Сталкер из ГРУ

Кулаков Сергей Федорович

– Пойдемте, – прошептала Наташа, поднимаясь с кровати.

Оказалось, она довольно уверенно, хоть и несколько медлительно, может идти сама. Немного кружилась голова и болела шея, но уже не так остро, как утром, в лесу. Тупо ныло в районе затылка, будто по нему сильно ударили чем-то тяжелым, но то мучительное состояние близкой смерти от непереносимой боли прошло. Все-таки хирург свое дело знал и поправил ей шейные позвонки довольно удачно. Раз только она покачнулась на ступеньках. Володя Цыбин хотел было подхватить ее под руку,

но Наташа выправилась и от его поддержки отказалась.

Во дворе они сели на одну из лавочек в тени старой липы. На соседней лавочке сидели курящие перебинтованные, как из боя, мужики, смотрели от скуки с любопытством на новые лица. Но их можно было не опасаться, со своего места они не могли расслышать, о чем идет речь.

– Вы не могли бы показать мне свое удостоверение? – неловко улыбнувшись, спросила Наташа. – Я же в лицо вас не знаю…

– Да, да, конечно, – заторопился журналист, извлекая из кармана запаянное в пластик удостоверение с разлохмаченными от долгого и частого пользования углами. – Вот, пожалуйста…

Наташа мельком глянула на фото и тут же вернула обратно. Кто еще, в самом деле, кроме Цыбина, мог заинтересоваться ее историей?

Цыбин сунул удостоверение в карман и из бокового кармана сумки достал небольшой ультрасовременный диктофон-компьютер. Наташа посмотрела на этот аппарат с уважением. Сразу видно, настоящий журналист. Джинсы все истрепаны, а диктофон наикрутейший.

– Вы не возражаете, если я буду записывать наш разговор?

– Возражаю, – отрезала Наташа. – С диктофоном ничего не скажу.

Если уж рассказывать, то рассказывать все, в том числе и про наркоту. А зачем ей самой наговаривать против себя компромат?

– Ладно, – не стал спорить Цыбин, послушно убирая диктофон в сумку, – не надо так не надо. Постараюсь все запомнить.

То, что он спросил у нее разрешения на использование диктофона, ей понравилось. Замышлял бы против нее гнусность – включил бы потихоньку кнопочку и записал разговор тайно. Она бы и не знала.

– Дайте сигарету, пожалуйста, – стеснительно попросила Наташа.

Володя дал ей сигарету, протянул зажигалку, закурил сам. Наташа несколько раз подряд сильно затянулась – и сразу в глазах все потемнело и завертелось радужными кругами. Ее сильно затошнило, и только боязнь показаться смешной удержала девушку от того, чтобы не броситься под дерево.

– Если вы решили все мне рассказать, – сказал Цыбин, – то начните с самого утра. Чтобы картина была наиболее полной, понимаете?

Наташа кивнула, преодолевая навалившуюся от курева дурноту.

– Сейчас, – слабо кивнула она, глядя, куда бы выбросить сигарету.

Цыбин все понял, аккуратно взял из пальцев окурок и ловко метнул его в урну. Наташа благодарно улыбнулась и приступила к рассказу.

Цыбин слушал ее чрезвычайно внимательно, иногда для уточнения переспрашивая, и делал на ее глазах короткие пометки в блокноте. Против

пометок она не возражала. Главное, что они написаны не ее рукой, и в случае чего от них ничего не стоит отказаться.

В конце рассказа Цыбин казался не на шутку удивленным. По его словам, он и не предполагал, что нищие на городской свалке занимаются столь зловещим промыслом, как захоронение убитых.

– Завтра же туда наведаюсь, – сказал он. – Потрясу эту публику.

– Вы только осторожней, – сказала Наташа. – Там так страшно…

– Ну, за меня вы не волнуйтесь, – усмехнулся Володя. – К тому же я, да будет вам известно, вовсе не одинокий ковбой. У меня есть очень надежный союзник в лице заместителя начальника РОВД, и он всегда подстрахует меня в сложной ситуации. Ведь если и начинать поиски, то именно со свалки, не так ли? Только через тамошних бомжей можно выйти на тех, кто жил в том домике и привез вас туда… Кстати, Наташа, а вы не хотите проехаться со мной? А вдруг мы сможем отыскать тот самый дачный дом, а? Это же будет такой уликой в подтверждение вашего рассказа… Ах да, – спохватился он, – вы же еще совсем слабы, да к тому же в этой штуке, – он провел рукой вокруг своей шеи.

– Даже если бы я была здорова, то все равно не поехала бы, – тихо сказала Наташа и еще тише добавила: – Я так боюсь…

– Ну да, конечно, после всего, что случилось… – закивал Цыбин. – К тому же вряд ли они там остались. Ведь вы сумели убежать от них и тем самым нарушили их конспирацию. Теперь они наверняка уже далеко от тех мест. Кстати, вряд ли они прекратят свои поиски. Вы – очень важный свидетель, и, возможно, они, та-скаать… – Тут, сообразив, что сказал лишнее, Володя умолк, но Наташа успела понять его мысль.

– Вы думаете, – дрогнувшим голосом сказала она, – они найдут меня?

– Скорее всего, они не будут так далеко заходить в своих поисках, – расплывчато успокоил ее Володя. – Здесь все-таки центр города, а не свалка на окраине, и рисковать в открытую они вряд ли могут. Так что, я думаю, большой опасности нет, во всяком случае, пока.

– А потом? – напряженно спросила Наташа. – А что потом?

– Да все будет хорошо, – бодро сказал Цыбин. – Вы, главное дело, поправляйтесь. Ах да, я же совсем забыл. Вот, держите… – Он достал из сумки увесистый пакет с пирожками, гроздь бананов, бутылку колы.

– Ой, что вы, не надо, – растерялась Наташа, хотя при виде пирожков, из которых выпирали мясные хохолки, ее рот наполнился вязкой слюной.

– Берите, берите, – Володя придвинул к ней свои гостинцы, – это я принес вам, домой не понесу, так что не возражайте. Вам надо кушать, набираться сил, а в больничной пище известно, какие калории.

– Большое спасибо, – пробормотала Наташа, отламывая банан.

Она очистила его и с болезненным наслаждением откусила. Вот это кайф! Впиться бы еще и в пирожок, да при Цыбине она стеснялась.