Стальной сапог

Авраменко Александр Михайлович

– Тогда… Чтобы слово своё ты сдержал – дай клятву. На крови.

Поднялся воин. Вынул кинжал из ножен. Хотел полоснуть по ладони, как полагается, но перехватила его руку госпожа:

– Не здесь. Завтра некому будет здесь убираться… Идём туда.

Взяла за руку дрожащей ладонью, повела за собой к сараю. Открылась бесшумно дверь, и не успел войти Ким Чжун, как ловким движением женщина свалила его на кучу сухой травы, накрытой той самой попоной, которой он укрывался прошлую ночь. А потом…

…Ранним утром, когда ещё клочья утреннего тумана висели над мощёной дорогой, промчался всадник в непривычной для местных одежде на небольшом коне, бешеным аллюром, держа в руке за ножны прямой меч…

Для корёсских беженцев наступили новые дни. Мужчины работали, женщины тоже. Госпожа Сон И вела дом, поскольку ей нужно было воспитывать детей. Лишних лошадей продали, оставив двоих. Купили земледельческие инструменты, дивясь их волшебному качеству и малой цене. Посадили огород разными полезными растениями. Обзавелись утварью, мебелью, имуществом. Вечерами все ходили в школу. Там преподавали речь славов имперскую и наречие ниппон, грамоту. Разъясняли законы и порядки Империи, одинаковые

для всех её жителей, к какому бы племени и роду те не принадлежали. Удивлялись корёсцы – то, что узнавали они, казалось несбыточной сказкой и воплощением самых заветных желаний. Но это было реальностью. Долго ли, коротко ли – пролетело два месяца. Задумчива стала госпожа Сон И. Иногда печальная улыбка проскальзывала на её губах. Но всё проходило, и вновь наступал новый день новой жизни… Первым из корёсцев ушёл Ян Бэк. Он попал в мастерские, и выяснилось, что несмотря на неграмотность, у бывшего воина верный глаз и способности к обработке металлов. Быстро освоил он ремесло рабочего на станке, жадно учился, и вскоре стал одним из лучших. Хорошо зарабатывал. И вскоре ушёл из общего дома, решил жить самостоятельно. И увёл с собой Чхон Сим, взяв её в жёны. Потому что давно уже нравилась та ему, но личная служанка госпожи, и простой воин? Пусть даже и сотник? Но когда сложилась судьба по новому, одумалась дурочка. Согласилась стать женой знатного мастера… Потом ушли остальные. По двое, по трое… Через четыре месяца остались в доме лишь Чжи Вон, да госпожа Сон И и её дети… Нет, так то все встречались, связь между собой не прерывали. Лишь о Ким Чжуне не было вестей. А когда выяснилось, что госпожа Сон И беременна, и давно… Правда, почему то все думали, что отец ребёнка – покойный муж её, начальник канцелярии Тобана, Як Сон. Лишь двое знали тайну, но они, естественно, молчали. Одна – потому что не хотела об этом говорить. Он – не было его здесь. Путешествовал, или пропал – про то никто не знал… Вот и шестой месяц прошёл, как уехал неведомо зачем Ким Чжун. У госпожи уже большой живот. Ей тяжело ухаживать за домом, присматривать за хозяйством. Да и зима наступила. Но в доме тепло. Удивительно добротный дом дали им славы. Научили печь топить. А горюч-камень тут дёшев. Заботятся, как могут корёсцы о госпоже Сон И. Жалеют вдову. Искренне. Не как слуги и рабы, а как товарищи по несчастью. Ибо разве может зваться счастливым тот, кто лишился своей родины?..

…Вот и год прошёл. Весна наступила. Расцвела сакура, роняя белоснежные лепестки. Во дворе дома сидит молодая женщина, держа на руках младенца. Три месяца сыну Сон И. Вновь у неё мальчик, названный в честь отца её просто – У. Вдруг на лицо её упала тень. Госпожа подняла голову – перед нею стоит Чжи Вон, кусает губы. Видно, что волнуется.

– Ты чего, Чжи Вон?

Склонилась девушка в поклоне.

– Простите, госпожа. Ухожу я от вас.

– Случилось что? Или обидела я тебя чем?

Покраснела бывшая служанка. Потом тихо ответила:

– Я замуж выхожу, госпожа. Где же мне жить, как не в доме моего мужа? Но обещаю, что буду навещать вас каждый день, пока не подрастёт ваш ребёнок.

Вздохнула Сон И. Но что делать? Жить ведь хочется всем…

– И кто же счастливчик? Кто получил твоё сердце?

