Стальная Крыса. Золотые годы
Шрифт:
Оставалось десять минут. Потея, я залез в другую директорию. Пора убираться. У меня по шее бежали мурашки. Не от страха – от сквозняка!
Я резко развернулся. В дверях стоял Пьюссанто. Жуткие глазки пылали. Он затворил за собой дверь.
Вот он, кошмар наяву! Я заперт вместе с монстром!
– Убью! – лаконично пообещал он и ринулся в атаку.
С одной стороны, этой горе мышц недоставало проворства, но с другой – уборная была невелика. Единственное окошко загораживали толстые металлические прутья. Я отскочил назад, запрыгнул на сундук и
И тут ее захлопнула огромная, как свиной окорок, рука. Каменные пальцы жестоко вонзились в мою шею. Оторвали меня от пола, затрясли, как пыльный коврик. Я перхал, я не мог говорить, я задыхался. И вдруг Пьюссанто выронил меня.
Я успел судорожно глотнуть воздуха, но в следующий момент на грудь опустилась тяжеленная ножища. Сразу вспомнилось, как силач перекусывал стальной прут, как крушил головой кирпичную стену.
– Я могу объяснить, – прохрипел я наконец.
– Валяй.
– Я не тот, за кого себя выдаю…
– Полицейский шпион!
Нога нажала, и я зажмурился, боясь услышать треск ребер.
– Нет! Я… Частный сыщик!
– Кто тебя нанял?
Я понял, что ситуация совершенно не подходит для вранья и уверток.
– Банкир! Очень богатый делец по имени Имперетрикс фон Кайзер-Царский.
– Врешь!
Он надавил сильнее, и у меня потемнело в глазах.
Словно издали донеслись слабые крики: «Нет! Нет!» Снова и снова… Неужели это мой голос?
И вдруг отлегло. Могучая рука подняла меня и бросила в кресло. Постепенно в глазах прояснилось, и я увидел, что чудовище спокойно сидит передо мной. Потом оно заговорило:
– Ну что ж, не слишком могучий Марвелл, на сей раз фокус не удался. В комнате у меня спрятан необнаружимый «жучок». Поэтому я всегда узнаю, если в мое отсутствие сюда проникает незваный гость. И сегодня я раньше времени покинул сцену, чтобы посмотреть, кто это вторгся тайком в мое жилище.
– У тебя вдруг прорезалось красноречие.
– Верно. Но никто об этом не узнает, если вздумаешь лгать.
Температура упала градусов на десять. Он улыбнулся.
– Мы поняли друг друга, а потому расслабься и выкладывай, что тебя сюда привело.
Я выложил. Как на духу. Ну разве что не коснулся ярких страниц своей биографии до работы на Кайзи. Межзвездный частный сыщик – вот кто я такой.
Пьюссанто кивал и слушал. Когда я закончил, он, по-видимому, решил спокойно обдумать мои слова. Наконец снова кивнул:
– До чего же нелепо, Джим, выглядит твоя история. Расскажи кому другому, он бы ни за что не поверил. Но я верю. Потому что я, ведя расследование на этой планете, тоже натыкался на следы твоего работодателя. Да, здесь творятся нечистые дела, и насколько я, изучив их лишь поверхностно, могу судить, твой приятель Кайзи принимает в аферах живейшее участие. Да будет тебе известно, я ГНУС.
– Ошибаешься! Да я съезжу по носу любому, кто тебя так назовет.
– Не гнус, а ГНУС. Галактического налогового управления следователь.
– Фискал!
Поистине, я вижу дурной сон.
– В таких мирах, как этот, где процветает уклонение от уплаты налогов, моя профессия – самая что ни на есть полезная. Без налоговых кодексов в космосе воцарилась бы анархия. А Феторр – родина невероятно жадных, даже героических в своей жадности неплательщиков. И возглавляет список подозреваемых твой работодатель.
Все это не укладывалось у меня в голове.
– Налоговый инспектор… кто бы мог подумать!
– Никто. У меня идеальная маскировка. Скудоумная гора мышц – не правда ли, остроумно? Мне изрядно надоело читать лекции – да будет тебе известно, я возглавляю кафедру фидуциарной непримиримости в одном престижном университете. А потому, когда пошли доклады о налоговых бесчинствах здешних финансовых воротил, я добровольно взялся вывести их на чистую воду. И с этой целью воспользовался своими естественными активами.
– Естественными активами?
Я уже чувствовал, что чего-то недопонимаю.
– Надеюсь, ты слышал о Транторе? Это моя родная планета.
– Извини, но в Галактике тысячи обитаемых миров.
– Верно, однако с такой массой, как у Трантора, найдется немного. Планетарная гравитация в три с лишним раза превышает стандартную. То есть у нас три «жэ» на поверхности.
– Ах вот оно что! Стоит ли удивляться тому, что ты вытворяешь на сцене!
– Да, в ваших крошечных мирках я кажусь себе перышком. Порой даже летаю во сне. Но поговорим о более важном. Человек, которого ты зовешь Кайзи, – межзвездный финансист и владелец огромного состояния. И он подозревается в…
Резкий стук в дверь заставил его оборвать фразу.
– Заперто! – прорычал он, мгновенно вернувшись в образ Пьюссанто. – Кыш!
– Мне надо поговорить с Могучим Марвеллом, – раздался невнятный голос. – Вы знаете…
– Не знаю! – взревел мой собеседник. – Пшел!
Снова стук. Я утратил дар речи, потому что Пьюссанто схватил меня за шею и на вытянутой руке поднял перед дверью. И отворил.
– Че? – спросил он. – Ты кто?
– Человек-Мегалит, – ответил скрежещущий голос. – Я ищу Могучего Марвелла.
Я брыкался, корчился и наконец сумел выдавить несколько слов:
– Впусти… его… Все в порядке…
И свалился на пол.
Вошел Человек-Мегалит и посмотрел на распростертого меня.
– Папа, ты цел?
Пьюссанто затворил дверь и перевел взгляд с меня на Человека-Мегалита.
– Если это твой сын, то у тебя явно рецессивные гены.
– Рабочий костюм, – пояснил Боливар, снимая голову Человека-Мегалита. – У нас большие неприятности. Когда Пьюссанто неожиданно ушел со сцены, мама очень встревожилась. Велела мне найти его уборную, но не успела сказать зачем. Представление сорвано, театр набит легавыми. Я заметил, как трое направились сюда. Все входы и выходы, кроме одного, заперты, зрителей выпускают по очереди после тщательного обыска.