смоленска. Все вернулись со значительными потерями, у нас два пилота. один погиб, второй сел на вынужденную в тылу противника.
На следующий день в 9.45 наши звенья переводят в Пуховичи на соединение с перелетевшей еще вчера Первой Группой. По пути были атакованы «иванами», вышли из боя без потерь с несколькими победами. Сегодня я больше не летал – дали короткую передышку. Хотел записать все, что было за последнюю неделю, но силы и желание думать быстро пропало. В Группе царит траур, настроение отвратительное, у нас много потерь, положение на земле критическое.
Двадцать девятого собрали два бомбардировочных звена из шести самолетов и отправили атаковать наземные цели в районе Бобруйска. Бомбардировщиков – главной ударной силы молниеносной войны – не хватает, и в условиях превосходства противника нас все чаще используют для ударов по наземным целям. Атака имела больше психологическое, чем практическое значение. Мы показали, что еще можем быть в небе главными. Несмотря на зенитный огонь, все вернулись в Пуховичи.
Первого июля рано утром нас перебросили в Пинск. В девять тридцать, после дозаправки боеготовые самолеты эскадрильи используют для атаки наступающих войск советов в районе города-крепости Витебска. Подход к целям приходится осуществлять на высоте более пяти километров, чтобы избежать внезапных атак истребителей. Вернулись все.
2 июля мы перелетаем на запад на аэродром в районе польской деревни Крзевика, там широкое летное поле, идеально подходящее даже для начинающих пилотов.
Все, мы проиграли в Белоруссии и отступаем в Польшу! Потерпели поражение, такое же, как и русские три года назад и в этих же местах. «Центр» понес большие потери, особенно в окружении. Нас побросали по аэродромам подскока, использовали в качестве штурмовиков, но что могли сделать сорок самолетов 51-й Эскадры против наступающих советских колонн. Следующим утром два звена сходили на «свободную охоту» над территорией, занятой противником, назад не вернулись три самолета.
После этого летчикам, выполнившим максимальное число боевых вылетов в июне, предоставили короткую передышку. Наконец я могу заполнить дневник и первое, что я хочу написать – это вопрос. что ждет нас дальше? Как офицеры Рейха, мы еще верим в победу, мы просто обязаны в нее верить! В последних боях Группа потеряла двадцать три самолета и одиннадцать
Несколько летчиков-добровольцев, имеющих опыт полетов на Фокке-Вульфах, транспортным самолетом перебрасывают на север на усиление 54-й Эскадры. Суетливые передислокации. несколько групп «Грюнхерц» переброшены во Францию для обороны Рейха от высадившихся в Нормандии англо-американских войск, но русские пошли вперед в Прибалтике, и теперь требуется усиление двух оставшихся истребительных групп «Зеленого сердца» на восточном фронте.
Вечером третьего числа мы прибыли на аэродром Идрица под Псковом, куда сутками раннее из Дерпта перелетел Штаб 54-й Эскадры. Штаб был полностью оснащен Фв-190.
Прибывших собрал командир Антон Мадер. Он начал с тридцатиминутного инструктажа.
– Господа, на отдых времени нет и часа. Я не требую от вас больше того, чем делаю сам. Фронт подошел на линию Нарва – Дерпт – Идрица – Великие Луки. Фактически мы на фронтовом аэродроме и русские постоянно приближаются. Вы все парни с опытом, и я не собираюсь читать вам нотации о том, как важно держаться в строю, не давая этим кретинам сесть на хвост товарищу в условиях количественного превосходства противника. Сейчас примите самолеты и отдыхайте. Завтра утром двумя звеньями, составленными из вас и нескольких оставшихся штабных ветеранов, со мной вылетим на свободную охоту в район Полоцка. Численность нашего формирования, а точнее, его малочисленность не позволяет другого варианта обучения. Распределенные по звеньям, мы разошлись по баракам. Со мной делили ночлег капитан Франц – наш командир, унтер-офицеры Гюнтер и Вернер.
В 5.45 штабные звенья поднялись в воздух и, сделав круг над Идрицей для общего сбора, взяли направление на Полоцк.
Некоторое время идем почти навстречу встающему светилу. Внизу, среди лесов в утреннем тумане поблескивают озера и устья рек, выше – красивое небо без войны и рыцарских подвигов. Первый раз в жизни мне захотелось стать гражданским пилотом и отправиться в путешествия по Африке или Южной Америке.
Наше звено шло на высоте две с половиной тысячи метров в качестве приманки, со значительным превышением сзади летело еще звено «сорокопутов», готовых броситься сверху на русские самолеты, если тех будет больше нас. Мы достаточно долго барражировали в стокилометровом секторе между Идрицей и Полоцком в надежде обнаружить противника, но все было тихо.
– Наверное, «иваны», воодушевленные победами своих гвардейских армий, еще спят – мрачно пошутил в эфир гауптман Франц, – так мы сожжем все бесценное топливо.
И действительно, мы находились в воздухе уже более часа. Мадер дал приказ следовать на аэродром. Основная задача по отработке слетанности старых и прибывших пилотов была достигнута, и мы развернулись на север.
На посадке со мной произошла трагическая неприятность. Я ошибся в расчете, и хотя утренняя дымка практически рассеялась, не заметил красный флажок, отмечавший воронку в начале полосы. Случилось роковое стечение не случайных обстоятельств. высокое выравнивание, касание земли рядом с полосой и попадание на пробеге в яму одной из стоек. В результате левая стойка шасси подломилась, и самолет медленно скапотировал. Я только ушибся, но остался цел. Самолет подлежал восстановлению, но какой позор для меня.