Становление
Шрифт:
— Почему меня все так боятся? — спросила Лана у старшего сопровождающего.
— Пришли, — облегченно ответил тот. — Все вопросы задашь командору, если он не прикажет тебя прикончить.
— Что? — Лана поморщилась.
— Что слышала! — рявкнул молодой и сжал копье, даже костяшки побелели.
Девушка отшатнулась от него, покачала головой и вошла в открытую дверь. Она примерно помнила, куда вел этот ход. Внутри ее встретили еще двое стражников. Тоже с копьями, но на боках у них висели еще и мечи. Лица у них были серьёзнее, чем у первых двух. Они оглядели ее с ног до головы критичным взглядом, в котором
— Вперед, — скомандовал ей один, махнув рукой в коридор.
Лана вздохнула и поплелась. Внутри было мрачно, лишь несколько факелов освещало коридор, из которого вели деревянные двери. В груди нарастала тревога.
«Когда они двери успели сделать?»
— Нам сюда, стой здесь, — остановил ее стражник, потянул железное кольцо на двери справа и шагнул вовнутрь.
— Командор Рек’Кенсар, — осторожно произнес он. Лана удивилась, как изменился его голос. С резкого приказного на тихий, уважительный. Она была готова предположить, что в нем даже сквозил какой-то благоговейный страх. — У нас чужак. Мы не знали, что делать. Народ напугался, решили к вам отвести.
Видимо, стражник получил какое-то безсловесное согласие с той стороны, вышел из комнаты и кивнул Лане на вход.
Девушка шагнула вовнутрь, дверь за ней захлопнулась, заставив вздрогнуть. Глаза разбежались по сторонам. Рот приоткрылся от удивления, настолько эта комната не была похожа на пустынные каменные стены цитадели. Здесь все до самого потолка было заставлено стеллажами с книгами и свитками, сбоку виднелся проход в еще одно большое помещение, в котором все было завалено какими-то приборами и опять же свитками. На окнах висели портьеры, на подоконниках возвышались покосившиеся башенки книг, из-за чего свет плохо пробивался в комнату. Освещение обеспечивали несколько тусклых кристаллов, свисавших с потолка на длинных цепях. В конце комнаты на возвышении стоял необъятных размеров стол, весь заваленный свитками, из-за этой горы пергамента поднялся какой-то старик. Лана заглянула в соседнюю комнату, ожидая, когда к ней выйдет Валкар. Внутри плескалась тревога, но с другой стороны она уравновешивалась радостью от грядущей встречи.
— Лана? Это правда ты? — раздался незнакомый скрипучий голос.
Девушка перевела взгляд на старика. Он медленно ковылял к ней, опираясь на деревянную палку. Дедушка когда-то явно был поджарый, но от возраста порядком высох, чем-то стал напоминать дряхлого Бергема. Белоснежные волосы обрамляли изборозжденное глубокими морщинами лицо и спускались с плеч до самого пояса. Но больше всего привлекал внимание большой шрам, рассекавший всю правую часть лица от самой макушки до шеи. Правый глаз, видимо, отсутствовал, его закрывала черная повязка. Но второй глаз… Лана нахмурилась под пристальным и как будто неверящим взглядом единственного ярко-изумрудного глаза. Из него исходила сверхъестественная сила. Внутри девушки что-то провернулось, но не от страха.
— Да, это я, — она моргнула, стараясь не разглядывать обезображивающий шрам. Мало ли старика это обидит.
— Боже мой… — выдохнул тот, пошатнулся и положил на палочку вторую руку. — Я… я…
— Вы себя хорошо чувствуете? — живо поинтересовалась Лана, ей показалось, что он сейчас упадет в обморок.
— Ты меня не узнала? — изумрудный глаз был широко распахнут.
— Я… — Лана склонила голову
— Солнце мое… — прошептал он. Его губы задрожали. — Я думал, что больше никогда не увижу тебя.
Лана почувствовала, как догадка расползается по сознанию. Она вздохнула, а выдохнуть не получалось, рот лишь открывался и закрывался.
— В-валкар?
— Да, любовь моя, это я, — из единственного глаза потекли слезы, теряясь в белоснежной длинной бороде.
— Как долго… — Лана больше не смогла ничего сказать, горло сдавило.
— Тебя не было почти семьдесят лет.
Мир вокруг девушки завращался. Она пошатнулась, взявшись за стену, ноги и руки онемели, затем онемело лицо. Весь мир погрузился во мрак.
Лана открыла глаза и уставилась на темный каменный потолок, на котором местами чернели следы копоти. Сознание еще плыло, мысли пробивались через плотный туман. Вернулось понимание того, что произошло и где она. Всхлипнув, Лана подняла руку к лицу, на лбу что-то лежало — мокрая ткань. Девушка ее стащила и постаралась приподняться. Голова закружилась, по затылку растеклась тяжесть.
— Ты пришла в себя, Лана, я так испугался, — раздался голос рядом.
Девушка повернула голову и замерла. Рядом с узкой кроватью, на которой она лежала, сидел старик, ее Валкар. Горечь от осознания снова разлилась по телу, отравляя все на своем пути. Единственный изумрудный глаз под густой белой бровью смотрел на Лану с тревогой и такой нежностью, что где-то глубоко в груди девушки под слоем ужаса и отчаяния, потеплело.
— Валкар, — прошептала она. — Что случилось? Почему?
Он смотрел на нее и молчал. Наверно, не знал, с чего начать. Тонкая рука, обтянутая пергаментной кожей, поднялась к лицу и закопалась в длинной белой бороде. Словно что-то решив про себя, Валкар взял со стола стакан воды и протянул ей.
— Держи, тебе нужно попить. Голодная?
— Н-нет, — ответила Лана, принимая стакан из его подрагивающих пальцев. Горячая вода успокаивающе растеклась внутри, расслабляя спазмы в желудке, который от пережитого свернулся в тугой узел.
— Я хорошо помню ту ночь, когда собственноручно бросил тебя в тот проклятый портал, — начал Валкар и тут же снова замолчал.
Лана смотрела на его лицо во все глаза, поднялась и села на кровати в позе лотоса. Валкар словно очнулся, заметив ее движение.
— Все эти годы, — продолжил он. Лана видела и ощущала, насколько тяжело ему даются слова. — Я ждал тебя. Сначала ходил каждый день к порталу, жил возле него. Потом все реже, оставлял стражу. Но ты все не возвращалась. Портал открывался раз в два месяца, как и должен был. Мы даже посылали туда девушек-добровольцев, но они все возвращались в этот же день. И внутри врат все были в абсолютно разных местах, но твоего следа нигде не было.
Лана старалась выровнять дыхание, чтобы не начать снова рыдать. Нужно было держать себя в руках. Она приблизилась к Валкару, их разделяло меньше метра. Протянула ему руки, он ласково посмотрел на них, но не стал трогать.
— Тебе разве приятно прикасаться к дряхлому старику?
— Ты в своем уме, Валкар Рек’Кенсар? — Лана постаралась придать голосу ехидство. — Это ведь ты, мой Валкар. И если за семьдесят лет у тебя отшибло память о том, что я тебя люблю, то я тебе об этом напомню.