…Перечислила всех, с кем приехала в Ниппон, но получила в ответ лишь отрицание. Не корёсец её будущий супруг. Слав. Один из тех, кто летает в небесах на небесной лодке. Его дом по соседству. Просто долго он был в Корё, громил монголов, а недавно вернулся, увидел знакомую, заговорил, и незаметно для себя стали они встречаться, а потом… Сделал чужак девушке предложение. И она приняла его, потому что тот воин добр и красив, любит её, и относится к ней… При этих словах счастье озарило личико девушки, и позавидовала ей госпожа. Повезло же той… Вспомнила, что тот воин прилетал к ним в Согён, когда ещё была жива её семья… Вздохнула. А Чжи Вон засмущалась своего счастья, убежала. Потому что за оградой стоял её будущий муж, задумчиво глядя на госпожу… Неделя прошла. Тяжело пришлось Сон И. Одной то. То ей служанка бывшая помогала, а тут – всё приходится делать самой. Дети стараются помогать, но много ли они могут? Днём занятия в школе. Потом уроки надо делать, на дом заданные. Правда, говорят уже оба ребёнка свободно и на общеимперском, и на ниппон. Уж куда лучше матери… Вот и сейчас оба учатся. А госпожа убирается в доме, потом готовит всем обед. Да ещё надо присмотреть за младенцем, принести воды, постирать… Да мало ли дел по хозяйству у одинокой женщины? Товарищи помогают, но у них свои заботы тоже есть… С деньгами пока нормально. До конца года хватит. А дальше? Работу просить у старшины города? Тяжело на душе. Очень тяжело… Ведро, полное воды, оттягивает руку. Прохладная влага выплёскивается на платье, ткань намокает, путается между ног. Простое хлопковое платье, недорогое. Такое носят здесь обычные женщины. А это кто? Возле ограды привязан к жерди конь. Большой, огромный. На нём незнакомая упряжь. Может, весточка от Ким Чжуна? Рванулось сердце. Забилось лихорадочно. Шатнуло госпожу. А от дверей дома уже шагает знакомая фигура, любимое лицо, и – незнакомая, непривычная одежда. Великий Будда, Ким Чжун! Вернулся, как обещал!.. Выпало ведро, и хоть жаль пролитую воду, забыв обо всём, спешит к нему, утопает в любимых объятиях, прячет лицо на груди…

– Сын?!

Не верит услышанному. И как вовремя кряхтит маленький человечек в своей колыбели, проснувшись и требуя еды… А Ким Чжун молча сидит на стуле и смотрит, как она кормит их сына.

– Дай.

Протягивает руки, когда женщина прячет опустевшую грудь в платье. Осторожно берёт малыша на руки. Тот плачет, испугавшись незнакомого лица. Ну что же ты, У? Это – папа… Меняется лицо воина. Все оттенки чувств пролетают по нему. Наконец мальчик успокаивается. Засыпает здоровым сном. Бережно его укладывают в колыбель, вырезанную любовно Ган И, одним из тех, кто прибыл с ней в Ниппон…

– Ты надолго?

– Увы. Мой отпуск очень короток. И почти весь истёк…

– Когда вновь приедешь?

– Я теперь – воин Империи. Моя часть стоит в Куско. Это в самой Империи, на Полуденном материке. Только что закончил учёбу, и получил направление туда. Решил вернуться, чтобы выполнить клятву.

– Клятву?

И вспоминает о том обещании, когда был зачат маленький У. Не сразу понимает, что мужчина спрашивает:

– Поедешь со мной?

– Куда?

И улыбка на его лице – впервые за столько лет знакомства женщина видит её вновь.

– У меня есть сын. Есть женщина, которая его родила…

Поднимается с места:

– Одиннадцать лет назад госпожа Сон И сделала мне предложение, от которого я, тогда раб, обязан был отказаться… Теперь я, сотник Империи Ким Чжун, делаю госпоже Сон И такое же предложение – станешь ли ты моей женой, госпожа?

– Нет.

…Недоумение. Обида…

– Лишь тогда я соглашусь стать твоей супругой, когда ты, Ким Чжун, перестанешь меня называть госпожой. Я не хочу ей быть. Не желаю больше быть твоей госпожой. Но женой стать готова…

Глава 9

…– Значит, слушай, Марк. Корёсцы на данный момент сковывают монгов у своих крепостей, отвлекая их от нас. Как я понимаю – враги пока не знают, что их лучшие силы уничтожены. Поэтому надо ковать железо, пока оно горячо. Наверняка осаждённые испытывают острую нужду в продовольствии и снаряжении. В Дальнем мы взяли военные склады. Сам понимаешь – их оружие нам без надобности. Потому надо доставить его в крепости. Ты летал на разведку. Где хуже всего?

Пилот взглянул на висящую на столе карту и ткнул пальцем не задумываясь:

– Здесь. Крепость Сакчжу. Меньше всего воинов. Низкие и слабые стены. Нет рва. Им приходится туго.

Доброга проследил взглядом за рукой воина, кивнул.

– Хорошо. Сколько возьмёшь груза?

