Star Wars: Возрождение тьмы
Шрифт:
Вуки пропыхтел свое мнение на этот счет, выбираясь из кресла пилота, и отправился поглядеть на то, что обнаружил Трипио. Дверь кабины раздвинулась и снова закрылась за ним.
Стало еще тише.
– Чувствуете ли эту планету под нами, мои дорогие? – прошептала она, осторожно поглаживая себя по животу. – Она называется Эндор. Здесь Альянс Повстанцев окончательно восторжествовал над Империей и положил начало Новой Республике.
Или, по крайней мере, поправила она себя мысленно, историки когда-нибудь назовут это так. Они скажут, что гибель Империи произошла именно на Эндоре, а все остальное – это всего лишь уборка мусора.
Уборка мусора, которая продолжается уже целых пять лет. И может затянуться еще лет на двадцать, если судить по тому, как идут дела.
Она перевела взгляд на пестрящий яркой зеленью мир, медленно вращающийся у нее под ногами, по-прежнему задаваясь вопросом, почему ей заблагорассудилось выбрать именно это место для встречи с Хабарухом. Правда, эта система хорошо известна практически каждому и в республиканском, и в имперском секторах галактики, поэтому отыскать к ней дорогу не представляет труда. А поскольку главные театры противоборства находятся отсюда далеко, это вполне подходящее место для встречи двух кораблей.
Но оно связано и с множеством воспоминаний, часть которых Лея просто не хотела бы освежать. Прежде чем восторжествовать, Повстанцы были недалеки от того, чтобы все потерять.
Из тоннеля взревел Чубакка.
– Подожди, я проверю, – ответила Лея. Наклонившись к пульту, она нажала переключатель. – Он показывает "жди и слушай", – сообщила она. – Минуточку, теперь "система готова". Неужели ты хочешь, чтобы я?..
И неожиданно, без какого бы то ни было предупреждения, перед ее взором, казалось, упал черный занавес…
До ее сознания медленно доходило, что к ней обращается какой-то металлический голос.
– Ваша Честь, – повторял он снова и снова, – Ваша Честь, вы слышите меня? Пожалуйста, Ваша Честь, вы меня слышите?
Она открыла глаза, рассеянно удивившись, что они оказались закрытыми, и увидела наклонившегося над ней Чубакку с открытой аптечкой в громадной ручище и взволнованного Трипио, суетившегося возле женщины точно птица у потревоженного гнезда.
– Я в порядке, – успокоила она их, – что произошло?
– Вы позвали на помощь, – опередил Чубакку Трипио. – Во всяком случае, мы подумали, что вам нужна помощь, – уточнил он для большей убедительности. – Вы говорили отрывисто и скорее бессвязно.
– Не сомневаюсь, – ответила ему Лея. Похоже, это состояние начинается снова, будто пробивающийся из-за края облака свет луны. Какая-то угроза, чей-то гнев, ненависть, отчаянье. – Ты ничего не чувствуешь? – спросила она Чубакку.
Он отрицательно пророкотал, наклонившись к ней еще ниже.
– Я тоже ничего не чувствую, – вставил Трипио.
Лея тряхнула головой.
– Ума не приложу, что это могло быть. Минуту назад я спокойно сидела, и вдруг…
Она оборвала сама себя, пораженная внезапно возникшей ужасной догадкой.
– Чуви, где пролегает наша орбита? Не пересекает ли она то место, где находилась Звезда Смерти?
Чубакка некоторое время бессмысленно таращился на Лею, потом с урчанием принялся усиленно вспоминать. Затем, переложив аптечку в другую руку, он потянулся к клавишам компьютера прямо перед носом Леи. Ответ пришел почти немедленно.
– Пять минут назад, – прошептала, похолодев, Лея, – мы были почти точно в том месте, не так ли?
Чубакка громыхнул утвердительно и сразу же зарокотал вопросом.
– Я точно не знаю, – пришлось согласиться женщине. – Немного напоминает что-то из того, через что пришлось пройти Люку во время его обучения искусству Джедая, – добавила она, вовремя вспомнив, что Люк все еще считает важным держать в секрете то, что случилось на Дагобахе. – Но у него было видение. Все, что я почувствовала… нет, не понимаю. Это были злоба и горечь, и в то же время какая-то почти грусть. Нет, грусть – не то слово. – Она отрицательно замотала головой, внезапные слезы некстати навернулись на глаза. – Не знаю, что сказать. Видите, я в полном порядке. Вы оба можете вернуться к тому, чем занимались.
Чубакка, явно неудовлетворенный, опять зарычал в том диапазоне, который понимался им как шепот. Но ничего не изрек и, закрыв аптечку, протиснулся мимо Трипио. Дверь кабины осталась за ним открытой; подтверждая вошедшее в поговорку пренебрежение вуки к правилам приличия, он заблокировал ее защелкой, прежде чем исчезнуть в тоннеле, ведущем в главный корпус корабля. Лея перевела взгляд на Трипио.
– Ты тоже иди, – сказала она, – у тебя найдется занятие. Я в полном порядке. Действительно в полном.
– Ну… очень хорошо, Ваша Честь, – ответил дройд, явно повеселевший не больше, чем Чубакка, – если вы настаиваете.
– Я настаиваю, отправляйся, поди прочь!
И снова стало тихо. Тишина сделалась еще более плотной, чем прежде. И много более мрачной. Лея сидела, крепко стиснув зубы.
– Меня не запугаешь, – сказала она вслух этой тишине. – Ни здесь, ни где бы то ни было.
Тишина не ответила. Через минуту Лея потянулась к пульту управления и набрала команду изменения орбиты, чтобы на следующем витке снова не оказаться в том месте, где умер Император. Настаивать на том, что тебя не запугать, вовсе не означает преднамеренно попадать в затруднительное положение.
Да и, в конце концов, не остается ничего другого, как просто ждать. И гадать на кофейной гуще, появится ли Хабарух вообще.
Самое высокое место обнесенного стеной города Айлика, торчавшее сквозь обступившие город джунгли, виделось Хэну как нечто, напоминавшее увенчанного куполом серебристого дройда, почти полностью погрузившегося в море зеленого зыбучего песка.
– Есть какие-нибудь соображения, как приземлиться в эту штуковину? – спросил он.
– Вероятно, сквозь те дыры возле верхушки. – сказал Ландо, тыча пальцем в сторону главного дисплея "Госпожи Удачи". – Датчики показывают, что они достаточно велики для чего угодно, вплоть до космической баржи класса Y.