Сталкер из ГРУ
Шрифт:
От пережитого кошмара, от слабости и невозможности даже шевельнуться Наташа впала в состояние, похожее на забытье. Сколько она лежала, неизвестно, время на какой-то срок перестало для нее существовать. Но очнулась она оттого, что ноги начали сильно зябнуть. Придя в себя, Наташа сообразила, что близится рассвет. Некоторое время она прислушивалась. Кажется, рядом никого нет. Надо торопиться, пока не стало светать. Девушка кое-как вылезла из своей норы и на четвереньках, то и дело припадая к земле, поползла к темнеющему кустарнику…
11 июня 2003 г., Лондон
Лев Осипович Бирчин принимал важного гостя в своем лондонском особняке. Стояло нежнейшее утро, прозрачная голубоватая пелена укрощала жар уже
Стол на две персоны был накрыт во внутреннем дворике, эдаком древнегреческом атриуме, искусно подправленном ультрасовременным городским дизайном. Впрочем, было тут довольно уютно и тенисто. И, что самое главное, совершенно безопасно в плане защиты от прослушивания наружными группами наблюдения, которые денно и нощно вели слежку за каждым шагом Льва Осиповича и всех его гостей. Наблюдение было столь плотным и профессиональным, что в доме проводить важные переговоры считалось небезопасно, ибо мощнейшие лазерные считыватели могли, невзирая на противодействие, уловить некоторые ключевые слова даже через пуленепробиваемые стекла. А так как гости Льва Осиповича приезжали к нему не только лишь из одних дружеских чувств, то и все деловые переговоры велись либо в атриуме – в хорошую погоду, либо в обширном винном погребе – в плохую.
Лев Осипович дожидался гостя за столом. Дважды он машинально глянул на часы, во второй раз недовольно поморщившись. Ну сколько можно развлекаться с горничной? Кажется, серьезный человек, и намерения весьма масштабные, а вот от хорошенькой попки не может оторваться уже часа два. Лиза, конечно, девица соблазнительная, да и гость – мужчина в соку, плюс горячая кавказская кровь… Но всему же есть предел, пора обратиться к делам. Лев Осипович налил себе каплю джина, выпил, глянув на часы в третий раз. Ладно, в конце концов, гость человек непростой, можно потерпеть. Да и Лиза сумеет сообщить о нем немало важных сведений, тут она специалист неоценимый, за что и получает весьма приличное жалованье.
Лев Осипович был одет, несмотря на солнечную погоду, в черные брюки и темно-синюю шелковую сорочку, что, в общем, шло к его невзрачной лысоватой наружности сутулого конторского служащего. Он любил все темное, таинственное, сакральное, и планы его – как правило, планы мести ненавистной, осудившей и изгнавшей его России, – носили всегда некий божественный «сакральный» характер. Заработав благодаря наследственной подвижности ума и невероятной удаче миллиарды долларов в дикой неповоротливой России, он хотел осчастливить ее и сделать самой могущественной страной в мире. Но его намерения были поняты превратно, его поспешили обвинить во всех смертных грехах и спустить на него всех собак. Слава богу, есть цивилизованные страны, где богатые люди могут чувствовать себя в безопасности от российского правосудия – сумасшедшее словосочетание. Но Лев Осипович обиделся до глубины души и поклялся сделать все, что в его силах, чтобы тем, кто ошельмовал и изгнал его, не сиделось спокойно в их мягких креслах. Осуществить месть было нетрудно, ибо Россия напоминала огромное животное, сплошь изъязвленное маленькими, но очень болезненными ранками. Стоило хоть немного разбередить одну из них – и зверь начинал мучительно корчиться от боли. А если
Наконец в дверях показался долгожданный гость. Это был высокий сорокапятилетний мужчина в легком светлом костюме от Версаче и белой сорочке без галстука. Одежда безукоризненно сидела на его широких плечах. Вообще сразу было заметно, что своей внешности он уделяет немало времени. Ровный «швейцарский» загар, тщательно подстриженная холеная бородка, отполированные ногти, хронометр от Картье, бриллиантовые запонки, заказная обувь – все изобличало в нем привычку к дорогим вещам и роскошной жизни. Его земляки в далекой Чечне жили куда скромнее, хотя делали для независимости своей маленькой гордой республики куда больше.
– Прошу, Магомед, – уважительно привстав, Лев Осипович указал на стул напротив себя. – Как отдохнули?
– Спасибо, хорошо, – ответил Магомед, садясь в удобное плетеное кресло и широко раздвигая ноги.
– Кофе?
– Не откажусь, – важно наклонил массивную голову гость.
Лев Осипович сделал жест лакею, стоявшему в трех шагах от стола. Вышколенный до автоматизма робота, тот бесшумно приблизился и налил гостю кофе из серебряного кофейника в маленькую фарфоровую чашечку – старинный китайский сервиз. Магомед и бровью не повел в его сторону, привыкший с детства не обращать внимания на рабов, которые делали в доме всю работу с незапамятных времен. Даже во времена так называемого социализма у его отца жили три бича из русских пьяниц, отловленные где-то у моря, и маленький Магомед и его братья имели право безнаказанно пинать и бить их за малейшую провинность как бессловесных животных. Лев Осипович, который замечал абсолютно все, не мог не позавидовать этому врожденному, хоть и несколько грубоватому аристократизму. Сам он был типичным разночинцем по происхождению и воспитанию и долго не мог избавиться от привычки говорить на каждом шагу «спасибо» собственным слугам за то, что они обязаны были делать по роду своей службы, оплачиваемой, кстати, очень даже щедро. Один только этот лакей и по совместительству мажордом, коренной лондонец по имени Стивен, обходился ему в десять тысяч фунтов в месяц. Охрана же съедала поистине баснословные суммы…
– Поговорим с глазу на глаз, – лениво заметил Магомед.
– Да, да, конечно, – согласился Лев Осипович, сам не понимая, почему он заискивает перед этим спесивым горцем, который существует на его деньги да еще обеспечивает ими всю свою нищую родню. – Можете быть свободны, Стивен, – сказал он по-английски лакею.
Тот важно наклонил голову и с достоинством удалился, дав Льву Осиповичу повод подумать о том, что из этих двоих «аристократов» лакей несомненно считает себя куда более важной персоной. Эта мысль его развеселила, и он взглянул на своего гостя благодушнее.
– Вчера вы сказали, что существует некий план… – осторожно начал Лев Осипович. – Насколько я понял, это не просто очередное банальное нападение на колонну федеральных войск?
– Нет, это не банальное нападение на федералов, – слегка улыбнулся Магомед, изящным движением поднося ко рту чашечку с кофе. Он не торопясь отхлебнул, легким движением бровей одобрил кофе и еще раз отхлебнул. Лев Осипович вынужден был сдерживать свою порывистость и терпеливо ждать дальнейших слов гостя, по опыту зная, что в вопросах этикета кавказцы бывают медлительнее эстонцев.
Магомед поставил чашечку и достал из внутреннего кармана пиджака золотой портсигар с какой-то мудреной монограммой. Полюбовавшись портсигаром, он извлек из него тонкую сигару, специальным ножичком-гильотиной отсек у ней кончик и неспешно раскурил, пуская ароматный дым тонкой струйкой и явно этим наслаждаясь.
«Если бы я так вел свои финансовые дела, я бы уже стал банкротом, – подумал Лев Осипович, наливая себе кофе и торопливо его выпивая. – Слава богу, что мы партнеры только в побочном бизнесе».