Сталинские соколы. Возмездие с небес
Шрифт:
– Оставьте подобные вещи, лейтенант, для визитов проверяющих и посещения всяких там высокопоставленных лиц. Здесь вы в армии, причем на передовой. И я гораздо больше ценю в подчиненных способность прийти на выручку в трудную минуту, а также умение офицеров быстро схватывать боевые приказы и здоровую инициативу в принятии ответственных решений. А этот обер-фельдфебельский лоск оставьте для парадов, мой друг! Доверительная тирада командира позволила мне расслабиться.
– А разве мы на передовой? – задал я вопрос, когда все формальности были пройдены.
– А известно вам, что мы недалеко от русской границы?
– Но мы ведь не воюем
– Скажите, лейтенант, по пути сюда вы не заметили скопления наших войск вдоль восточных границ?
Признаться, мы действительно заметили некую концентрацию силы. Ходили слухи, что русские пропустят нас через свой Кавказ на Среднюю Азию для захвата Индии или Египта.
– Возможно, в планы нашего командования и входит атака Индии. Только сегодняшняя переброска в Бялу нашего подразделения и значительная военная активность на востоке рейха скорее свидетельствует о приближающейся войне с большевиками.
Хауптман произвел впечатления очень умного человека, он был мне ровесником, но имел значительный боевой опыт, отличившись на всех театрах европейской войны. Первое впечатление о командире группы. очень спокойный и тактичный человек, не лишенный, однако, сильных волевых качеств. В процессе дальнейшего знакомства мое первое впечатление подтвердилось. Хельмут Брук никогда не повышал голос на подчиненных, при этом умея добиваться поразительных результатов в командовании непререкаемым авторитетом и опытом.
Полный смутных догадок о надвигающихся событиях, я убыл в свою эскадрилью и, разместившись в палатке, отправился знакомиться с частью.
Новичков, включая меня, распределили в разные эскадрильи к более опытным товарищам. Моими соседями по палатке и эскадрилье стали исключительно именитые пилоты. лейтенант Глэзер, имеющий прозвище «красавец», прошедший под руководством Брука польскую, английскую и балканскую компании, а начавший военную карьеру с пехотного полка; лейтенант Штудеманн, или «утенок» – также успевший повоевать на Балканах. Командиром эскадрильи был обер-лейтенант Якоб, как и я, бывший когда-то пехотинцем. Также я успел подружиться с личным бортрадистом-стрелком Брука – Хеттингером, приятным молодым человеком с интеллигентным лицом и печальными глазами, выражение которых выдавало в нем фаталиста. Учитывая отсутствие у меня боевого опыта, временно мне в стрелки был определен унтер-офицер Майер, прозванный «счастливчиком» – настоящий воздушный волк, отличившийся в налетах на Англию. Мы были ровесниками и без труда нашли общий язык. Весь оставшийся день прошел в обустройстве на новом аэродроме, уставшие, мы добрели до палатки и уснули, как убитые. Ночь прошла спокойно.
На следующий день я принял боевой Ю-87 и смог совершить ознакомительный вылет в районе аэродрома.
После обеда, несмотря на летную погоду, все полеты были прекращены, ближе к вечеру нас собрал командир Брук. Хауптман в своей спокойной, но уверенной манере сообщил, что ночью возможна военная активность под кодовым названием операция «Барбаросса». В связи с этим нам запрещено покидать расположение аэродрома, он также рекомендовал ранний отбой. Мы пытались добиться каких-либо подробностей, но командир лишь добавил, что штабное звено получило приказ сбивать любые самолеты большевиков, замеченные в районе аэродрома.
– «Лесник», как всегда, был немногословен, – съязвил лейтенант Глэзер, – интересно, когда начнем войну с ифанами, он также будет молчать в эфире?
– Кто такой «лесник»? – поинтересовался я у лейтенанта.
– «Лесник» –
– А мне он показался совсем не солдафоном, и даже несколько фамильярным.
– Да, он не любит вычурности и парадной мишуры и поэтому может казаться простоватым, только это фамильярность воспитанного медведя. И все же это лучший из известных мне командиров. Когда он ведет ребят, можно быть уверенным, что все вернуться домой. Кстати, наш штаффелькапитан «малыш» Георг чем-то похож на Брука, правда, выигрывая в росте и физической силе, он слабее как тактик.
Наступил поздний июньский вечер. Хотя никаких русских самолетов не было, ночь прошла неспокойно. Оставалось строить догадки, кто на кого нападает. русские на Германию или мы на СССР. Что я знал о русских? Даже прибытие в Польшу было для меня первой заграничной поездкой. О России я имел скудную информацию, она казалась огромной, мрачной, загадочной страной страшных большевиков, угрожающих всему миру, и в первую очередь – рейху. Никакой личной неприязни к русским я не испытывал, но слышал от товарищей, что если война с британцами больше похоже на состязание рыцарей, то война с большевиками может стать тотальной битвой с азиатскими ордами полудикарей, где не будет места для галантных реверансов.
Общая тревога для всех эскадрилий прозвучала в 4 часа утра. Через полчаса летчики собрались в штабе на инструктаж. Хауптман Брук зачитал специальное распоряжение фюрера для вооруженных сил. Рейх нападает на Советский Союз, чтобы защитить себя от возможной большевистской агрессии. Наша штурмовая Группа 77-й эскадры в составе 2-го Воздушного флота открывает Восточный фронт. Действуем из Польши в направлении Белостока и Слонима, поддерживаем с воздуха наших танкистов 2-й танковой группы, наступающей в Белоруссии.
После инструктажа мы поспешили на летное поле, где технический состав уже готовил самолеты к боевым действиям. Под гул прогреваемых моторов командиры эскадрилий поставили задачи на день.
Первые «Штуки» поднялись в воздух в 5 утра, когда окончательно рассвело. Вылет, в котором задействовали мой экипаж, назначен на 8.45. Силами двух звеньев или шести самолетов нам приказано нанести удар по русскому аэродрому.
Под брюхо Юнкерса подвешивают 250-килограммовую тонкостенную фугасную бомбу, под крылья цепляют еще четыре заряда по 50 килограммов. Ободрительно встряхнув меня за плечи, Карл привычно запрыгивает в кабину. Я завидую его опыту и хладнокровию. Стараюсь держаться спокойно, но волнение все же присутствует до того момента, пока не перемещаю сектор «газа» во взлетное положение.
Все, началось! Беру себя в руки, вот он план Байера в действии – лечу за боевым опытом!
Прекрасная погода, лето, позднее утро – все это делало наш вылет похожим на тренировочный.
На маршруте в воздухе все время снуют другие самолеты, достаточно много. истребители, бомбардировщики, каждая группа имеет собственное задание. Для большей надежности в сектор русского аэродрома направился эскорт из восьми «велосипедистов», так пилоты более тяжелых самолетов называют тонкие истребители Мессершмитта.