Станция Озерки
Шрифт:
— Я не сбрасываю, — растерялся тот.
— Ну и правильно.
— Есть еще кое-что, — неуверенно сказал Кирилл и уткнулся в свою тетрадь, нервно перебирая страницы.
— Очередная гениальная мысль? — поддел Ворон.
— Между прочим, его мысли довольно логичные, — снова заступился за Кирилла Марк, хотя знал, что защита Калинину не требовалась. Кирилла вообще не волновало, что о нем думают другие, он просто выполнял свою работу и выполнял ее хорошо.
— Я просто подумал, почему он не убивает с ноября по март, —
— А он зимой улетает в теплые края, — хохотнул Ворон.
— Уволю! — стукнул кулаком по столу Константинов и грозно зыркнул на Ивана. — Не в тёплые края, а на севера скорее!
— Зачем? — не понял Марк.
— Например, на вахту, — предположил Кирилл. — Но тут два варианта — либо он дачник, либо вахтовик.
— Тогда дачник, — заявил Ворон. — Этих в Озерках как говна...
— Отставить!
— Как рыб в наших прудах, — исправился Ворон.
Константинов пригрозил подчиненному кулаком и повернулся к Калинину:
— Но всех дачников и вахтовиков не проверишь. Так что узнаем мы это только, когда на него будет что-то еще. Давай, вижу у тебя есть еще гениальные мысли.
— Не мысли, просто... Просто мне не дает покоя дело Алевтины Сафоновой. Она будто лишняя среди жертв. С другой стороны, ее исчезновение девяносто девять процентов дело рук маньяка. Зачем ему понадобилась хорошая девочка из хорошей семьи? Таких у него с восемьдесят четвертого не было.
— Я же говорил для чего, — заметил Марк и все посмотрели на него непонимающе. — Использовать.
— Как? — все равно не понял Константинов.
— По-разному, Олег Дмитриевич, по-разному, — грустно усмехнулся Голицын.
— Так. А ну прекратите мне это! Всех выпивает, а эту решил в секс-рабыню превратить? Надеюсь, она тоже мертва.
Все трое подняли головы и посмотрели на начальство, выпучив глаза.
— Лучше смерть, что такие мучения, — пояснил Константинов, ничуть не смутившись. — Сексуальное насилие бьет по психике, не каждая выберется потом. А если он ее пьет периодически, то я ей вообще не завидую. Испытывать безумный страх каждый день... Лучше сдохнуть.
— Думаю, что Алевтины больше нет, — ответил на это Кирилл. — Но я все равно не понимаю, почему он выделил из толпы именно ее.
— Вот и думай дальше. Но сдаётся мне, ответа не найдешь. Так что найдите мне этого ублюдка, и тогда спросим лично у него!
***
— Зинаида Никитична! — рявкнул Ворон, который сегодня весь день играл роль капитана Ершова. — Меня ваша конопля уже достала!
— Я что с ней сделаю, с окаянной?! — в сердцах воскликнула озерковская наркобаронесса.
— Что хотите! Я Николаю две недели назад сказал избавиться от нее совсем, а не просто скосить! Что толку от этих покосов?
— А когда ж ему этим заниматься? Он же работает!
— Работает, — передразнил старушку Ворон. — Метет свои перроны с утра до ночи!
— С выходными, но так устае-е-ет, — покачала головой Зинаида Никитична, жалея сына.
— Устает он! Я тоже устаю от жалоб наших соседей. Лидия опять приходила, говорит, вы молодежь стращаете.
— Лидка, потаскуха, нагуляла невесть от кого, воспитанием не занимается, а я значит виноватая?
— Товарищ майор, может вы объясните гражданке, в чем она не права? — Иван повернулся к Марку, который зашел поболтать перед тем, как снова отправиться на свой наблюдательный пункт на заброшенной пожарной каланче.
— А вы, капитан, им предъявите распространение наркотиков и отправьте в места не столь отдаленные, если по-русски не понимают, — флегматично отозвался Марк.
— Не надо! — воскликнула женщина и вскочила со стула. — Исправимся, товарищ майор, сегодня же все перекопаем!
Марк ничего не ответил. Кивнул на дверь, и Зинаида Никитична поспешила скрыться, пока «майор» не передумал.
— Не район, а сборище дегенератов, — простонал Ворон и уронил голову на стол.
Марк, потягивая кофе, уселся напротив.
— Да ладно тебе, не все так плохо. Ты же сам говорил при нашей первой встрече, что она знахарка, так может конопля для каких-нибудь лечебных целей ей нужна, вот и сопротивляется.
— У нас не Нидерланды, где каннабисом насморк лечат, — Ворон поднял голову и положил кулак под щеку. — А ты чего приперся? Работать мне мешаешь.
— Да ну! Смотри не перетрудись. Мне одному торчать на станции скучно, вот и решил поболтать.
— Ну давай поболтаем, — легко согласился Иван. — Кому понадобилось двенадцать газонокосилок в Озерках?
— Тому, кто много косит? — улыбнувшись предположил Марк.
— Не смешно, — скривился Иван.
— Барыгам на перепродажу, — выдвинул другую версию Марк.
— Да всех барыг уже за рога взяли. Эти людишки вообще работать не хотят.
— Так заставь. Акудзин ты или где? — усмехнулся Марк. — Ну или внуши начальству передать это дело кому-нибудь из твоих людских коллег.
— Меня мама учила не злоупотреблять своими возможностями, — сдержанно проговорил Иван.
— Ага, меня тоже. Но еще учила, что в некоторых обстоятельствах надо ими пользоваться по максимуму.
— Я ими пользуюсь в другом деле, — угрюмо отвечал Иван. — Озерки встали на уши. На каждом углу теперь орут, что у них завелся маньяк.
— То есть столько лет молчали, а тут вдруг начали орать? — недоверчиво сощурился Марк.
— Так раньше пропадали маргиналы, а сейчас... Сафонова в прошлом году, Семенов в этом... Короче, я не знаю, что делать. Волна пошла, и мы не в силах ее остановить.
— А Константинов, что думает?
Ворон махнул рукой и скривился:
— Он не думает. Он орет. Думать — наша работа. Где, кстати, главный думальщик?