Станция Араминта
Шрифт:
Фратано стоял рядом с боковым столиком, предназначенном для Клаттуков, вышедших в отставку, и вежливо разговаривал со своим отцом Дамианом, бывшим Главой Дома, которому теперь было уже за девяносто. Сходство между этими двумя мужчинами было поразительным; оба были худые, бледные, у обоих высокий лоб, длинный нос, верхняя губа и подбородок.
Стол был почти полон. Пока что еще не подошли только Гарстен и Джалулия, дед и бабка Глауена. Лакей налил Глауену и Шарду вина, Зеленый Цоквель и Римбаудию, и то и другое изготовлялось виноделами Дома Клаттуков и на прошлогодней Парильи получило приз. Глауен отпил большой глоток Цоквеля, что удивило и несколько встревожило Шарда.
–
– Я буду осторожен.
Глауен сел поудобнее и одернул свой новый пиджак, который казался ему слишком тесным, в то время как брюки не только обтягивали его икры, но и врезались в промежность. «Такова плата за модничанье», – подумал он, стараясь заставить себя сидеть спокойно, положа руки на колени. Арлес наклонил голову и высокомерно ему улыбнулся. Минуты тянулись очень медленно. Фратано продолжал беседовать с Дамианом. Гарстен и Джалулия так и не показывались. Глауен вздохнул. Неужели обед никогда не начнется? Он осмотрел стол. Казалось, никогда еще его нервы не были так напряжены, а чувства так обострены! Он принялся изучать лица своих родственников. Все они были незнакомцами. Замечательно! Это было так, словно подняли занавес, пусть даже на короткое мгновение, но при этом открылась правда, которая должна была быть скрытой от посторонних глаз… Глауен вздохнул и поднял глаза к потолку. Излишний и бесполезный жест. Конечно, все это была просто дурость. Он еще раз пригубил вино. Шард не стал делать никаких замечаний.
Разговоры то становились громче, то вдруг почти совершенно стихали, как будто все одновременно умолкали для того, чтобы подобрать нужное слово. Время давно уже перевалило за полдень, Лучи Сирены проникали сквозь высокие окна и, отражаясь от высокого потолка и белых стен, зайчиками играли на скатерти, сверкали на стекле и серебре.
Наконец в зал вошли Гарстен и Джалулия. Они задержались около Глауена, и Гарстен положил ему руку на плечо.
– Сегодня – великое событие, да? Я хорошо помню свое собственное шестнадцатилетие! Сейчас кажется, как давно это было! Но я все равно помню, сколько мне это стоило нервов! Даже несмотря на то, что я был рожден среди сливок общества, я все равно очень боялся, что меня пошлют на другой конец Сферы в какую-нибудь холодную и темную провинцию. Но Безумный пес прокашлял 19, и я был принят в агентство. Мне повезло, да и тебе тоже, да? Иначе и ты бы сейчас склонялся над тарелкой бобов в каком-нибудь холодном отдаленном мире, где вокруг тебя по грязи шлепают разные кровопийцы, воют аборигены, а какие-нибудь орлы опустошают твои стада.
– Что ты несешь какую-то ерунду! – проворчала Джалулия. – Если бы ты вылетел из агентства, то мы бы никогда не встретились и Глауена просто не могло бы здесь быть.
– Я то же самое и говорю! Ну что ж, нам только остается надеяться, что Безумный пес будет к тебе справедлив.
– Я тоже на это надеюсь, – сказал Глауен.
Гарстен и Джалулия прошли на свои места. Фратано подошел к своему стулу, взял бумажку, лежащую у него рядом с тарелкой, прочитал ее, после чего оглядел лица, собравшиеся за столом.
– А, Глауен, вот ты где! Сегодня ты удостоен чести быть принятым в кандидаты! Перед тобой открываются широкие возможности на жизненном пути! Я уверен, что твои прилежание и чувство долга очень скоро приведут тебя к достойной жизни, независимо от того, где будет проходить твоя жизнь, здесь в качестве агента Заповедника, или где-то еще. Я уверен, что тебя ждет хорошая и достойная карьера!
Глауен слушал, чувствуя при этом напряжение во всех, устремленных на Фратано глазах.
– Я не буду сегодня
Ну, а теперь перейдем к главному. Я не вижу смысла в том, чтобы испытывать ваши нервы. У меня здесь лежит твой ИС, – Фратано взял бумажку, откинул голову и посмотрел на нее вдоль своего носа. – Официально объявляю, что твой номер, – он поднял голову и осмотрел внимательные лица вокруг стола, – «24».
Спанчетта сдавленно вскрикнула, но быстро справилась с собой. Арлес сначала удивленно уставился на Глауена, затем посмотрел на свою мать, которая подалась вперед и, нахмурившись, уставилась в свой бокал с вином. Теперь ожидалось, что несколько слов произнесет Глауен. Он поднялся и вежливо поклонился в сторону Фратано. Его голос слегка дрожал, но никто, кроме Шарда, этого не заметил.
– Спасибо за ваши добрые пожелания. Я приложу все свои силы для того, чтобы быть хорошим агентом Заповедника и не уронить честь Дома Клаттуков.
– Ты уже выбрал, где собираешься работать? – спросил Фратано.
– Меня уже приняли в бюро В.
– Достойный выбор! Если мы хотим удержать земли Мармиона свободными от йипи, то нам нужны исполнительные и бдительные патрульные.
На губах лакеев йипи при этих словах Фратано появилась легкая улыбка, но никакой другой реакции не было заметно.
Под взрыв аплодисментов Глауен сел на свое место и лакеи начали подавать обед. Разговор опять вернулся к общим темам, все начали уверять, что ни на одну минуту не верили тем диким слухам, которые ходили в отношении Глауена, и что это с самого начала было полной чепухой. В сторону Спанчетты кидали косые взгляды, но та сначала сидела словно каменная, а потом вдруг, как будто по какому-то таинственному сигналу, оживилась и принялась болтать с четырьмя соседями одновременно.
Теперь, когда на Глауена никто уже не смотрел, как на парию, его двоюродная бабка Клотильда, высокая шумная женщина среднего возраста, решила с ним заговорить. Она была завзятой поклонницей игры в эпенг и считала себя большим знатоком в этой области, теперь она высказала некоторые свои соображения по этому вопросу Глауену.
Помня совет Шарда, Глауен постарался не проявить никакого вольнодумства, и позже Клотильда в разговоре со своими подружками отметила его ум. Кульминацией ужина был праздничный торт из мороженого с фруктами. Вся компания выпила ритуальный, хотя и довольно формальный, тост за Глауена, после чего Фратано встал со своего места и ужин закончился. Многие, выходя из зала, останавливались перед Глауеном и желали ему удачи. С другого конца зала к нему вразвалочку подошел Арлес.
– Хороший номер! – заявил он. – Учитывая все обстоятельства, номер вполне подходящий. Как ты знаешь, я считал, что он будет немного выше, но очень рад, что все закончилось благополучно. Однако не надо расслабляться! 24 – еще не гарантирует вступления в Дом.
– Я знаю.
Шард взял Глауена за руку, и они направились к своим комнатам, где Глауен тут же бросился в свою спальню и переоделся в свои обычные одежды. Когда он вернулся в гостиную, Шард стоял около окна и разглядывал лежащий перед ним ландшафт. Он повернулся и указал на стул.
– Сядь. У меня есть к тебе важный разговор.
Глауен, гадая что бы это могло значить, медленно сел на стул. Шард принес бутылку свежего легкого вина, известного под названием Квиритаво, и наполнил два бокала. Он заметил выражение лица Шарда и улыбнулся.