Стальной Прометей
Шрифт:
Мне показалось, что он улыбнулся на последней фразе.Кто ты такой?
– я наконец решился задать интересовавший меня вопрос.
– И что ты сделал с Анной?
Я - ПРОМЕТЕЙ. ПРОФЕССОР ПОДАРИЛ МНЕ ЭТО ИМЯ, КАК И ТЕБЕ.
Ни хрена себе! Что за чушь он несет?! Какой профессор?! Какой Прометей?!
Или...погодите-ка. Со мной разговаривает сама станция!Но мне не дарил имя профессор, - возразил я.
– меня родители назвали.
На всякий случай, стоит действовать осторожно. Здесь явно происходит что-то не то. Если это искусственный интеллект станции, то появляется много вопросов...
РОДИТЕЛИ?
Голос показался удивленным. На пару секунд он замолчал, видно, подгружал значение нового
ТЫ - НЕ БИОЛОГИЧЕСКАЯ ФОРМА ЖИЗНИ, У ТЕБЯ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ РОДИТЕЛЕЙ.
Ха, вот уж удивил так удивил! Сказал, как отрезал! Но ведь в каком-то смысле он прав. А ведь я только сейчас осознал, какую ошибку едва не совершил! Я вспомнил, что он говорил, когда его манипуляторы тащили Анну. «Ненавижу людей», или что - то в этом духе. Что ты сделал с Анной?!
Не то, чтобы ее судьба так уж сильно меня волновала. Но внезапно всплывший в памяти образ напуганной девушки вызвал неоднозначные ассоциации. Да, она мерзавка, да она кровожадная психопатка, но все же...
Я С НЕЙ ПОИГРАЛ - хихикнул голос, - ХОЧЕШЬ И ТЫ ПОИГРАТЬ?
Ага, правила поменялись. Теперь я буду хозяином и игроком. Если она еще жива.Хочу, - кивнул я, - веди меня к ней.
ИГРАТЬ? ЗДОРОВО! СО МНОЙ ТАК ДАВНО НИКТО НЕ ИГРАЛ!
Голос, как мне показалось, прозвучал воодушевленно. В тот де миг в коридоре вспыхнула синяя искра и росчерками унеслась во тьму, оставляя за собой сверкающий луч.
Это поводок, понял я. Мне нужно идти за ним. Ни слова не говоря, я шагнул вперёд.
Глава 27, Седрик
Тьма вокруг ходила ходуном. Седрик плыл в странном мареве, где-то между реальностью и бредом. Он чувствовал боль, но не смог бы даже сказать, что именно болит. Нога? Голова? Все тело? От этой боли казалось, что темнота вокруг пульсирует красным. Седрик даже не мог сказать, открыты ли его глаза. Все равно ничего не видно. Он, кажется, снова нырнул в небытие, и ему казалось, что какой-то поток уносит его прочь, убаюкивая на мягких волнах его пылающее от боли тело.
"Кэп! Кэп, это Фергюс! Прием!"
Голос звучал словно бы издалека, и Седрику хотелось отмахнуться от него, хотелось остаться качаться на этих мягких волнах, не возвращаться в реальность, где нет ничего кроме боли, темноты и тесноты.
"Прием!"
Голос звучал все настойчивее и ближе.
"Прием!"
Словно бы кто-то схватил его за шкирку и вытащил из успокоительного марева в жестокую реальность.
– Прием!
Голос старпома раздавался сосем близко. Рация! Где же она? Не поднимая головы, Седрк пошарил вокруг. Ничего. Только колючие обломки бетона и пыль. Колючие обломки и пыль справа и слева, колючие обломки и пыль на самом капитане, целая гора пыли и обломков ниже колен. Голова кружилась, и с каждым движением казалось, что узкий тоннель наклоняется куда-то вбок. Несколько минут Седрик безуспешно шарил руками в темноте, прежде чем понял, что вокруг тишина. Старпом больше не вызывает его. Может, это все вообще было частью бреда? Седрик принялся шарить вокруг еще усерднее, невзирая на головокружение, дурноту и боль. Наконец, его пальцы нащупали среди пыли и осколков где-то в дальнем углу пыльный корпус.
