Станция «Звездная»
Шрифт:
– Ну что, предатель, – Ян попытался нахмуриться, но не смог, – променял?
– Променял.
Вася немного полежал, улыбаясь, а потом сказал, что девушку зовут Дина, она учится в Санитарно-гигиеническом институте, и подрабатывает в академии медсестрой, хотя Ян ни о чем его не спрашивал.
– Прикинь, судьба? В одной конторе крутимся, а встретились только сейчас, и то случайно. Такая девчонка…
На всякий случай Ян сказал, да, девчонка что надо, вытянулся на своей узкой койке, подмигнул Брюсу Ли, сурово взирающему на него с плаката над Васиной кроватью, и выключил свет.
– Все-таки странная вещь – судьба, – веско произнес Вася в темноте.
– И не говори, – буркнул Ян и натянул одеяло на голову.
Он в судьбу не верил, хоть побывал на войне, да и в мирной жизни видал всякое, но ему никак не хотелось думать, что бытие его определяется
Вот Вася лежит с такой одухотворенной физиономией, что чуть не светится во мраке, и думает, что господь бог специально заморочился, чтобы столкнуть их с этой Диной на улице Салтыкова-Щедрина, для чего небесному воинству пришлось выдернуть из дому батю Зейды и девушку тоже каким-то образом загнать на место встречи, в общем, выстроить адски сложную комбинацию, хотя будь Ян на месте бога, то просто вложил бы в голову Васе чуть больше мозгов, тогда он не прогуливал бы занятия и увидел Дину в их же клинике гораздо раньше.
Любовь с первого взгляда, какая глупость, просто Вася так хотел познакомиться с девушкой, что не дотерпел до Дома офицеров.
В этом мире все имеет разумное объяснение, и великая любовь, и так называемая легкая рука и чутье, и чудесные способности, которые у него признают и которым завидуют, а ведь чуда никакого-то и нет. Легкая рука – это всего лишь небольшие секретики мастерства, которыми старшие товарищи не пожалели поделиться с Яном в самом начале его работы. Как чувствовать ткани, не давить, не мять – все это лежит во вполне материальной плоскости и доступно каждому, если не лениться и быть внимательным. Так же и чутье. Очень сомнительно, что какой-то ангел ходит за тобой и дергает за рукав халата: а ну-ка, Ян, приглядись к этому пациенту. Нет, дело обстоит почти наверняка не так, чутье приходит с опытом. Это как вязать узлы. Сначала ты мучительно думаешь, куда провести одну нить, куда другую, а через несколько дней переходишь в автоматический режим, так что, когда младшие товарищи просят показать правильную технику, требуется уже усилие, чтобы извлечь из подсознания правильную последовательность действий. Или как учишься читать – сначала буква за буквой, и кажется, что нет труднее дела, чем складывать из них слова, но проходит год, и вот ты уже выхватываешь глазами целые предложения. Опыт оседает в подсознании, вот тебе и чутье. И никакой божественной благодати… Ровно так и с любовью. Когда у людей общие интересы, схожие ценности, когда оба человека умеют владеть собой и заботиться друг о друге, то и любовь у них с годами растет, а не угасает. Вспышки безумной страсти – это для неуравновешенных людей, которые сами не знают, чего хотят… Ян улыбнулся, вспомнив, как папа, невропатолог, в двух словах объяснил ему всю суть любви. Все строго по академику Павлову, согласно учению которого рефлекторная дуга состоит из трех звеньев: анализаторного, контактного и исполнительного. Так вот любовь – это когда ты в своем контактном, или, иначе говоря, центральном звене умеешь подавить входящий импульс, не ответить ударом на удар, не побежать сломя голову за чужой самкой.
Ян Колдунов считал, что Соня, например, нравится ему не потому, что его сразила стрела Амура или какое там у высших сил табельное оружие. Она просто хорошая девушка и подходит ему по всем статьям, а он, хочется верить, подходит ей, хоть и нет у него родословной от Рюрика. Плохо, конечно, но пользы свежей крови для вырождающихся аристократических семейств никто еще не отменял. Ян засмеялся, представив себя героем сказки «Принцесса и свинопас». Да, пора, пожалуй, переходить в наступление, а то, пока он думает, Соню уведет жених посмелее.
