Станция. Ловушка для нашей любви

Винишкина Анна

Не хотелось думать, что станция стала объектом безумного незаконного эксперимента, но это лучшее объяснение, пришедшее мне в голову. Уж точно лучше каких-нибудь неизвестных неконтролируемых космических явлений. Надеюсь, такое в принципе невозможно. На эксперимент, по крайней мере, можно повлиять.

Я прошлась по другим секторам и убедилась, что там происходит то же самое. Что бы это ни было, оно влияет на всю станцию. Судя по моим наблюдениям, петля захватывала ровно одни космические сутки. Каждый раз, где бы я ни была в момент её окончания, глаза открывала уже дома в постели под жужжание комма. Один раз даже попыталась улететь на пассажирском звездолёте,

всё бестолку. И главное, никто кроме меня ничего не замечал. Это не давало мне покоя. Почему?

Самое страшное, я не представляла, что делать. Как остановить то, чего не понимаешь? Не имея понятия, кто или что за этим стоит? Я пыталась размышлять рационально, старательно приглушая нарастающую панику и ощущение беспомощности.

Нет смысла терзать себя. Я не учёный, в физике не разбираюсь, расследования вести не умею. Понятия не имею, с чего вообще начать. А делать что-то надо, вряд ли петля прекратится сама собой. Мне нужен кто-то, кому можно довериться, тот, кто поймёт, как разобраться с ситуацией.

Начальник станции? Нет, слишком большая шишка, к нему так просто не прорваться. Руководитель службы безопасности? Видела его как-то по внутренним новостям - прилизанный неприятный луарец, мутный, глазки бегают. Пятой точкой чувствую, что только неприятностей с ним наживу. Кто же тогда? Безопасник нашего сектора?

Луарец Сорен К`енран начал работать недавно, и, наше более или менее близкое знакомство началось как раз с «сегодняшней» драки в баре, когда ему пришлось утихомиривать цизулцев и описывать ущерб. Тогда мне было не до чего, но то, как быстро, спокойно и умело он справился с ситуацией, произвело впечатление. Он показался тем, на кого можно положиться, редкое качество в наше время. К тому же, у безопасника есть доступ к базе данных станции, спискам проживающих и посетителей, расписанию рейсов кораблей. Да и вся эта ситуация подпадает под компетенцию службы безопасности. Наверное. Хотя, вряд ли раньше такое случалось.

Осталось преодолеть всего одно препятствие. Убедить его в наличии проблемы…

Главa 4

– В ваш рассказ довольно трудно поверить, ие, вы же понимаете, - сказал мужчина, выслушав подготовленную речь.

Его глаза под выступающими надбровными дугами лучились весельем.

– Слишком много допущений, например, почему только вы остались невосприимчивы к воздействию «петли»?

Мы сидели за столом в его кабинете. Передо мной дымилась чашка н`абэ традиционного луарского напитка. Он бы должен успокаивать нервы, но сейчас никакие листья были не в силах мне помочь.

– Я понимаю, ин К`енран, - ответила, сжимая в руках горячий напиток, - вы и вчера сказали тоже самое, - уголок его губ дернулся, обозначая мимолётную улыбку.

– Поэтому я попросила вас рассказать что-нибудь о себе, чтобы сегодня вы мне поверили.

Интересно, как бы я сама отреагировала, расскажи мне подобную дичь какой-то незнакомец? Наверняка решила бы, что он либо издевается, либо под мулакскими галлюциногенами. Но ощущения всё равно не слишком приятные.

Я вздохнула и начала рассказывать. О его учёбе в Луарской военно-космической академии, первом лётном экзамене, который он чуть не завалил из-за вывиха руки, полученного в драке с будущим лучшим другом. О ненавистной практике по космо-ботанике, когда их группа два месяца вычищала оранжереи с хищными растениями, и его угораздило надышаться ядовитыми спорами. О том, как он получил за это выговор, лёжа в лазарете, но не сдал одногруппника,

чьей ошибкой это было. Тут я не смогла сдержать улыбки, он рассказывал об этом мимоходом, не заостряя внимания, но мне понравились его представления о дружбе и чести.

Я легко представляла себе упрямо поджатые губы, яркий каштаново-рыжий вихор на голове чуть более молодой версии Сорена К`енрана, прилетевшего покорять столичную академию с фермерской колонии. Забавные студенческие истории так меня увлекли, что я почти забыла, с какой целью они рассказывались.

 Безопасник внимательно смотрел на меня, подперев кулаком тяжелый квадратный подбородок, прежняя весёлость испарилась без следа.

– Это не такая уж секретная информация, - наконец сказал он, - об этом мог рассказать любой мой сокурсник.

Мне захотелось сжаться под его тяжёлым взглядом, аж зябко стало, точно думает, что пытаюсь его обмануть. А вчера и вовсе счёл умалишённой. По крайней мере, кожей чувствовала его весёлое недоумение. Хорошо хоть посчитал безвредным рассказать парочку забавных историй юности. Только я так и знала, что это его до конца не убедит. А выпытать что-то личное у луарца задачка та ещё. Но и я не лыком шита, тем более с такой мотивацией.

– Ваш первый поцелуй случился в пятнадцать. С девочкой, старше вас на пару лет, на празднике сбора урожая. Она ждала кого-то вечером в амбаре, а зашли вы. Видимо, для луарки девушка была необычайно решительной и не смутилась темноты. Потом вам здорово досталось за «обман», так, что сзади на шее осталось напоминание, - я пыталась сдержать улыбку, узнать эту историю было очень и очень непросто, пришлось клещами вцепиться в луарца и хитрить напропалую, - Об этом ваши сокурсники тоже знают?

Его рука коснулась шеи у линии роста волос, потирая небольшой шрам от удара черенком с металлической насадкой.

– Откуда..?

– Вы сами мне рассказали. Вчера.

– И под какими веществами я вам такое поведал?
– он сверлил меня нечитаемым взглядом, - Может ещё что интересное можете открыть?

Напряженно вздохнула. Вот же упрямец! Но мне очень нужна его помощь, нельзя потерять ещё один день, завтра придётся всё начинать сначала.

– Ну, я хотела узнать что-то поинтереснее, но вы категорически отказались описывать первый интимный опыт и обсуждать родимые пятна на прикрытых частях тела, - не удержавшись, съязвила я.

У луарцев, как и у людей, цвет кожи варьировался от светлого к тёмному, но отличался жёлто-коричневыми тонами, кожа Сорена мягкого медово-карамельного оттенка, внезапно напомнившего мне хорошо поджаренный пирожок, слегка окрасилась на выступающих скулах, выдавая его смущение. Представители этой расы эмоционально гораздо более закрыты, нежели люди. Я знала, что у них не принято говорить так откровенно, особенно с незнакомцами противоположного пола. Мне и самой сразу стало неловко, в обычной ситуации я бы такого себе не позволила, но сейчас была слишком взвинчена.

– Извините. Нервы не в порядке, - покаялась я, - Ин, клянусь, это правда. Мне очень нужна помощь. Не знаю, как ещё вас убедить. Вы не слишком охотно рассказываете о себе, а время идёт.

Пару минут он молча изучал меня. На лице отражалась внутренняя борьба. Наконец, мужчина вздохнул и сказал:

– Если всё так, как вы говорите, мы все в..., - он запнулся, - В большой беде.

– В наровой заднице, - снова не смогла удержаться я, заслужив укоризненный взгляд.

Как же забавно в безопаснике сочетаются мужественная внешность и милая «правильность».