Марк задумался, рискнуть? Ладно.

– Двести пудов возьму, но без оружия.

– Хм…

Задумался на миг воевода. Потом отрицательно махнул рукой.

– Не пойдёт. Лучше загрузись поменьше, но чтобы бомб полный запас был. Сбросишь корёсцам груз – устроишь налёт на лагерь монгов. Надо помочь, словом. Пусть они пока не под нашей рукой, но дело общее делают. Повезёшь стрелы, их огненные кувшины, немного доспехов.

– Пищу?

– Следующим рейсом. Не один же раз, сам понимаешь…

Парень вздохнул – это точно! Теперь опять придётся вылетать на помощь каждый день без отдыха. По крайней мере, пока не прибудет помощь из Провинции. А это – минимум две недели. Для воздухолётов. А воины ещё позже явятся. Пока их соберут со всех концов Провинции, пока посадят на корабли… Да и не оставишь же Острова вообще без военной силы? Значит, надо писать в Империю, просить помощь. А там, как обычно, сил не хватает. И война со жрунами, и помощь лурам, да ещё Острова Поющих птиц… Почему Император так противится созданию мощной армии, уделяя гораздо больше времени обычной жизни? По всей Империи – стройки: дороги, мосты, рудники и заводы. Тянем Ниппон, помогаем Ханству луров, накачиваем его оружием, советниками. Что задумал Император? Да, армия всё же не остаётся совсем в загоне. Постоянно изобретается что-то новое. Мог ли он, тогда пятилетний мальчишка из зачуханной Европы представить себе, что будет летать по небу, словно ангел из мороков Проклятого? Но вот прошло всего двадцать лет с того дня, как в небо поднялся первый воздухолёт, и он, Марк Мауберг, командир одного из самых мощных воздушных кораблей Империи, на данный момент откомандирован в распоряжение тысячника Тайного Приказа Доброги Ковалёва. Пятьдесят лет назад начались опыты по использованию пара для движения кораблей. И долго они были безуспешными, пока не произошло Явление Истинной Троицы, и Ольга Мудрая, супруга князя Добрыни, не открыла множество тайн людей из других миров. И вот уже бороздят океаны и моря огромные корабли, которые не сдвинуть с места ничем, кроме силы пара. Не зависящие от ветра, от капризов погоды. Да и прочие новинки едва ли ежегодно входят в обиход. Когда учился – были ещё ручные огнебои первого образца. Тяжёлые, неуклюжие. Пока зарядишь – времени уходит уйма. В бою неудобные. Если дождь – вообще пользоваться нельзя, потому что стреляли при помощи тлеющего фитиля. А сейчас? Лёгкий, приладистый. Перезаряжаешь почти мгновенно. Долго ли повернуть заряд на восемь положенных оборотов, да сунуть в положенное место лепёшку запального зельяа? Тяжёлые огнебои тоже значительно полегчали. Вместо неудобных колод – прочный стальной, с колёсами упор. Команда боевая тоже намного меньше. А скорострельность запредельная. И тоже из-за замены задней части, уже снаряжённой на заводе. Был на заводе одном, где доспехи изготовляют. Водили их, тогда ещё отроков, на ознакомление. Удар огромного молота по стальному листу, приводимого в действие силой пара, и вылетают из-под него уже готовые детали доспеха. А раньше каждый ковали руками. Сколько времени уходило на то, чтобы сделать один? Теперь же за день выдаёт тот завод почти пятьдесят полных комплектов брони. Если уж точным быть – пятьдесят два доспеха. Кольчуги плетут на специальных махинах, выдающих ровное плотно из тонкой проволоки. Потом эту железную ткань режут специальными ножницами, сшивают в рубахи и леггинсы [10] , везут на закалку. По сотне в сутки может делать завод такого снаряжения. Махинами делают мечи, стрелы, огнебои ручные и крепостные. На махинах изготовляют плуги, ткани, и прочее, что потребно земледельцам, строителям, добытчикам руд. А народу всё не хватает. Хотя растёт население Империи не по дням, а по часам, но все силы уходят на мирный труд. На войну выделяют лишь остатки. А почему? Ведь в Европе Проклятый Истинными набирает силу не по дням – каждую минуту пожирает он души людские. Почему не остановить его сейчас, пока он ещё слаб? Почему не решится начать Император настоящую войну, и пока лишь откусывает понемногу то там, то тут? Что за чудеса непонятные? Хотя… Он не застал Ниппон сразу после завоевания её славами, но по рассказам стариков и ветеранов в стране творился настоящий ужас. Голод, гнёт знати… Надо бы поговорить будет с жёнами отца. Они то ещё помнят те времена… И сразу окатило теплом – батюшка ещё жив, хотя и минуло ему пять десятков лет. Да крепок на диво. Проживёт ещё долго…

10

– штаны, инд.