– Фергюс! Фергюс, прием!
– Седрик сам удивился, как тихо и блекло звучит его голос.
Молчание.
– Фергюс, прием! Это Седрик! Прием!
Молчание.
Седрик медленно опустил руку, сжимающую рацию, обратно на пыльный пол. Может голос Фергюса послышался ему в бреду? Он еще несколько раз попытался вызвать старпома, но ответа не было. Предатель добрался до Фергюса раньше? Седрик сжал зубы. Нужно выбираться. Словно в ответ на эти мысли капитана
Работа двигалась ужасающе медленно и мучительно, но вскоре ему удалось освободить здоровую ногу и немного разгрести завал возле сломанной. Стены, тесно сомкнувшиеся вокруг него в непроглядной темноте, сковывали и без того неловкие движения капитана. Седрик никогда не боялся узких пространств, но теперь ему стало невыносимо жутко от одной мысли, что он может подохнуть здесь, в этой проклятой норе.
Несколько раз Серик пытался снова вызвать Фергюса, но в ответ слышал только мертвую тишину. Кажется, он отгреб уже все обломки, до которых мог дотянуться, но что-то продолжало удерживать сломанную ногу. Свободной ногой он нащупал обломок, удерживающий распухшую и непослушную конечность. Он несколько раз что есть силы пнул бетонную глыбу свободной ногой, но ему не удалось даже пошатнуть ее, зато от боли он чуть не отключился снова.
Седрик откинулся назад, переводя дыхание. Выхода не оставалось. Он упер покрепче здоровую ногу в бетонный осколок, собрался с силами и что есть мочи рванул сломанную ногу из-под завала. Раздался мерзкий хруст, истошный вопль заполнил все тесное пространство лаза, и Седрик даже не сразу понял что кричит он сам. Короткая отключка - и Седрик снова был в сознании. Тяжело дыша и часто дыша сквозь плотно сжатые зубы, он сделал осторожное движение спиной назад, прочь от завала. Сломанную ногу больше ничто не держало.
Седрику показалось, что он полз в непроглядной тьме, кашляя от пыли, с трудом отличая пол от потолка, целую вечность. Лазу не было конца, и капитану уже начало казаться, что после отчаянного освобождения из-под завала, он самым нелепым образом подохнет где-то посреди этой бесконечной кишки. Несколько раз он в изнеможении прижимался затылком к холодному бетону, и ему казалось, что он больше не в силах сделать ни единого движения. Но злое упрямство каждый раз толкало его вперед, заставляло снова неуклюже пятиться по бесконечному лазу, скрипя зубами от боли. Ему все вспоминалось толстая безобразная морда того человека, который допрашивал его там, на Верхней станции. Кажется, это было когда-то давно... С тех пор слишком много было поставлено на карту, чтобы раскрыть секрет людей. И все люди, с их клетками, жирной роскошью верхней станции, с их уродливыми развлечениями, как будто воплотились для Седрика в гнусном тюремщике с золотой тросточкой, воспоминание о котором всякий раз заставляло его подниматься и ползти дальше.
Лаз сделал несколько некрутых поворотов, и уперся в стену. Капитан пошарил по стенам вокруг и нащупал гладкий экран сенсорной панели, которая тут же засветилась мягким желтым светом под его пальцами. В едва заметном желтом свечении искореженная правая нога капитана выглядела как пережеванное осьминожье щупальце. Седрик на мгновение застыл, размышляя, что ждет его там, наверху? Опять эта чокнутая тварь, которая несет какую-то ересь? Сумасшедшее существо, которое сломало капитану ногу, кажется, "видело" далеко не всю станцию. Кроме того, когда оно уронило Седрика, кажется, что-то его отвлекло. Значит, сосредоточиться оно может только на чем-то одном. Плохие новости были в том, что отвлечься оно могло только на членов экипажа Седрика. В любом случае, эта тварь не всесильна. Правда, чтобы раздавить капитана, как букашку, теперь не нужно было много сил. "В бездну!" - проскрежетал про себя Седрик, и решительно нажал на сияющую мягким желтым светом иконку на сенсорной панели. Люк над его головой с легким шелестом открылся, и за ним стояла такая же непроглядная темнота.