Конечно, немного смущает, что она девчонка, как говорится, упакованная, даже своя машина есть, а он хоть тоже мальчик из состоятельной таллинской семьи, но сам пока не имеет гроша за душой. Когда Ян учился на последнем курсе, считаясь перспективным и «своим», Князев немножко ввел его в курс дела, показал, как за хорошую работу можно получать от пациентов хорошие деньги, научил правильно разговаривать с ними и с их родственниками, объяснил, когда можно брать, когда нет, словом, преподал науку жизни. Яну сначала это претило, но человек ко всему привыкает, а быстрее всего к комфорту, и не бывает так, чтобы он не мог объяснить свои действия с точки зрения высшей справедливости. Он освоился, привык к левым денежкам, но вышло так, что нужный человек не замолвил за Яна нужное словечко, Князев не стал биться насмерть за своего любимца, и курсант Колдунов,
В общем, Ян теперь находился не в том статусе, чтобы допускать его к кормушке, и, наверное, стоит поблагодарить несуществующую судьбу именно за это. У него не хватило бы силы воли отказаться от денег, а так не дают, зато совесть чистая. Но и на Князева нельзя обижаться, от неофициальных благ он Яна отлучил, зато официальную часть работы выполняет на сто процентов. Больных дает, в науке помогает, обижаться не на что.
И все-таки как жениться и жить на одну аспирантскую стипендию? У него даже нормальную комнату в коммуналке снять денег не хватит, да и если бы даже и хватило, что с того – ведь Соня не поедет жить с чужими людьми. Так что придется ему заселяться в аристократическое гнездо Бахтияровых и жить там на положении бедного родственника, а за ужином слушать занудные речи Сергея Васильевича, который будет неустанно делать из Яна человека. И слова поперек нельзя будет сказать, потому что чужой хлеб надо есть с закрытым ртом.
А на службе как вести себя, если твой тесть и научный руководитель – заклятые враги? Как лавировать между ними? Черт побери, он окажется в положении Ромео, как если бы тот не погиб, а долго и счастливо жил с Джульеттой, ежесекундно получая люлей и от тестя с тещей, и от собственной родни.
В общем, сложная тема, и, наверное, люди затем и придумали великую любовь, чтобы игнорировать такие трудности, с которыми все равно приходится жить.
Тот же Вася, который сейчас млеет от своей чудесной встречи с Диной, назовет его расчетливым циником, точнее назвал бы, если бы знал такое слово. А Ян просто старается видеть жизнь как она есть, и людей принимать такими, как есть, вот и все.
Ладно бы еще Бахтияров с Князевым просто друг друга бесили, это дело житейское, но суть в том, что сейчас решается, кто займет должность заместителя начальника академии по лечебной работе, и оба они – главные претенденты. По общему мнению, либо один станет, либо другой, шанс, что выскочит темная лошадка, ничтожен.
Оба в принципе достойные кандидаты, но в любом исходе Ян, женившись на Соне, окажется между двух огней.
Поэтому надо или срочно внушить себе, что он так любит дочку Бахтиярова, что на все остальное плевать, или оставить эту затею. И ей-богу, лучше примириться с мыслью, что он холодный и меркантильный гаденыш, чем всю жизнь потом не знать, где сесть и как повернуться.
Сделав этот вывод, Ян погрузился в крепкий сон молодости, когда у человека за душой больше надежд, чем сожалений.
Всю неделю Вася Лазарев бегал за своей дамой, возвращаясь домой самым последним. Желтая шапка в снегу выглядела как буланый конек после изнурительной скачки, прислоненные к батарее ботинки не успевали просохнуть до утра, но в мир, где сейчас витала Васина душа, не проникала слякоть и непогода.
Наваждение нашло на бедного Василия, которого последнего из знакомых Яна можно было заподозрить в романтических порывах. Никогда раньше он не мечтал о любви, ценя в девушках веселость и доступность, а в перспективе домовитость и борщи, а вот поди ж ты…
Из любопытства Ян заглянул в клинику, где подрабатывала Дина, и только плечами пожал. Угловатая, некрасивая, со злым лицом, от чего там сходить с ума, непонятно. К тому же она в свои двадцать лет успела уже развестись, что не прибавляло ей очарования. Доктора, правда, очень ее хвалили, считали невероятно умной и ответственной, а туповатому Васе, может, как раз необходима мудрая спутница жизни. Ладно, что там стесняться, не туповатому, а просто нереалистичному дураку. Ян с Димой Лившицем до кровавого пота объясняют ему азы медицинской науки, а Васька, что называется, слушает, да ест. Димка так прямо и заявил однажды: «Лазарев, ты такой тупой, что точно станешь начальником академии». И, зная нынешнего начальника, Ян, ей-богу, не стал бы сбрасывать со счетов этот вариант.