Стальная опора
Шрифт:
Наша небольшая кавалькада двигалась неспешной рысью, а я слушал Нимли, который рассказывал мне о собравшихся здесь гномах. Основная работа предстояла на месте. Месте, которому суждено стать судьбоносным. На том самом месте, где будет решаться, быть или нет народу гномов. На том самом месте, где некоторым из них доведется остаться навсегда. Многим ли? В чем-то это зависит от меня. И я постараюсь сделать так, чтобы число это было как можно меньшим.
6
К югу от старого тракта, что был когда-то одной из главных дорог канувшей в Лету империи, раскинулись бескрайние степи. Порою изрезанные лощинами и невысокими холмами, в большинстве они представляли собой гладкую равнину, в летнее время покрытую травами по пояс человеку. Или по грудь невысоким коням, многотысячные табуны которых пасутся в степи под присмотром пастухов-тилукменов — народности, чьи племена заселяют значительную
Река Хат делит эти племена на правобережных и левобережных. О, река Хат. Не будь ее и ее многочисленных притоков, не было бы жизни в этих местах. Не цвели бы пышные травы, кормящие бесчисленные стада антилоп, невысоких короткошерстых быков-лутхи и резвых тилукменских коней. Не шумели бы рощи, дающие приют усталому путнику, что целый день трясся в седле под палящим солнцем. Не стояли бы по ее берегам города, бывшие некогда вехами на этом оживленном пути. Города, чьи пристани нынче редко принимают горделивые корабли. А ведь были времена, когда они ходили здесь целыми флотилиями. Теперь же лишь утлые рыбацкие лодки жмутся к причалам, которые им явно не по росту. Вольные города-баронства… Вольные? Быть может, когда-то. Ныне же обложенные непомерной данью. Ждущие с содроганием, когда в очередной раз пожалуют заклятые друзья — тилукмены, вошедшие последнее время в силу и уверовавшие, непонятно почему, что соседи обязаны с ними всем делиться. А если не захотят, то десятки тысяч тилукменских коней вытопчут их посевы. Вот и вынуждены бароны, скрипя зубами, принимать степных послов, улыбаться им, как друзьям, втайне мечтая, что наступит час, когда можно будет сбросить ненавистных «друзей» в полноводные глубины реки Хат. Об этом знают и те и другие. Но когда завоеватель задумывался о том, что рано или поздно придется платить — а вернее, расплачиваться? В тщеславии своем все считают, что военная удача будет вечной. И забывают, что ничто не вечно — разве что воды реки Хат, бегущие здесь уже не одно тысячелетие.
Барон Людвиг сидел в своей резиденции, в который раз перебирая возможные варианты дальнейшего развития событий. Перспективы получались печальными. Как объяснить рвущимся в бой сыновьям, что сейчас у них нет против тилукменов ни малейшего шанса? Города разобщены — хуже того, не найдя другого выхода, некоторые бароны готовы поддержать тилукменов, принять участие в их походах и грабежах. Но, судя по всему, не этим летом. Этим летом тилукмены затевают малый поход. Молодой хан Тулум объединил несколько племен правобережных тилукменов и планирует пуститься в набег на поселения гномов, что находятся на северо-востоке. Границы империи гораздо ближе, но империя тилукменам пока не по зубам.
Империя? Равнодушно взирает она за свои рубежи. Что ей страдания вольных городов-баронств, что ей гномы, которых тилукмены собираются стереть с лица земли и разграбить полностью, даже не обкладывая данью. Хитер Тулум, определенно хитер: обложи он гномов данью, эти прижимистые коротышки к следующему году успеют навербовать наемников. Отгородятся ими как щитом, и в следующем году тилукменам придется брать их укрепления с боем. Потому он решил взять все и сразу. Не ждать, пока соберутся все племена, а двинуться малым войском. Малым — по сравнению с другими племенами тилукменов. Барону и не снилось такого «малого» войска. Пять родов выставляют более двенадцати тысяч всадников. А у него, дай вседержатель, если наберется полторы тысячи ратников. И даже их он вынужден скрывать, заставляя большинство воинов ходить без брони и оружия. Он предпочитает платить дань, но не примыкать к завоевательным походам тилукменов. В этом барон был тверд, несмотря на упреки кое-кого из горожан. Платить по счетам приходится всегда — это он усвоил с детства. Нет, лучше он как-нибудь выкрутится, но не отправит на неправедную войну ни одного из своих людей. Не позволит себе и своим людям пасть столь низко. Жители славного вольного города не опустятся до грабежа. Но выход искать надо. Другой выход.
Жаль, гномам не помочь. Он бы с радостью — и вовсе не от большой любви к этим широкоплечим коротышкам. Здесь вступала в действие давно известная формула — «враг моего врага — мой друг». Но что он может? Это его люди предупредили торговцев-гномов о готовящемся набеге, о сроках и численности. Только все это слишком поздно.
