Стальные короли
Шрифт:
— Конечно, вы можете предпочесть свою собственную палатку, но, если она чересчур мала, этот павильон в полном вашем распоряжении. Располагайтесь.
— Вы весьма великодушны. Но я, конечно, не премину этим воспользоваться.
Интересно, имеются ли в павильоне возможности для шпионажа, подслушивания или убийства?.. Как бы там ни было, шатер выглядел очень удобным, и Лериса все равно не собиралась совершать здесь глупых поступков.
Представители мецпанской власти вышли, дав ей возможность устроиться и отдохнуть перед запланированным на вечер банкетом. Она расставила телохранителей и расположилась среди подушек, пока устанавливали ее палатку. На низких круглых столиках стояли графины с охлажденным вином, вазы с фруктами и блюда с легкими закусками. Лариса не собиралась одурманивать себе голову вином перед важной встречей или оскорблять хозяев отсутствием аппетита на банкете, поэтому просто не обратила внимание на эти соблазны.
Она закрыла глаза и стала вспоминать дневной бой, эту весьма агрессивную стычку. То, что она видела, тревожило ее, но Лериса не сомневалась, что Гассем быстро найдет способ нейтрализовать эту угрозу. Она была счастлива, что мецпанцы обеспечили ей такую большую почетную охрану. Полка должно хватить, чтобы устроить для нее демонстрацию, могущую ответить на волнующие ее вопросы.
А если Мертвая Луна начнет колебаться по поводу демонстрации оружия — что ж, ей придется поработать. Еще не родился тот мужчина, которого она не смогла бы заставить сделать то, что ей нужно.
Когда изможденный королевский гонец, шатаясь, вошел в королевские покои, королева Шаззад выхватила футляр для писем из его рук раньше, чем он успел выдавить из себя приветствие. Он постоял еще несколько секунд и рухнул у очага. Королева, не обращая на него внимания, сломала печать и вытащила свернутое в трубку письмо.
Ее дамы напряженно ждали, пока королева скользила взглядом по строчкам, ее лицо становилось все бледнее. Две кинулись к ней с креслом, и королева упала в него, как будто кости ее превратились в желе.
— Плохие новости, Ваше величество? — прошептала госпожа Зийна.
Шаззад собралась с силами.
— Зийна, останься со мной. Остальные покиньте нас. Заберите его. — И она указала на лежавшего без сознания гонца. Двое слуг вытащили его, а дамы, кланяясь, вышли и закрыли за собой дверь.
— Я спасена, Зийна, — сказала Шаззад. — Король Гейл идет к нам!
Нервный шок оказался настолько сильным, что она даже не смогла выдавить из себя улыбку. Все внутри пело от счастья, но тело отказывалось повиноваться. Так долго прожила она в страхе, что потеряет государство, столь любовно воссозданное из руин, оставленных ей отцом, боясь довериться высшим советникам, замечая везде следы государственной измены. Но теперь Гейл идет сюда! И вся его армия.
— Это чудесная новость, Ваше величество, — сказала Зийна. И затем: — Ах, Ваше величество, а что он, собственно, собрался делать?
— Я не знаю. Он не доверил этого письму, но одно мне известно — он никогда ничего не предпринимает, не решив, что и как он собирается делать. — Так, может быть, все будет хорошо, Ваше величество?
— Что-то не очень ты рада, — сказала Шаззад, задетая такой прохладной реакцией.
— Ну, Ваше величество, когда чужеземный король входит в твою страну со своей армией, это часто заканчивается вторжением.
— Что? Ты же знаешь, что король Гейл всегда был моим другом!
Зина разгладила на коленях платье.
— Конечно, Ваше величество. Но все меняется.
Шаззад уставилась на нее.
— Если бы он захотел вторгнуться в мою страну, не стал бы присылать письмо с сообщением о своем появлении.
— Конечно, Вашему величеству виднее.
— Это верно. Ты можешь идти, Зийна. И скажи, что я сегодня вечером собираю совет. — Дама встала и с поклоном вышла. Шаззад долго смотрела на дверь в каменном молчании. Теперь придется наблюдать и за Зийной.
Советники определенно были в затруднении. Королева не стала читать им все письмо, сообщила только часть его содержания.
— Мы можем ожидать короля Гейла на территории Неввы в течение месяца, — сказала она, покончив с письмом.
— Моя королева, а каким путем он собирается прибыть? — спросил Бардас.
— Он не говорит этого в письме, — солгала она. — Я думаю, мы легко узнаем его, когда он здесь появится.
— У жителей равнин характерная внешность, это уж точно, — сказал Бардас. — Но что касается мобилизации наших сил, это все же чересчур поспешно…
— Нет, это чересчур медленно. Я требую начать тотчас же. Король Гейл особенно категоричен этот счет, а я не помню, чтобы он когда-то ошибался в своих военных решениях. Я требую следующего: должно быть тихо и осторожно, как на обычных учениях, поэтому шума не поднимайте, но это должно быть сделано.
— Как скажете, Ваше величество, — кланяясь, сказал Бардас.
Она отдала все распоряжения, убедилась, что сопротивление советников подавлено ее волей и отправила их выполнять приказы. Потом села и стала ждать. У нее имелись свои доверенные люди. Этой же ночью они привели к ней троих гонцов; все трое были посланы к Гассему с сообщением о прибытии Гейла. Шаззад быстро выбила из них имена хозяев.
Прежде, чем настало утро, всех троих арестовали, приговорили и казнили. Двое были советниками, один из них — Бардас. Третьей оказалась госпожа Зийна. Больше предателей быть не должно.
Глава седьмая
Переход по горам, как всегда, шел медленно. Больше не было тех лишений, что раньше, потому что Гейл давно устроил станции с провизией и водой на некотором расстоянии друг от друга. Воздух был морозным, но снег еще не выпал. Гейл отправлял армию поочередно полками, чтобы не устраивать столпотворение на узких дорогах. Вожди хорошо знали свое дело, поэтому полки не пересекались.
Сам король ехал с передовым отрядом. Это место военачальника, и ему придется сглаживать все шероховатости по мере продвижения вперед. Зная, как независимы правители Омайи, он решил не сообщать королю о своем появлении.
У западного основания перевала Гейл подождал, пока подтянется весь отряд, и направился в сторону ближайшего пограничного кордона.
Они приблизились к заставе маленького грязного форта, и часовой сначала уставился на них, а потом кинулся в форт. Через несколько минут показалась внушительная фигура, пытаясь застегнуть плохо сидящую кирасу, позолоченный шлем блестел под утренним солнцем.