Star Wars: Возрождение тьмы
Шрифт:
Ситуация начала проясняться, по крайней мере, появилось смутное представление о том, какого сорта была эта встреча.
– Да, теперь я припоминаю, – медленно заговорил Хэн. – Полагаю, какой-нибудь из моих приятелей подзадорил меня ляпнуть вам эти вопросы. Вероятно, решил организовать мне наказание за невоспитанность. Но меня и без того было за что наказывать, поэтому дополнительные неприятности меня не беспокоили.
– У вас уже тогда сформировалось ваше жизненное кредо, вы это хотите сказать? – сухо заметил Бел Иблис. – В любом случае это были вопросы, каких я не ожидал от одиннадцатилетнего ребенка, и они настолько заинтриговали меня, что я о вас осведомился. С тех самых пор я не спускал с вас глаз.
Хэн поморщился.
– Вероятно, вы не были в восторге от того, что пришлось увидеть.
– Одно время, да, – согласился Бел Иблис. – Должен признать, что меня очень огорчил ваш уход из Имперской Академии – вы показали себя там многообещающим курсантом, а у меня в то время было ощущение, что убежденно преданный офицерский корпус оставался одной из немногих оборонительных цитаделей Республики, еще не рухнувших под напором становления Империи. – Он пожал плечами. – В сложившихся обстоятельствах просто замечательно, что вы поступили именно так, как поступили. При вашем очевидном пренебрежении к авторитетам вас бы тихо ликвидировали во время императорской чистки, коснувшейся офицеров, которых ему не удалось заманить на свою сторону. И тогда все могло бы пойти совсем по-другому, не так ли?
– Возможно, немного по-другому, – скромно согласился Хэн. Он оглядел помещение. – Как долго вы базируетесь в этом… как вы его назвали, Приюте Странника?
– О, мы никогда не засиживаемся на одном месте, – сказал Бел Иблис, сжав плечо Хэна и вежливо, но твердо поворачивая его лицом к двери. – Обоснуйся надолго, и имперцы рано или поздно найдут тебя. Однако о деле мы потолкуем позднее. Ваш друг за дверью, вероятно, уже нервничает. Выйдем, и вы познакомите меня с ним.
Ландо действительно выглядел немного возбужденным, когда Хэн и Бел Иблис вышли на освещенное солнцем крыльцо.
– Все в порядке, – заверил его Хэн. – Мы среди друзей. Сенатор, это Ландо-калриссит, одно время генерал Альянса Повстанцев. Ландо, сенатор Гарм Бел Иблис.
Он, конечно, не ожидал, что Ландо вспомнит имя кореллианского политика давнего прошлого. И оказался прав.
– Сенатор Бел Иблис, – совершенно нейтральным тоном повторил имя Ландо и поклонился.
– Считаю честью знакомство с вами, генерал, – сказал Бел Иблис. – Я много слышал о вас.
Калриссит взглянул на Хэна.
– Просто Ландо, – сказал он. – Генералом меня величают теперь больше из вежливости.
– В этом мы с вами равны, – улыбнулся Иблис. – Я тоже больше не сенатор. – Он повел рукой в сторону Сены. – Вы знакомы с моим главным Советником и неофициальным послом с широкими полномочиями Сеной Леквольд Мидейнл. И… – Он осекся и стал оглядываться. – Как я понимаю, Айринз была с вами?
– Ей потребовалось вернуться на корабль, сэр, – ответила ему Сена. – Оказалось необходимым успокоить другого нашего гостя.
– Да, адъютант сенатора Брей'лиа, – сказал Иблис, бросив взгляд в сторону посадочной площадки. – Из-за этого можно попасть в неловкое положение.
– Да, сэр, – сказала Сена. – Возможно, мне не следовало доставлять его сюда, но в тот момент я не видела другого выхода.
– О, я согласен, – успокоил ее Иблис. – Оставить его совершающим набег имперцам означало бы попасть более чем в неловкое положение.
Хэн ощутил пробежавший по телу холодок. В порыве возбуждения от встречи с Белом Иблисом он совершенно забыл о том, что привело его на Нью-Ков.
– Вы, кажется, в хороших отношениях с Брей'лиа, сенатор? – осторожно заметил он. Иблис пристально посмотрел на него.
– И вам хотелось бы знать, что за этими хорошими отношениями скрывается?
Хэн заставил себя обрести твердость.
– Собственно говоря, сэр… да, хотелось бы.
На лице бывшего сенатора появилась слабая улыбка.
– Вы по-прежнему верны отказу пасовать перед авторитетами, ведь так? Хорошо. Давайте посидим в холле штаб-квартиры, и я расскажу вам обо всем, что вас интересует. – Он едва заметно натянуто улыбнулся. – А потом и я задам вам несколько вопросов.
Скользящая дверь открылась, и Пелеон шагнул в темную переднюю личного штаба Трауна. Темную и, вероятно, пустую; но Пелеон знал, что это не так.
– У меня важная информация для Адмирала, – сказал он громко, – и нет времени на все эти твои маленькие шалости.
– Это не шалости, – раздалось раскатистое мурлыкание Рукха у самого уха Пелеона, заставившее его отпрянуть в сторону, несмотря на усилия удержаться от этого. – Техника незаметного появления требует постоянной тренировки, иначе можно потерять навыки.
– Тренируйся на ком-нибудь другом, – проворчал Пелеон. – У меня много работы.
Он двинулся к двери во внутреннее помещение, кляня Рукха и его расу. Полезное орудие Империи, ничего не скажешь; но ему прежде приходилось иметь дело с такого рода структурами тесно связанных родов; из общения с этими примитивными цивилизациями никогда не получалось ничего, кроме неприятностей, если нянчиться с ними достаточно долго. Дверь в штабные апартаменты Трауна открылась…
Царившую и там темноту разбавлял лишь мягкий свет свечей.
Пелеон резко остановился, вспышка памяти вернула его в тот вселявший суеверный страх склеп на Вейленде, где тысячи свечей символизировали могилы отправленных в мир иной за несколько последних лет только в результате кровопролитий, у истоков которых стоял Йорус К'баот. Выходит, Траун превратил свой штаб в некую копию этого…
– Нет, я не попал под влияние нашего кающегося Джедая, – сухо прозвучал голос Трауна из глубины помещения. – Над горящими свечами тут же вспыхнули красные огоньки в глазах Адмирала. – Взгляните поближе.
Пелеон приблизился, как было велено; то, что он принял за свечи, было на самом деле голографическими изображениями изысканно утонченных, сотканных из света скульптур.
– Красиво, не правда ли? – сказал Траун созерцательно-задумчивым голосом. – Это кореллианские пламенеющие миниатюры, одна из немногих форм искусства, за копирование которой принимались многие, но повторить так никто и не смог. Ничего, кроме придания определенной формы передающим оптическим волокнам, псевдолюминесцирующий растительный материал да пара гурлишских источников света; в самом деле больше ничего, и тем не менее факт остается фактом – в них есть нечто такое, чего не может постичь никакой другой народ. – Голографические пламенеющие фигурки погасли, и в центре помещения появилось замершее изображение трех дредноутов. – Эта голограмма сделана два дня назад "Неумолимым" возле планеты Нью-Ков, капитан, – продолжил Траун тем же задумчивым тоном. – Смотрите внимательно.