Нанять наемников самим? Для надежной обороны надо нанять немалое их количество. Городу не потянуть такие расходы. Славный город, бывший некогда оживленным торговым центром, уже не так богат, как когда-то. Сложиться с другими городами и нанять наемников в складчину? Города слишком разбросаны, оборонить их все одним отрядом никак не получится. Придется опять платить дань, думать и ждать удобного случая. Жаль, что провалилась его попытка убедить империю принять город под свою руку. Он отдален от ее границ, не имеет большого стратегического значения. Да и зачем империи, занятой своими внутренними делами, еще одна обуза? Деятельная натура барона протестовала против ожидания, но все возможные варианты он уже перебрал. Оставалось рассчитывать на время и счастливый случай. Эти два последних аргумента совсем не пустой звук для тех, кто умеет ждать и вовремя воспользоваться подвернувшейся возможностью.
— Господин барон! — Барон вздрогнул. Задумавшись, он не заметил, как вошел мажордом. — У ворот посланник тилукменов. Требует его впустить.
Вот и пожаловал нежданный гость. Хороших вестей от посланника тилукменов ждать не приходилось…
~~~
Хан Тулум вышел из шатра и с удовольствием посмотрел на творившееся вокруг действо. Тилукмены скакали по кругу, пуская на полном скаку стрелы в мишени, увешанные лисьими хвостами. Его личная тысяча. Отборные воины центральной части правобережья Хат, куда смогла дотянуться рука молодого, но полного корыстолюбивых устремлений хана. Он сам выбирал этих воинов, устраивал праздники, соревнования по стрельбе и бою на коротких мечах, заставив соплеменников затянуть пояса — прием такого количества гостей никогда не обходился дешево. Но вот результат — лучшая тысяча на этом берегу Хата. Его личная тысяча. Молодые волки с горящими глазами, жаждущие добычи, жаждущие боя и крови врага. Те, за кем пойдут другие, вокруг которых образуется ядро его, Тулума, империи. Когда к нему присоединятся сначала западные, а потом и восточные племена правобережья. А позже — кто знает, может, и левобережные племена, впечатленные успехами молодого хана, богатой добычей и славными победами. Ну а если не захотят — то им же хуже. Тогда им ПРИДЕТСЯ захотеть.
Хан хлестнул плеткой по голенищу сапога. Планы его были велики. Чтобы начать их осуществлять, необходим был удачный военный поход. Богатая добыча. Молодые волки жаждали крови. Хотели видеть того, кто поведет их вперед, к славным победам.
Вольные города Хат на роль жертвы не годились — все они поделены между ханами и обложены данью. Если он начнет резать курочек, несущих золотые яйца, его не поймут. Не поймут другие ханы, не поймут свои же старшие представители родов. А с ними он вынужден считаться — пока еще вынужден.
Хан скрипнул зубами. Эти старики чересчур осторожны. А ему нужен удачный поход. Именно под его предводительством, а не в составе всех тилукменских родов, как планировалось осенью. Опередить, напасть первым, захватить всю добычу себе. Многие будут недовольны, но некоторые наверняка захотят присоединиться к удачливому хану.
Цель похода определена. Империя ему не по зубам, — хан снова хлестнул плеткой по голенищу, — пока не по зубам. Дойдет очередь и до нее, она еще содрогнется под копытами тилукменских коней. Восточные княжества бедны, как сурок весной, и каждое из них придется брать с боем. Мелкие поселки? Того, что там удастся взять, хватило бы на прокорм коней. Абудаг слишком далеко. Иное дело гномы: их долина тоже не близко, но до нее они доберутся быстрее, чем до Абудага или тех же восточных княжеств. Почему никто не подумал об этом ранее? Прижимистые гномы наверняка запрятали в сундуках немало золота. Того золота, которое так нужно ему, хану Тулуму. Того золота, которое поможет ему взойти на вершину власти. И промчаться огненным вихрем, покоряя всех, кто окажется в досягаемости тилукменского коня. Решено: гномы должны пасть первыми. Подвластные ему роды соберут всадников через неделю — двенадцать тысяч всадников. Этого более чем достаточно. Непредусмотрительные гномы совсем не позаботились об обороне. Им же хуже, горе побежденным.
А пока гонцы хана скакали к двум платящим ему дань вольным городам с известием — в этом году придется заплатить раньше, чем обычно. Необходимо подготовить поход. Воины прибудут со своим снаряжением, каждый род, отправляя воина в поход, дает ему самое необходимое. Но нужен еще и обоз. Большой обоз. Телеги, которые потянут быки-лутхи, груженные припасами на пути туда и везущие добычу на пути обратно. Скоро гномы узнают, что такое конница хана Тулума.
7
Обоз растянулся километра на полтора. Работы по укреплению линии обороны предстояли немалые. Фургоны с инструментами и материалом тянулись один за другим. Пунктуальные гномы, казалось, постарались взять с собой все, что только может понадобиться. Мохнатые северные быки с кисточками на ушах тащили огромные пятиосные фургоны-кузни. В каждый из них было запряжено по десятку быков. Из некоторых прямо на ходу валил дым и раздавался стук молотов — гномы не привыкли терять времени даром. Флегматичные быки оставались к этому абсолютно равнодушными. Они размеренно шагали по отличной мощеной дороге, таща за собой вагоны на колесах. Устройство фургонов у гномов оказалось довольно любопытным. Первые две оси были связаны общей платформой, прикрепленной к поворотному кругу. Три остальные оси были закреплены неподвижно. Как есть — седельный тягач. Тот, что тягали в моем мире железные монстры, каждый по пятьсот лошадей мощностью.